Остров желтых васильков
Шрифт:
– Что снимать? – хрюкнул Веня.
– Скальп, – хмыкнула Марта и сама стянула с Вени свитер. Веня покорно дал проделать с собой эту манипуляцию. – Брюки помочь снять или сами справитесь? – поинтересовалась она. – Да не смущайтесь вы! Что я, мужиков в трусах никогда не видела? Сейчас я вам халат дам.
Марта вышла. Веня расстегнул ремень и замер, вспомнив, что сегодня в утреннем коматозе напялил на задницу новогодний подарок-прикол от Эльзы – труселя с оленями и Санта-Клаусами. Перед глазами промелькнула сцена, как он скакал за Эльзой в этих самых труселях по спальне, а жена убегала, называла его «мой грозный олень» и истерически ржала.
Марта вернулась и сунула ему в руки халат, Веня озадаченно на него уставился. Халат был женским, розовым, в бабочках. Вообразив себя в розовом и в бабочках, Веня окончательно затосковал.
– Господи, ну какой же вы тормоз! – вздохнула Марта и удалилась с его свитером в ванную. Из ванной послышался шум воды. Веня торопливо стянул с себя брюки и напялил халат, который все же был меньшим злом, чем новогодние трусы с оленями, и отправился вслед за Мартой.
Ванная комната, в отличие от других помещений квартиры, еще не подверглась ремонтным работам. Марта покосилась на Трофимова в женском халате.
– Ну вот, свитер отстирался. В стиралке программа сушки есть, просушим, не волнуйтесь, – сдерживая улыбку, пообещала девушка. Забрала у Вени брюки и быстро застирала пятна.
Веня наблюдал за изящными руками Марты, отметив про себя, что у заклятой подруги Яны Котовой нет маникюра, ногти обрезаны под корень, лак отсутствует, и ее тонкие пальчики выглядят немного детскими.
Марта сунула свитер и брюки в стиральную машину, включила программу сушки, села на край ванной и вытерла тыльной стороной ладони лоб, оставив на коже влажный след. Ее щеки раскраснелись. Щеки Трофимова тоже зарумянились. Тесное пространство ванной комнаты, мокрые руки и влажная футболка, след ладони на джинсах, все эти детали сводили Трофимова с ума. – Итак, прелюдия окончена, – сказала Марта. – Рассказывайте, зачем явились? Старая перечница из соседней квартиры опять нажаловалась на меня, что стучу ночью кувалдой по стенам и роняю мебель? Со всей ответственностью заявляю, что ночью я не стучу и мебель не роняю. Также заявляю, что у соседки паранойя. Вы мне верите? – Марта иронично посмотрела на Трофимова.
– Верю, – улыбнулся Веня. – Только мой приход не связан с паранойей вашей соседки.
– Да? – Марта удивленно посмотрела на Трофимова. – С чем тогда связан ваш приход?
– С вашей подругой Яной Котовой…
– Что-то с Яной? – пролепетала Марта.
– Она умерла. Ее убили, – тихо сказал Веня. Марта побледнела и покачнулась на краю ванны. Трофимов успел ее поддержать за локоть и сам чуть не кувыркнулся. Их лица оказались рядом.
– Как это случилось? – спросила Марта, пристально глядя ему в глаза. Они словно поменяли цвет, потемнели, как штормовое море.
– Яна скончалась от проникающего ранения в сердце накануне своей свадьбы с Евгением Долговым.
– Боже мой… Янка… Я же предупреждала ее… Не связывайся с Долговым! Это он ее убил.
– Кто он? Долгов? О чем вы предупреждали подругу?
– Долгов выглядит как респектабельный рассудительный человек, но в душе монстр и псих. Он опасен! – твердо сказала Марта. Трофимов отстранился от нее и достал из кармана пригласительную открытку, упакованную в полиэтиленовый пакет. Протянул открытку Марте. Она повертела приглашение в руках, прочитала текст.
– Какая неприятность… – Марта явно смешалась, но быстро взяла себя в руки.
– У вас, я так понимаю, с подругой были не слишком хорошие отношения?
– У меня с Яной не было никаких отношений. И это не Янка писала. Яна не могла. Это написал убийца. Душно тут. – Марта потерла шею ладонью, словно задыхаясь. – Давайте выйдем отсюда. В кухню вернемся.
Трофимов помог Марте подняться. Она отстранилась от него и выскользнула из тесной комнатки. Трофимов вышел следом, но отчего-то ощутил пустоту в душе.
Марта принесла в кухню стул из гостиной, села на него, задом наперед, к спинке лицом, сложила руки на ней, легла щекой на локоть. Она снова казалась ребенком, который чем-то сильно огорчен. И Трофимову захотелось Марту утешить, только нечем было утешать эту потрясающую нежную девушку. Еще Веня поймал себя на мысли, что вот уже полчаса не может толком допросить Марту из-за ее манеры недоговаривать и менять тему разговора. Но Веню это совсем не напрягало. Это давало ему возможность находиться рядом с ней. Марта рассказала, что познакомилась с Яной, когда приехала из Красноярска покорять Москву и сняла комнату. Другую комнату в квартире снимала Яна. Так и подружились. Обе с севера. Яна приехала из Иркутска, чтобы разыскать родную мать. Случайно узнала, что родители у нее были приемные. После их смерти уже. Сгорели они в бане.
– Я так понимаю, Яна нашла свою родную мать?
– Нашла, но не сразу. Год искала.
– И та признала дочь?
– Да. Признала. Растерялась, правда, сначала. Не ожидала. Даже испугалась, что в поселке все узнают о ее прошлом и заклюют. В Подмосковье она живет. У Раисы Матвеевны частный дом. Они общались, но редко. Яна жила в Москве, как и раньше, в съемной квартире. Иногда она ездила навещать мать, продукты возила. Раиса Матвеевна учительница. По биологии. Странно, правда?
– Что странно? – спросил Трофимов, заглядевшись на Марту. Ее лицо было так притягательно, что Веня терял нить разговора.
– Что она учительница и бросила свою дочь.
– Мне страннее, что учительница по биологии могла не знать, откуда дети берутся и как от них до рождения избавляться, – пошутил Веня, но Марта шутку не оценила.
– Вы женаты? – неожиданно спросила она.
Трофимов чуть не сел мимо табурета.
– Да, – неловко выдавил он. Прежде он с гордостью говорил, что женат, сейчас слово «да» отчего-то с трудом выплыло из недр души. Оно отчаянно сопротивлялось.
– А я не замужем, – просто сказала Марта, и не было в этом ни трагедии, ни сожаления, только легкая грусть. – Но мне всегда хотелось семью иметь! – Марта подняла голову. – И детей хотелось. Я очень люблю детей и даже профессию выбрала, с малышами связанную. Я логопедом в детском саду работаю. С чужими детками вожусь, а своих нет.
– Так вы не старая еще. Двадцать семь лет для женщины в наше время не возраст, – брякнул Веня, желая утешить девушку, и почувствовал себя полным идиотом.
– Да не про то я, – отмахнулась от него Марта. – С детства я ощущаю в себе некую жертвенность, потребность утешать других, более слабых. Когда Яна бросила Долгова, мне стало мужика банально жаль… Как ребенка…
– И вы его пожалели, – заключил Трофимов. Марта кивнула.
– Да, мне Долгов, конечно, нравился, но не настолько, чтобы с разбегу прыгать в его постель. Жалость стала мотивацией. Янку я ненавидела в тот момент. Он ведь ради нее от жены ушел, брак разрушил крепкий. Он с Катей двадцать лет прожил. Долгов ради Яны от жены ушел и ребенка оставил.