Остров. Остаться людьми. Тетралогия
Шрифт:
Он обвел людей взглядом. Задавленные авторитетом Артура и страхом – двух суток хватило, чтобы они равновелико старательно подчинялись и тому, и другому, – мужчины и женщины хранили молчание.
Левша опустил голову. Он уже давно назвал бы место, где была его сумка, документы и другое содержимое, но этим он мог только усугубить свое положение. Нет зацепки, за которую могло бы доверие этих людей зацепиться. Чтобы развести простака, нужна лазейка, то же необходимо и для доказательства истины. Странно, что одно и то же условие пригодно для достижения столь разных целей…
В этот момент, осознав мысль до конца, он вдруг сообразил, что доказать не сможет. То же, что видели и слышали во время путешествия эти люди, видел и слышал любой член экипажа. То есть, по мнению Артура, враг.
– Вы усложняете мне задачу…
Усмехнувшись, Артур встал перед ним и скрестил на груди руки.
– Если ты не расскажешь, что вы со своими дружками придумали для нас, этой ночью все для тебя будет плохо.
«Мне бы только освободить руку, – подумал Левша. – Одну руку. Любую».
– Ты идиот, – сыграв желваками, процедил он. – И папа твой был идиотом. И мама идиотка.
С лица Артура сошла улыбка. Шагнув, он развел руки и повернулся боком к Левше…
Левша сработал молниеносно. Никто не успел заметить удара. Согнувшись, почти переломившись пополам, Артур застонал и шагнул назад. На помощь ему бросились двое. Левша выбрал того, что был поскромнее в габаритах, и ударил его в колено. И, уже руками завалив его на песок, крепко обхватил его шею ногами.
– Стоять!.. если хотите, чтобы он остался жить…
Ошеломленная публика замерла на месте. И лишь Артур, пытаясь выпрямиться, сначала присел на песок, а потом завалился на бок. Боль была такой, что он ни секунды не находился в покое.
Плененный пассажир «Кассандры» задыхался. Скрещенные на его груди ноги Левши не позволяли двигаться, а упершиеся в горло колени мешали дышать.
– Вы из тех, кто не верит людям на слово, – тоже задыхаясь, но от притока адреналина, выкрикнул Левша. – Правильно делаете, но не тот случай! Я, видите ли, гордец!.. И не могу позволить стае извращенцев издеваться над собой вечно! Терять мне нечего, а поэтому, если не отвяжете веревки от пальм, этот чудик сейчас отдаст богу душу! Ну?..
Он обвел взглядом присутствующих.
– Одно не понравившееся мне движение – и ему крышка!..
Побагровевший, с надувшимися на лбу венами, Артур проговорил:
– Отпустите его…
Трое или четверо бросились к пальмам. А Левша, усевшись поудобнее, перехватил ногами голову пленника так, чтобы тот вовсе не имел желания освободиться – черт знает, что может прийти человеку в голову, когда тот на краю могилы…
Отвязанная от пальмы веревка упала на песок, и Левша впервые за долгое время получил возможность прикоснуться к своему телу. Расчесав бок, куда его недавно укусило какое-то насекомое, он вцепился в узлы на запястье зубами. Он не сводил глаз с окруживших его людей. На песок упала вторая веревка, но срывать ее с руки Левша не спешил. Перекинув ее через шею своей жертвы, он натянул на себя и разжал ноги. Вскочил и прижал полузадушенного мужчину к себе.
– Сейчас я уйду, – предупредил он, наклоняясь и поднимая с песка отшлифованный прибоем камень. Размером в два кулака, он удобно лег в его ладонь. – Уходить я буду не спеша, как подобает уважающему себя человеку. Если кто-то из вас пойдет за мной, я разобью ему голову. Я внятно объясняю?
– Внятно, – ответил Артур и ядовито улыбнулся. – Найду ведь…
– Сначала отдохни, – и Левша тоже улыбнулся. – Ты сейчас не годишься для поисков и погонь… Мы уходим…
Он шел по берегу, не углубляясь в лес. Ему хотелось видеть всех. Двести метров, триста… Когда береговая линия острова скрыла от него стоянку людей, он скинул веревку с шеи мужчины.
– Иди к своим, приятель. И скажи им, что если через полчаса они не разведут костер, они умрут. Эти твари боятся огня. Ты понял?
Человек не верил ни в свое освобождение, ни словам голого островитянина. Человек видел, как двое похожих на этого ловкача разорвали в клочья и растащили в стороны его спутников… А потом жрали, хрипя и давясь, и не стесняясь присутствия будущих своих жертв… Они тоже похожи на людей, только не говорили…
– Ты слышишь, что я сказал?
Развернувшись, мужчина сначала зашагал, а потом перешел на трусцу. Когда ему стало ясно, что подвох исключен, он припустил во весь дух.
Левша посмотрел на горизонт. У него оставалось не больше пяти минут. Кожа перестала чувствовать тепло солнца, на огненный диск можно было смотреть без опаски обжечь взгляд. Он почти утонул в океане, оставив над водой лишь маленький оранжевый холм…
Левша был без сознания, когда его волокли к месту стоянки от тех камней. Но еще несколько часов назад он оценил берег и убедился в том, что с восточной части принести его не могли – крутые валуны мешали доступу на восток. Открытой была лишь западная часть берега – именно там и опускалось солнце, унося с собой свет, тепло и надежду…
Левша мчался по песку, чувствуя легкое головокружение. Он не ел больше суток, был бит, и сейчас все это вместе не способствовало легкости передвижения.
Но когда он увидел знакомые камни, сердце его забилось от радости.
Смеясь, он вытаскивал из расщелины между ними свою одежду и сумку…
– Сходил в баньку… – бормотал он, надевая трусы и брюки.
Упав перед сумкой на колени, он вжикнул «молнией» и сунул туда рубашку. С досадой посмотрел на лес и, глотая стекающий ему в рот по губе пот, выхватил из сумки автомат и проверил магазины. Четыре штуки, тяжелые. Они заставили его успокоиться.
До заката солнца оставались одна или две минуты.
Он разорвал рубашку так, чтобы разделить ее на две приблизительно равные части. Он работал и почти каждые десять секунд поднимал глаза, упирая взгляд в темнеющий лес. Когда первый факел вспыхнул и в нос ему ударил неприятный запах паленого хлопка, Левша отправился в обратный путь.
Он бежал и думал, насколько быстро он бежит. Ему хотелось бежать
туда
быстрее, чем он бежал
оттуда
. Казалось ему, что это шанс быть хоть частью прощенным за прошлое. Когда догорел первый факел, он перешел на шаг и прижал к нему, догорающему, второй.