Остров. Проект «Робинзон»
Шрифт:
– Только куртка в лагере. Вроде я все карманы проинвентаризировал, не было ничего… Ладно, вернёмся – проверю. А может, расчёски только девочкам положены.
– Так ты думаешь, что за нами всё-таки наблюдают? Уверен?
– Даша, если это именно шоу, по типу какого-нибудь «Последнего героя», то наблюдение за участниками просто обязано быть. Как-то ведь должна идти трансляция? Положим, местоположение можно по КПК мониторить, звук, опять же, наверняка с них снимается. Но тебе бы, например, было интересно следить за перемещениями точек на карте, и слушать разговоры в плохом качестве? Видеоряд необходим!
– Соглашусь. Я бы по всему острову микрокамер натыкала.
– Вариант. Ещё можно со спутника съёмку вести, или дроны, несущие камеры с мощными объективами. А скорее всего, всё сразу.
– Так это что получается, теоретически, даже в кустики не отойти, чтобы моя попа не засветилась в кадре? Охренеть! Я в порномодели не записывалась!
Пока Даша распалялась, ссылаясь на Конституцию и неприкосновенность частной жизни, тихонько тренькнул КПК. Я открыл сообщение. Оно гласило: «Весь контент модерируется. Изображения интимного характера цензурируются, либо вырезаются. Администрация». Я продемонстрировал сообщение подруге.
– Что и требовалось доказать. Постоянное наблюдение. Мы «под колпаком», напарничек.
– Интересно, а кто модерирует модератора? Пойдёшь ты купаться, он будет сидеть и пялиться на твои шикарные формы.
– Да и пофиг, пусть хоть дрочит на них, мне не жалко…
…
Добравшись до «Берега Погибших Кораблей», мы медленно прошли его весь, с юга на север, методично отбирая всё, что могло нам помочь в строительстве. Досок набралось, в итоге, весьма приличное количество, но большая их часть была до отказа пропитана водой, и для наших целей не годилась. Их мы оттаскивали подальше от берега, чтобы не лежали в воде и немного просохли. В будущем пригодятся. Однако десятка полтора разнокалиберных досок, годящихся для наших нужд, всё же нашлось. Их мы в три приёма перетащили на «базу». Упарились. Дощатый щит, обитый железом, оказался совершенно неподъёмным, и его мы только что и смогли, что оттащить от воды. Авось, немного просохнет, и его можно будет разобрать.
Вернувшись в лагерь, я выдал Дарье два камня и поручил выпрямлять гвозди, а сам двинулся в лес, продолжать заготовку материала. Материала было в изобилии, и через какое-то время я изрядно перематюкавшись и взмокнув – всё-таки, ленточная пила не очень подходит для таких работ – выпилил из павшей сосны необходимой длины бревно. А вот чтобы дотащить его до лагеря и взгромоздить на причитающееся место, пришлось привлекать напарницу. Слава всем богам, что Даша – девушка крепкая, и местами вполне может на равных с мужиками выступать. А ведь могли же меня закинуть сюда, например, со Светкой… Не, нафиг. Было бы проще сразу утопиться. Гораздо гуманнее.
После установки и фиксации свежедобытого бревна – в итоге, я остановился на трёх, примерно, метрах – и проведения ревизии стройматериалов выяснилось, что досок нам хватает только на половину планируемой кровли. И ещё пара часов ушла на то, чтобы в лесу найти, принести и обработать с полсотни жердей, которые и составили, в итоге, основу крыши нашего обиталища. Часть жердин прибили гвоздями – ах, как удобно забивать хреновые, старые, ржавые гвозди камнем, вы бы знали! Песня, просто. Нецензурная только. Совершенно. Остальные прикручивали еловыми корнями к прибитым. В целом, получилось достаточно прочно и относительно ровно. Затем сверху уложили слой елового лапника, причём, после некоторых размышлений, я предложил его крепить так, чтобы ветви были направлены вверх, а не вниз. На удивлённый вопрос Даши: «Зачем, то есть, нахрена?» я выдал умозаключение, что, дескать, так дёрн, который пойдёт следующим, будет лучше держаться. Впрочем, дёрн всё равно пришлось дополнительно фиксировать продольными жердями, чтобы он не съезжал. Заднюю стену жилища я, почти уже было, предложил сделать по нормальному, из жердей. Но потом посмотрел на замученную девушку и предложил на сегодня просто прикрыть лапником, а потом уже сделать капитально. Завтра. Или послезавтра… Как пойдёт. В качестве двери на другом торце нашего шалаша прикрутили связку лапника, чтобы он откидывался в сторону и вверх, сойдёт на первое время. Из досок же и оставшихся гвоздей я сколотил этакий поддон метра два на два.
– А это что ты такое делаешь?
– Спать на голой земле вредно для здоровья. Лучше спать на голом полу. Особенно, если он противоположный… Это нам будет вроде лежанки.
– Так, я с тобой вместе спать не буду!
– Даша, рядом – это не значит вместе. – я устало посмотрел на неё. – Впрочем, можешь разобрать это и сделать две отдельные лежанки. Мне, уж прости, недосуг – я, что-то, запарился малость за сегодня.
– Неужели мы тут вдвоём на месяц застряли? – девушка опустилась на землю, обхватила колени руками, посмотрела на меня с непонятным выражением.
– Всегда поражала в тебе способность моментально менять тему разговора. Я понимаю, что ты устала, но уже шесть вечера, а нам нужно ещё натаскать в шалаш лапника и какой-нибудь сухой травы, или мха, чтобы не спать на голых досках. А в это время года здесь должно начать темнеть уже в восемь.
– И неплохо бы что-нибудь на ужин запилить, в то у меня уже кишки к позвоночнику присохли.
– Аналогично. Кстати, пора бы уже проверить раколовку, кто-нибудь мог и повестись на нашу приманку… Давай до неё прогуляемся, заодно нарвём сухой травы, её там на берегу много.
Дойдя до берега, мы обнаружили нашу снасть ровно там, где и оставляли (что неудивительно). Аккуратно подняв раколовку из воды, мы выяснили, что экипажа на борту заметно прибавилось: вокруг приманки сидело аж четыре здоровенных дуры, вяло шевелившие клешнями. Вытащив снасть на берег и осторожно положив на камень, чтобы не потревожить постояльцев, я рассмотрел добычу поближе. Это были воистину гиганты: ничего подобного прежде мне видеть не доводилось. Самый здоровый был, наверно, сантиметров двадцать пять от носа до хвостового плавника, клешни длинной с палец взрослого человека. Аккуратно взяв самого здорового за спинку – рак тут же принялся рассерженно щёлкать клешнями, шевелить длиннющими усами и всячески показывать недопустимость подобного поведения – я положил добычу на камень и вонзил лезвие ножа в голову, туда, где у рака находится межушный ганглий или что-то такое, до этих подробностей мы тогда с Настей-биологиней не дошли. Дошли до других, но об этом Даше знать совершенно необязательно… Прикончив таким образом всех четырёх членистоногих, я повернулся в девушке.
– Будь добра, оттащи их в наш садок, к мидиям. В холодной проточной воде они не испортятся, а я пока переснаряжу раколовку.
– Блин, да они, в сумме, на кило наверно тянут. – Дарья приняла у меня добычу и удалилась в сторону водопада.
Я же зашёл в воду и вытащил несколько мидий. Тут же, на берегу, разбил раковины камнем, вытащил моллюсков и пристроил их в раколовку, на место практически съеденной предыдущей партии. Закинул на прежнее место, поставил в КПК напоминалку «В семь сходить проверить». Нарвал на скалах охапку сухой, жёсткой, выгоревшей травы и вернулся в лагерь. Напарница уже притащила партию лапника и наводила суету в нашем новом жилище. Может быть, спросите вы, я имел ввиду «наводила красоту»? Нет. Ничего подобного…
Ещё минут сорок ушло на то, чтобы собрать в округе всё подходящее и организовать более-менее сносное место для сна. Я не говорю «постель», потому что нет. Не похоже, ни разу.
Меж тем, тени становились всё длиннее, а бурчание в животе – всё громче. Даша вызвалась сходить к «садку», я отправился к раколовке. В ней обнаружилась новая команда, так же четыре «пассажира». Походу, подумал я, местные раки состоят в сталкерской группировке «Долг», те тоже работают четвёрками – «квадами». Приманка была практически съедена, но переснаряжать ловушку я не стал, закинул, как есть. И двинулся дальше по берегу, к зарослям водной растительности. Вспомнился мне тут один видеоролик, про одного выживальщика. И он в болоте нашёл довольно неожиданную для меня еду…