Остров. Проект «Робинзон»
Шрифт:
Дарья побежала к воде, а мы с котом сначала посмотрели ей вслед, потом переглянулись – как мне показалось, с полным пониманием, как двое мужчин, хоть и принадлежавших к абсолютно разным видам. Вздохнув, я принялся собирать рыбу.
Пока девушка занималась водными процедурами, я успел выдернуть несколько стеблей рогоза. Кот подошел к ним, понюхал, недоумённо чихнул, уставился на меня взглядом вида: «Вы что, серьёзно? Серьёзно это жрёте?» Пришлось читать лекцию по теме того, что человек – существо хоть и всеядное, но на одной рыбе не проживёшь, приходится разнообразить рацион растительной пищей. С которой на данной территории некоторая напряжёнка, и мы вынуждены жрать, в том числе, и рогоз. Котяра только потрясённо помотал головой и издал серию мявов, которую можно было вольно интерпретировать как «Ну вы, блин, даёте…»
Тем временем Даша закончила с умыванием, и мы уже было двинулись в лагерь, но тут я вспомнил про ночную доставку и предложил сначала попробовать достать посылку. Большой Чёрный Мешок был там же, где я его и оставил. Девушка предложила достать его с помощью длинной палки, но подходящей сушнины рядом не нашлось, а из инструментов с собой у нас были только ножи, и срезать подходящую жердь было сложновато. Тогда я достал из рюкзака верёвку, из нескольких сучьев связал импровизированную – очень импровизированную, я бы сказал, «кошку», и с третьей попытки зацепил мешок. Подтащить к берегу, правда, добычу удалось не сразу – «крюк» постоянно соскальзывал, я психовал и матерился, но дело постепенно шло. Даша, на пару с котом, надо мной откровенно потешались, но успех всё же пришёл – и вот мешок в моих, ой, нет, уже в наших руках. Решено было открыть его в лагере.
…
– Может, с начала позавтракаем? – посмотрев на мешок, предложил я.
– Вот уж фигушки. Там вполне может быть что-нибудь съедобное. И вкусное. – парировала Даша.
Такие козыри крыть было нечем, и я приступил к вскрытию. Мешок оказался сильно больше вчерашнего, длиной больше метра и довольно широкий, при этом в нём явно угадывался один большой твёрдый предмет. Аккуратно сняв с горловины упаковочную ленту, я явил этот предмет на всеобщее обозрение. Мы, все трое, сначала уставились на него, потом мы с Дашей обалдело переглянулись, а кот недоумённо мяукнул. Мы с Дашей опять переглянулись, на этот раз понимающе – ну откуда коту-отшельнику, живущему на необитаемом острове, знать, как выглядят музыкальные инструменты?
– Как вы думаете, что может находиться внутри гитарного кофра? – поинтересовалась Дарья.
– Ну, в голливудских фильмах в них обычно возят наличку, наркоту и оружие. – я задумался. – В нашем же случае, учитывая оригинальность мышления администрации, там может быть что угодно. Мешок носков, рассада кактусов, набор резиновых дилдо… Или маленькая виолончель – это было бы максимально нелепо.
– Не влезет… – покачала головой Даша.
– Что не влезет? Носки или дилды?
– Виолончель не влезет. Даже маленькая. – отрезала девушка.
– Это хорошо. Зачем нам здесь виолончель? Придётся проверять. – я положил кофр поровнее, щёлкнул замками и осторожно поднял крышку.
Внутри лежала гитара. Даже на первый взгляд, очень приличный (и дорогой!) инструмент. Шестиструнная концертная акустика, с удлинённым грифом и огромной декой типа «дредноут». Я аккуратно вынул инструмент, прикинул в руках, провел пальцами по струнам – отличным новым струнам. Сама гитара была уже видавшая виды, но обращались с ней очень бережно, явно не по студенческим пьянкам владелец с ней таскался.
– Хорошо звучит. – я взял несколько аккордов, чуть подправил строй.
– Это хорошо, что хорошо звучит. Только зачем? Пустить на растопку для костра?
– Подруга, какая растопка? Тут один кофр стоит баксов двести, а стоимость инструмента я даже примерно не предположу – я в акустических гитарах плохо разбираюсь.
– Ха, а в каких разбираешься? Ты же где-то играл вроде?
– Играл. На барабанах. Но здесь ими разве что рыбу пугать. А у тебя, если мне маразм не изменяет, музыкалка за плечами?
– Ага. – Даша поморщилась. – По классу баяна. Как вспомню, до сих пор глаз дёргается… Мама вечно, как выпьет, заставляла меня играть «На сопках Манчжурии».
– Кошмар. – посочувствовал я подруге. – Ладно, будем считать, что теперь есть чем скрасить досуг долгими зимними, тьфу, осенними вечерами. Так, а что тут у нас ещё есть?
Гитарный кофр был, как я говорил, не из дешёвых. Металлический каркас, обшитый прочным пластиком, вставки из натуральной кожи, отличная фурнитура и замки. Инструмент занимал не весь объём, а лежал в своём отделении, кроме которого было ещё несколько ниш и отсеков. Я принялся последовательно доставать то, что там находилось. На свет появились: коробочка с медиаторами, два комплекта запасных струн, бутылка какого-то французского, судя по этикетке, коньяку – я в них не разбираюсь, две зубные щётки в футлярах, тюбик зубной пасты (один). Последним нам предстал здоровенный подарочный тульский пряник, твёрдости которого могла позавидовать тульская оружейная сталь.
– Похоже, придётся в коньяке размачивать. – сострил я, безуспешно пытаясь разломить пряник пополам. – Как раз к вечеру можно будет есть. Наверно.
Даша отобрала у меня пряник, попыталась откусить кусочек, но только ойкнула и выплюнула что-то в ладонь. Всмотрелась и заорала благим матом.
– Больше штуки евро! Я отдала за этот зуб больше штуки евро!!! Он и месяца не простоял!!
Злосчастный пряник полетел в кусты. За ним чёрной молнией метнулся кот, моментально притащив незадачливое кондитерское изделие обратно, причём тащил он его, ухватив зубами за не снятую до конца упаковку. Положил его мне под ноги, подошёл ко всё ещё всхлипывающей Даше, ткнулся лбом в колени, потом положил на плечо лапу, словно утешая.
– Спасибо, котик. – девушка поцеловала кота в лоб. – Ты всё отлично понимаешь. Но я теперь без зуба!
Кот сел, поднял переднюю лапу вверх, насколько ему позволяла физиология, и резко опустил её вниз, иллюстрируя известный метод решения житейских проблем.
– Братан, ты этим жестом хочешь сказать, мол, «Да и хрен с ним?» Серьёзно?
– Мяяяу! – громогласно заявил кот, всем своим видом показывая, что да, именно так.
– Братан, я не знаю, как у котов, но у человеков зубы растут два раза в жизни, дальше – только за деньги. И немалые, замечу, деньги. Сумма, которую Даша отдала за этот зуб, очень заметно превышает месячный доход среднестатистического россиянина.
Котяра, в ответ на мою тираду, всё равно снова легкомысленно махнул лапой.
– Даша, кажется, он что-то знает, чего мы не знаем. Пока что. – я подсел к девушке. – Покажи хоть, что там. Сколола?
– Если бы. – Даша протянула ко мне ладонь.
– Имплант вылетел? Целиком? – на ладони лежала здоровенная хрень, больше сантиметра длиной, и прикрученной новёхонькой коронкой. – Как это вообще возможно? Там должно разворотить половину челюсти! Ты рта не должна была бы открыть! А ты орёшь матом на весь остров и прилегающую акваторию! Кота вон испугала, он аж уши прижал. Открой рот, посмотрю, насколько плохо…