ОСТРОВ. Вас защищает Таймыр
Шрифт:
– И что?
– Да ничего… Никакой реакции не последовало. А «Арадо» вскоре при возвращении неудачно приводнился и полностью вышел из строя. Немцам пришлось его расстрелять из двадцатимиллиметровой зенитки. Где-то тут, рядом он и валяется под водой. Теоретически, интересно бы его найти, это можно, если с аквалангами. Эхолотом с широким конусом пройтись на моторке…
Тут Игорь спросил по-мальчишески:
– А реальные бои здесь были?
– Реальные бои? Сколько угодно! Лодки гансовские топили. Годами за ними охотились. В из числе и легендарная U-362 – одна из двух немецких подводных лодок, которые совершенно точно были потоплены родным Северным флотом.
– Всего две за все время? – Лапин недоверчиво покачал головой
– Ну, это
– А эту «юшку» как пустили?
– Сия зараза действовала только в нашей Арктике, никого так и не завалила, хотя и претендовала на потопление английского эсминца из конвоя JW-57 в сорок четвертом. Она вышла в свой последний поход в августе сорок четвертого из норвежского Хаммерфеста в Карское море. Шла в составе группы «Грайф» из пяти лодок. На рубке эмблема желтой краской – голова со скрещенными мечами, видимо, эмблема тринадцатой флотилии подводных лодок. Эти лодки дали жизни нашим станциям! U-255 обстреляла метеостанцию на мысе Желания, спалила все постройки…
Это было по настоящему интересно, и Игорь уже не тратил душевные силы на создание имиджа слушателя академии. Валера продолжил:
– Обстоятельства гибели субмарины U-362 таковы. История глуповатая немного для немцев. Ее более удачливая напарница по этому рейду, аналогичная лодка U-957 потопила артогнем крошечный мотоботик «Норд», вышедший для зажигания навигационных огней на островах шхер Минина. Что и говорить, справились, суки… Мотобот успел сообщить об атаке по радио. На поиски этой подлодки был выслан минный тральщик Т-116. «АМ» по американской классификации, его наши по ленд-лизу получали. Про северный ленд-лиз слышал достаточно?
– Да уж, пришлось, в свое время, познакомится с темой, – задумался на секунду Игорь, вспоминая былое.
– Вот… Командир тральщика – капитан-лейтенант Бабанов. Утром пятого сентября тральщик сонаром обнаружил вместо U-957 эту самую неудачливую U-362 и потопил ее к чертовой матери залпом своего реактивного бомбомета «Хеджехог». Весь экипаж лодки из пятидесяти одного человека погиб.
Старший радист аккуратно сделал последнюю затяжку и загнал окурок в маслянисто поблескивающую поверхность Карского моря. Перегнулся через борт, посмотрел на падение огонька, значительно произнес:
– А ее командиру в сорок четвертом было всего-то – двадцать шесть лет. Это средний возраст командиров немецких лодок во время войны…
Лапин тоже заглянул за борт и тихо спросил:
– Знаешь, Валера, почему это интересно?
– Почему? – радист чуть ревностно посмотрел на Игоря. Эта «мазута береговая» ему новости сообщает на трассе Северного Морского Пути!
– Да потому что все это по-настоящему, по-честному лежит сейчас вот в этой самой, прозрачно-черной воде Карского моря…
– Да ты поэт…
– Станешь тут. Стихия, жутковатая, огромная… Вот и мысли длинные. Раньше я знал, что на Севере рубль длинней, а с некоторых пор точно знаю – тут и мысли длинней.
Собеседник одобрительно хмыкнул в короткие рыжие усы.
– Молодец. Быстро втыкаешься! Ну ладно, мне на мостик пора идти, надо бы со старпомом график личных РДО согласовать, пока он не сменился…
Спустя несколько минут после того, как Лапин остался на палубе один, он увидел на горизонте всплывающие точно в предполагаемом месте невысокие горбики островов Гейберга, «адски черные», как их описывал в своих романах-странствиях великий писатель Виктор Викторович Конецкий. Какое-то время над морем повисла чарующая тишина. Ветер полетел ровно и мягко.
А потом началось.
Сначала Лапин прикинул оставшееся до десантирования на острова время и отправился на корму сухогруза – еще раз взглянуть на приличную горку баулов, коробок и ящиков, составляющих все его имущество и все матобеспечение на две ближайшие недели. Именно такой срок Игорю Лапину предстояло отслужить согласно подписанному контракту на затерянных в Русской Арктике островах Гейберга, устанавливая и испытывая новую антенну и аппаратуру связи.
Все это «робинзонское» мероприятие происходило под эгидой Комитета Безопасности Республики Таймыр. Дело добровольное, тяжелое, но нужное, а кроме того, по-настоящему интересное и хорошо оплачиваемое. Сама высадка и характер работ Лапина были в меру засекречены. Не то, что бы «геть, шпионы», но определенные меры сокрытия информации комитетчиками приняты были… Это его друг, Андрей Донцов, ныне немалый чин в Комитете, сблатовал проверенного человека на такое дело, отрекомендовав кадровикам именно Лапина, как первейшего в округе специалиста по дальней радиосвязи. И Игорь согласился, хоть и несвойственно ему это было. Зарок он дал с молодости – не лезть в авантюры… Правда, в последние годы зарок страдал.
Хорошее мужское приключение, да и семейному бюджету немалое подспорье. Солидное денежное вливание совсем не помешало бы – большие планы назрели…
Приятному ожиданию интересной работы в экзотическом месте мешало лишь одно немаловажное обстоятельство. Лапин высаживался один. Его напарник слег в больницу в последний день перед вылетом в Диксон. Все мероприятие оказалось под угрозой срыва, так как отправлять человека в одиночку было рискованно. Однако Лапин сам предложил «робинзонский» вариант. Чего страшного? Через две недели за ним зайдет судно. Связь с базой будет, уж в этом-то он не сомневался ни минуты. Опыт автономного проживания у него был достаточный. И руководство Комитета, скрепя сердце, но, явно радуясь разрешению патовой ситуации, дало добро.
Плохо было и то, что никто так и не смог ему рассказать толком про эти острова. Даже карту приличную для одинокого полярника нашли с трудом. Немного знали ныне люди об этих суровых местах.
Там, на осевой линии Севморпути, где когда-то упирались атомные богатыри и летали оранжевые самолеты ледовой разведки, сейчас не было практически никого… Три станции – на островах Правды, Гейберга и Тыртова были основаны в сороковом году прошлого века как выносные и действовали сначала лишь в период навигации. Спустя какое-то время они начали работать постоянно. А потом все они канули в лету во времена известных смут и перестроек. И дорога, которую эти люди и эта техника с таким трудом пробивали, лежала вот тут, совершенно пустая и большее время года совершенно бесполезная «вследствие отсутствия должного обеспечения судоходства». Службы все же постарались и сделали аэрофотоснимок четырех клочков земли. Радостного там было мало, ландшафт надежд не внушал. Омертвелая земля, без кустика, израненная ветром и снегом, похожая на мертвую тушу огромного морского животного.
Что там осталось от скупого хозяйства бывшей метеостанции, никто не знал. Правда, автоматический маяк – «полярка» еще работал.
Ладно, на месте разберемся…
Первым делом он проверил кота.
Хвостатый напарник Лапина, приговоренный к присмотру после уезда друга и хозяина в отпуск, автоматически попал в десантную команду. Здоровенный кот по имени Барсик имел колоссальный тундровый опыт и, как лайка, требовал проживания летом на свежем воздухе, неизменно сопровождая своего хозяина, Сергея Майера по прозвищу Сержант, во всех его многодневных выходах на природу. Но Сержант отправился путешествовать за границу, куда кота было взять не реально. После недолгого совещания в тесном кругу Лапин решил взять Барса с собой, благо никаких забот это не сулило, зверский кот был очень опытен, адаптировался к полевым условиям, моментально становясь «ручным хищником на самообеспечении». Час назад Игорь с трудом изловил этого черта возле камбуза и запер в сложный дырявый контейнер камуфляжной раскраски (Сержант страстно любил это цветовое решение) с утеплением. Теперь этот пушистый гибрид сибиряка и перса горестно выглядывал наружу, выставив напоказ длинные усы и две толстые лапы. Собственно, за это он и имел дубль-кличку «Толстые Лапы». Или просто «Лапы».