Остров

Новиков Александр Александрович

…Ответственность за террористический акт в русском городе Санкт-Петербург взяла на себя международная террористическая организация «Хизб-ут-Тахрир». Террористы предупреждают, что в самое ближайшее время масштабные теракты последуют в других городах Европы и Америки…

Дервиш щелкал кнопкой пульта. По всем каналам говорили только о теракте в Санкт-Петербурге. В каждом репортаже звучали слова «чудовищное преступление» или «неслыханное преступление». В телевизионном эфире царила полная неразбериха и растерянность, переходящая в панику. Сообщения телеканалов противоречили друг другу – обычно именно так и бывает после масштабных катастроф. Что-то, однако, сильно не нравилось Дервишу. Чего-то в сообщениях не хватало, но он еще не понял – чего.

…Запасов газа в европейских хранилищах хватит в лучшем случае на тридцать

пять суток…

…В результате наводнения, вызванного обрушением колоссального здания корпорации «Промгаз», полностью уничтожен Санкт-Петербург. Город фактически смыт наводнением. Погибли сотни тысяч человек…

…Европе грозит катастрофа – метеорологи предупреждают: со стороны Ледовитого океана на Европу движется холодный арктический фронт. Температура воздуха на большей части территории Европы опустится до минус двадцати градусов по Цельсию. Мы замерзнем без русского газа!

…Это неслыханное преступление! Террористы должны быть найдены и преданы международному трибуналу. Россия давно стала прибежищем и оплотом международного терроризма. Мировое сообщество должно дать адекватный ответ…

Дервиш вдруг понял, чего не хватало в сообщениях телеканалов. В них не хватало скорби по погибшим главам европейских государств… В них вообще не было ни слова о гибели глав европейских государств.

* * *

Экстренное совещание Департамента безопасности провели в здании Северо-Западного управления комитета «Кобра». Здание было построено совсем недавно и представляло собой бетонный куб без окон и даже без дверей. Двери, конечно, были. Но в отдельно расположенном корпусе, который соединялся с основным корпусом подземной галереей. Говорили, что архитектор – автор проекта, предложил оживить стены хотя бы фальшивыми окнами, а то, дескать, очень уж мрачно… Якобы председатель «Кобры» ответил ему: нам и надо, чтобы мрачно… В народе здание «Кобры» называли Кубышка. Кубышку построили в центре города – на территории старинного Таврического сада. Для этого спилили часть деревьев, снесли здание кинотеатра «Ленинград», а территорию обнесли трехметровой стеной. Говорили, что стены Кубышки пять метров толщиной. Это была неправда – толщина стен составляла около двух метров, но с мощным армированием и стальной подкладкой внутри. Температура внутри здания всегда была плюс двадцать, всегда горел ровный неоновый свет.

Совещание назначили на восемь утра. За несколько минут до начала в кабинете начальника Северо-Западного управления собрались полтора десятка мужчин. Все выглядели хмурыми и усталыми – минувшей ночью ни один из них не спал. Собравшиеся сели вокруг стола для совещаний. Два кресла во главе стола оставались пустыми. Слева от пустых кресел сидел хозяин кабинета – начальник русской службы комитета «Кобра» полковник Лысенко. Справа – руководитель Координационного центра по проведению саммита «Евросоюз + Промгаз» генерал-майор Отиев. Отиев был бледен. На коже отчетливо пробивалась иссиня-черная щетина. Единственный из всех собравшихся, генерал был в форме.

В 8:02 дверь распахнулась, в кабинет стремительно вошел глава администрации президента Сластенов. Следом за ним – Генеральный прокурор. Он был похож на большой разварившийся пельмень, упакованный в темно-синий мундир с золотыми позументами. Все встали. Сластенов и прокурор заняли пустые кресла.

– Садитесь, – бросил Сластенов. Все сели. Прокурор расстегнул замочек кожаной папки, но ничего из нее не извлек. Несколько секунд в зале висела тишина. Она ощущалась, как физическое явление… Потом Сластенов обвел собравшихся внимательным взглядом и произнес слово. И это слово было нецензурным. Тишина в зале сделалась еще более ощутимой. Потом глава администрации прикрыл глаза и помассировал веки… Все молча ждали.

– Отиев, – повелительно произнес Сластенов. Генерал-майор поднялся. – Доложи.

Отиев кашлянул и начал доклад:

– Основной задачей Координационного центра, которым меня назначили руководить в мае этого года, являлась координация взаимодействия всех служб и организаций, которые должны обеспечить безопасность проведения саммита «Евросоюз + Промгаз». Учитывая, что в работе саммита приняли участие одних только глав государств около тридцати единиц…

– Единиц? – перебил Сластенов. – Единиц

чего?

– Э-э-э, виноват… Я имел в виду: глав… Первых, так сказать, лиц.

Генеральный прокурор надел очки. Сластенов продолжил:

– Около тридцати только первых лиц. А служб безопасности было задействовано около сорока. В сложившихся условиях работа Координационного центра…

Сластенов вновь прикрыл веки. И сразу встало перед глазами…

…На ребристых стальных экранах, ограждающих крышу Башни, пульсировали мигалки, и в их свете густо летел снег. Сильный северо-западный ветер нес его почти горизонтально. Выли турбины, раскручивались вертолетные лопасти. По огромному пятиугольнику крыши к туше вертолета цепочкой двигались мужчины и женщины – президенты, премьер-министры, канцлеры – Хозяева. Приближаясь к вертолету, все они инстинктивно пригибались, хотя лопасти вращались много выше человеческого роста. Сластенов стоял у вертолетной двери и мысленно торопил их. Ему казалось, что они движутся медленно, очень медленно… Как только последний из Хозяев – кажется, это был премьер-министр Италии, поднялся в салон, здание вздрогнуло. Сластенов понял: вот оно! – и нырнул в проем. Еще не была закрыта дверь, а вертолет оторвался от крыши… Или это крыша поехала вниз?.. Перегруженный борт медленно, как будто неохотно, взмыл над экранами. Сразу навалился сильный ветер со снегом. Вертолет швырнуло в сторону, стойкой шасси он сбил мигалку на экране ограждения, ушел за пределы Башни… Глядя в проем двери, Сластенов увидел, как стеклянная стена Башни потекла вниз блестящим водопадом. Это было потрясающее зрелище – четыреста метров полированного стекла стекали вниз, сияли в свете прожекторов. В открытую дверь влетал ветер, за спиной Сластенова стоял второй пилот и что-то кричал ему в ухо, и еще несколько человек кричали на разных языках, но Сластенов не обращал на это внимания. Как завороженный он смотрел на Башню… А потом Башня издала вздох – его было слышно даже сквозь гул вертолета – и начала оседать. С каждого этажа, из каждого оконного проема выбрасывалось облако пыли. В воздухе порхали десятки тысяч листов бумаги – они были похожи на чаек. Из пыли вылетали какие-то обломки. Башня оседала, разрушалась и все больше окутывалось пылью. Внутри нее иногда что-то сверкало. Все это безумие – фантастическое и почти прекрасное – подсвечивалось снизу прожекторами. Вокруг основания Башни стала расти гора обломков. Башня – вернее, останки ее, образовали «муравейник». Он увеличивалась с каждой секундой. Вскоре он полностью накрыл территорию комплекса. Прожектора погасли, сделалось темно.

В темноте голос Отиева произнес:

– Таким образом, работа Координационного центра была организована нами так, чтобы… Сластенов открыл глаза. Несколько секунд он смотрел на слегка одутловатое лицо генерала, на его шевелящиеся губы… А потом сказал:

– Мудак ты, Отиев.

– Что? – растерянно спросил генерал.

– Мария, Ульяна, Дмитрий, Антон и Кирилл – мудак… Если бы ты, урод, остался там, в Башне, то тебя еще и наградили бы. Посмертно. Но ты предпочел иной выход. Это большая ошибка.

Генеральный прокурор произнес неожиданно писклявым голосом:

– Это серьезнейшее государственное преступление. Отиев сказал:

– Но я…

– Молчать! – Генеральный шлепнул пухлой ладонью по столу. – Молчать, гондон, петух лагерный… Под трибунал пойдешь.

Сластенов спросил:

– А как ты вообще выбрался из Башни?

– А? – произнес Отиев. – Что?.. На лифте.

– Уведите, – сказал Сластенов. Полковник Лысенко бросил быстрый взгляд на главу администрации, потом на генерала Отиева. Потом полковник нажал на кнопку, смонтированную на основании массивного письменного прибора. В зал вошел рослый офицер с погонами капитана, остановился в дверях.

– Этого, – Лысенко кивнул на генерала, – в душевую.

Капитан кивнул в ответ, подошел к Отиеву и скомандовал: пройдемте!

Отиев смотрел на капитана и, кажется, не понимал, что от него требуется.

– Пройдемте, – твердо произнес офицер. Генеральный прокурор крикнул:

– Что ты тут расшаркиваешься перед ним, капитан?

Капитан ловко заломил руку генерала и повел его к двери. Все молчали… Сластенов подумал: сейчас каждый из них прикидывает: а ведь и меня когда-нибудь могут увести так же. В душевую… Сластенов подумал об этом без злорадства, а просто констатируя факт.