Острые шипы и темные души
Шрифт:
– О, спасибо, но я, право, воздержусь… – отвечала несмело Мэделин и невольно принимала вещи, что ей настойчиво подавала хозяйка.
Пока Лорен продолжала нахваливать орнаменты на изделиях, юная держала зеркальце, в котором отражалась часть лица дамы. Как вдруг, совершенно внезапно и необъяснимо Мэделин на мгновение уловила в нем нечто странное и пугающее… В зеркале вместо лица мелькнуло искаженное изображение некоего то ли существа, то ли скелетообразного монстра, но в целом понять было невозможно, и это прошло буквально через секунду, моментально… От неожиданности Мэделин
– Всё в порядке, – сказала миссис Гринвуд.
Мэделин повернулась к ней и наблюдала совершенно обычное человеческое лицо… Подошла Беатрис и с улыбкой отшутилась:
– Тому виной изнурительные примерки платьев…
Лорен поддержала надетой улыбкой и уверила, что ничего страшного, они заменят зеркальце. Мэделин несколько раз извинилась и предложила Беатрис на сегодня закончить. Та согласилась.
Вскоре карета подошла к дому Кристианы. Еще из далека Мэделин заметила нервно переступающую с ноги ногу матушку юной, ожидающую возле дверей. Дама с придыханием ахнула и спустилась встречать.
– Почему так долго… я уже не знала, что и думать… – захлопотала она, когда дочь вышла из экипажа. – И почему у тебя ленточка на капоре завязана не так, как было утром?..
– Всё хорошо, миссис Маркам, спасибо за ваше доверие, – сказала ей с улыбкой Беатрис.
Миссис Маркам натянула улыбку в ответ, больше напоминающую лошадиный оскал из-за больших зубов и челюсти, и скорее повела под руку Кристиану в дом. Кучер закрывал дверь экипажа, Мэделин весьма озаботилась странным поведением неоднозначной матушки, уж больно недоверчиво и сверх активно она себя ведет с дочерью, и без того пристойной тихоней.
– Лучше ничего не говорить ее помешанной матери, иначе она ее вовсе не отпустит никуда… так хотя бы со мной еще разрешает общаться… – пояснила Беатрис. – Видишь вон то окно на втором этаже? – показала головой.
Мэделин чуть нагнулась и заметила. На окне висели темные портьеры.
– Это спальня Кристи… Ее окно заколочено гвоздями, оно не открывается…
Мэделин пришла в шок от услышанного. Беатрис добавила:
– Это чтобы никакой похотливый мужчина не смог к ней забраться… Не дай Бог…
От подобного вздора Мэделин встревожилась, стало очень жаль хорошую и, судя по всему, несчастную девочку, у которой такие тяжелые родители. Вслед Беатрис похихикала и богохульно пошутила:
– А как же тогда просочится любимый Иисус, если вновь снизойдет на землю…
На обратном пути застал дождь, лесная дорога стала размываться, кучеру пришлось сбавить скорость и ехать аккуратно, объезжая видимые ямы. В один момент колеса застопорились, Мэделин задумчиво смотрела на стекающие по стеклу капли, размышляя о странной семье Кристианы. Как вдруг к окну шлепком прислонилась морщинистая грязная ладонь. Она поползла вниз, оставляя за собой следы на вымытом ранее кучером стекле. Мэделин вздрогнула и увидела снаружи подошедшего щуплого старика в темной накидке и потрепанной одежде под ней. На ногах его были самошитые туфли из растений и соломы.
– Подайте, что можете… Помогите, чем можете… – обратился он, подняв морщинистое лицо с надетым на голове капюшоном.
Мэделин засуетилась с желанием помочь, однако у нее ничего при себе не было.
– Не нужно, – уверенно сказала Беатрис без капли сочувствия, затем заявила старику: – А ну отойди и не трогай карету!
Девушка обратилась к кучеру скорее ехать либо разобраться с вновь появившимся бездомным.
– Это местный сумасшедший, постоянно клянчит и лезет к проезжающим экипажам… – пояснила Беатрис подружке. – А ну брысь отсюда, я сказала! – более сурово повторила старику и стукнула по стеклу рукой.
Пожилой прищуренно уставился на девушку, будто что-то знал и хотел сказать, вслед показал на нее указательным пальцем с грязным ногтем и стал отходить. Сверху кучер пригрозил револьвером, и старик ушел в лес.
– Как он надоел! И надо же… бродит по лесу и его даже волки не трогают… Никаким демонам не нужен, о которых болтает… наверно, потому что страшно смердит… – высказалась Беатрис не без свойственной иронии.
Мэделин удивилась столь грубой реакции подружки, но промолчала. Да и что она могла сказать даме из богатой семьи, будучи сама подобна этому нищему. А вот про болтовню старика решила уточнить. Беатрис поделилась:
– Да что взять с умалишенного… Говорит проезжающим господам и дамам о каких-то живущих среди нас демонах… о тьме и приходе дьявола…
«Возможно, пожилой вправду не здоров», – подумала Мэделин, наблюдая оставшиеся на стекле пятна. Однако видение или вовсе иллюзия в салоне миссис Гринвуд пока не отпускала и тревожила…
Прибыв в дом, она пошла к себе в комнату, где у двери своей пальни стояла ожидающая Ребекка с руками крест-накрест на груди, что подтверждало нерадостное состояние. Выражение ее лица было недовольным.
– Скорее побежала за новыми платьями за счет мистера Говарда и даже не соизволила позвать меня… – выдала сестра.
Мэделин попыталась оправдаться и объяснила произошедшее.
– Мне очень жаль, но было неудобно заставлять ждать Беатрис…
– Ах вот как… Значит спелась за моей спиной с Беатрис, а сестру бросила… – продолжала возмущаться Ребекка.
Младшая не особо понимала, почему такая реакция, ведь к ней стучали, но она сама не открыла, а слова «спелась» и «бросила» вовсе сбили с толку.
– Это всё из-за того платья, что мне купила служанка за сережку, не так ли? Ты разозлилась на меня, что я была за ужином в новом наряде, а ты нет… – убежденно говорила Ребекка то, что чувствовала сама, и о реакции, которая была бы у нее на месте сестры.
– Вовсе нет, – ответила смятенная Мэделин. – Бекки, я не хочу ругаться, произошло лишь недоразумение…
– Ну конечно… – с подозрением буркнула сестра и поджала губки.
Обидевшись, Ребекка вошла к себе и хлопнула дверью.
Вечером Мэделин услышала вновь стук двери сестры и смех как ее, так и мужской. Она приоткрыла свою дверь и в щелочку посмотрела. Это приходил Джеральд и куда-то повел девушку, судя по шляпке и перчаткам, – на прогулку, несмотря на довольно позднее время. Сердце Мэделин взволновалось.