Освободитель (сборник)
Шрифт:
К Публию вернулся его вид пренебрежительной уверенности в себе, и он улыбнулся, как ему самому казалось, весьма обаятельно.
– Ну-ну. Я же не сделал ничего, чего ты бы сам на моем месте не сделал.
В этом была какая-то доля правды – но это только потому, что Публий был Публий. Так, по крайней мере, Руиз сказал себе. Да, он ухватился за шанс предать Публия, потому что он знал, что Публий в то же самое время был занят тем же самым. Он смущенно кивнул.
– Разве так всегда не бывает? – спросил Публий.
Руиз бурно покачал головой. Любые размышления на этом этапе были бы совершенно бессмысленны и даже губительны. Вселенная была такой, какой была, и ему пришлось в ней жить.
– Садись, – сказал он и подтолкнул Публия к стулу.
Создатель чудовищ аккуратно и осторожно уселся, стараясь не задеть те части тела, которые только что пропахал лазером Олбени.
– Что же нам теперь делать, Руиз? Я признаю, что я побежден. Я должен положиться на твое чувство спортивной честности и на то, что тебе отчаянно хочется убраться с Суука. Я все еще могу это устроить.
– Откуда мне это знать наверняка?
Публий выразительно пожал плечами.
– А кто еще тебе поможет? И я вполне согласен надеть с тобой бешеные воротники. Если это не послужит для тебя доказательством моей честности, то я не знаю… Тогда вопрос с моей марионеткой тоже может говорить в пользу моего искреннего желания тебе помочь. В настоящий момент твоя жизнь для меня только менее ценна, чем моя собственная.
Руиз исследовал ошейники, которые лежали в открытом ящичке.
– Меня впечатляет твоя кротость, – сказал он ехидно.
– Ну что же, но пока ты, действительно, оказался лучшим из нас двоих, – ответил Публий рассудительно.
Руиз посмотрел на Олбени.
– Принеси сюда старые ошейники, – сказал он.
Олбени заговорщически улыбнулся и пошел на корму.
На гладкой физиономии Публия появился слабый намек на тревогу, и Руиз невероятно позлорадствовал. Он позволил этому злорадству отразиться на лице.
Вернулся Олбени, неся в руке бешеные ошейники, которые надевали Руиз и генч.
Руиз протянул руку и взял ошейник, который надевал генч.
– Ты прав, – сказал он Публию, – мы должны на время стать союзниками. Чтобы показать тебе, что я с этим примирился, я даю тебе не тот ошейник, который ты надевал на генча – не обязательно твоим ноздрям, таким тонким и нежным, чувствовать эту оскорбительную вонь.
Тревога на лице Публия стала явной.
– Нет-нет, – сказал он, – я и слышать об этом не хочу. Я принес куда более красивую пару, она гораздо больше подходит двум таким стильным джентльменам, как мы с тобой.
– Надень ему ошейник, – сказал Руиз.
Публий отпрянул, провалившись в кресло до предела.
– Неужели ты не доверяешь мне даже в такой мелкой детали?
– Нет.
Публий застонал от досады.
– Ты очень жесткий человек, Руиз.
Олбени защелкнул ошейник на шее Публия, и Руизу показалось, что самоуверенность Публия немного поубавилась. Он обнаружил, что это доставляет ему колоссальное удовольствие. Он надел ошейник генча, морща нос от вони, которая сильно пропитала металл и пластик ошейника.
Олбени вручил Публию контроллер ошейника, который Публий взял дрожащими пальцами. Руиз подумал, может быть, его ошейник имел в себе какую-нибудь дополнительную ловушку, которой Публий теперь так боялся. Или, может быть, его сбило с толку такое развитие событий, которое лишило его возможности выполнить еще какое-нибудь предательство, которое он замыслил.
– Включи ошейник, император Публий, – сказал Руиз, взяв свой собственный контроллер.
– Руиз, – начал Публий мягким рассудительным голосом.
– Выполняй, что говорят, – сказал Руиз. – Или я тебя убью – и конец делу.
Публий открыл рот, потом захлопнул его, потом кивнул. Они оба включили свои ошейники, и они защелкнулись на их шеях.
Руиз прикрепил контроллер к петле на своем ошейнике и засунул в кобуру свое осколочное ружье.
– Теперь, – сказал он Публию, – разве тебе не стало лучше?
Он почувствовал, словно у него гора с плеч свалилась. Он стал надеяться, что сможет справиться успешно с создателем чудовищ.
– Да, разумеется, – сказал мрачно Публий. – Вне всякого сомнения.
Сзади, в темноте, зашевелился молодой генч, привлекши внимание Публия.
– Как это ты его убедил снять свой ошейник? – спросил Публий, присматриваясь к инопланетянину.
– Это как раз было легко, – ответил Руиз. – Я рассказал ему кое-что про тебя.
Публий улыбнулся скорбной улыбкой.
– Ну вот, теперь ты неуместно шутишь, Руиз. По крайней мере, обращайся со мной достойно. Пожалуйста.
– Да ради бога. Иди к коммуникатору и скажи своим людям убраться. Пожалуйста.
Публий тяжело поднялся и пошел к коммуникатору. Он дал указания своим людям. Руиз не мог заметить никаких приказов с подвохом, что, впрочем, ничего не означало. Публий повернулся к Руизу.
– И что теперь?
Руиз немного растерялся оттого, что у Публия совершенно не было никакого позерства и выпендрежа – это было настолько же странно, как если бы в одно прекрасное утро солнце встало бы на западе.
– Теперь поедем и заберем моих рабов.
Молодой генч выполз вперед.
– Ты меня освободишь? Ты сказал, что сделаешь это, если появится такая возможность.
Руиз с сожалением покачал головой.
– Извини. Мне могут и дальше понадобиться твои услуги.
Он оценивающе посмотрел на Публия.
Публий побледнел.
– Это существо нетренированное и необученное. Ты и так уже мог причинить непоправимый вред моему Юбере. И… – рука Публия поднялась к ошейнику, он стал еще бледнее. – И, кроме того, я уничтожу нас обоих, если ты попробуешь изменить что-нибудь в моем мозгу.