Освободитель (сборник)
Шрифт:
– Мне не нужно ничего, что не лежит в области ваших возможностей, – он посмотрел вниз, на сплетенные на коленях руки. – Мне нужна бронированная подводная лодка. Оружие. Легкая плоскоэкранная камера с таким мощным передатчиком, чтобы легко можно было принимать передачу здесь. Даже если камера на тысячу метров углубится в толщу скалы.
Джуфеналь озадаченно смотрела на него.
– Зачем тебе камера? Я не думала, что тебе так нужна слава.
Руиз горько рассмеялся.
– Нет. Из всего, что у меня осталось, анонимность – мое самое большое богатство. Но камера послужит другим целям. Я собираюсь спуститься вниз в анклав генчей. Чтобы там выжить, мне, возможно, придется пожертвовать остатками душевного здоровья, которое у меня еще осталось. Тогда мне понадобится кто-то на другом конце цепи, в нашей телесвязи, чтобы он сказал мне, что происходит на самом деле, а что является лишь плодом моего воображения, – он посмотрел на Джуфеналь. – Вот эту задачу я и хочу оставить вам. Кроме того, есть и еще одна цель. Камера может документально заснять разрушение Машины-Орфей, так что пираты прекратят свою междоусобицу, и Моревейник сможет выжить.
– Если ты выиграешь этот бой, – сказала Джуфеналь. – И это весь твой список требований?
– Нет, – сказал Руиз. – Мне кажется, что в одиночку я не смогу этого сделать. Я хочу попросить у вас на время свой клон. Тело и личность. Мне нужно, чтобы за моей спиной был кто-то, кому я могу доверять.
Джуфеналь заморгала.
– Ты считаешь себя достойным доверия?
Руиз пожал плечами.
– Я пытался не предавать сам себя… не всегда мне это удавалось, признаюсь, но все же… Неужели то, что я предлагаю, так отличается от попытки доверять самому себе?
– Я не уверена. Это мысль, которая сбивает меня с толку, – сказала Джуфеналь. – Хорошо, дай нам немного времени, чтобы обсудить твои требования. Иди к Гемерте. Она проводит тебя в твою комнату и присмотрит за тем, чтобы у тебя было все, что тебе понадобится, – знакомое лицо стало суровым. – Если ты замышляешь какое-нибудь предательство, оставь подобные мысли. Ты не уйдешь от нашего наблюдения.
– У меня нет никаких намерений предавать в чем-либо Глубокое Сердце, – сказал Руиз Ав устало и тихо.
Гемерте провела его к маленькой комнате.
– Вот тут можно помыться, – сказала она, показывая на овальную дверь. – А тут есть автоповар, проси всего, что захочется.
Она подарила ему теплую лучистую улыбку.
– А вот тут спальня, – сказала она, стоя в дверях. – Пойдем вместе посмотрим, насколько удобна кровать.
В ее голосе не было ничего, кроме доброты и ничем не осложненного физического желания. Руиз был уверен в ее доброте, но ему совсем не хотелось ее.
– Я уверен, что кровать весьма удобна для человека, который так страшно устал, как я, Гемерте, – сказал Руиз Ав, пытаясь улыбнуться ей так же приятно, как она улыбалась ему.
Видимо, его попытка быть тактичным удалась. Может быть, она была не особенно обидчива.
– Тогда приятных тебе снов, – сказала она и вышла.
Когда она ушла, Руиз уселся в удобное глубокое кресло на летательной подушке и ошеломленно оглянулся вокруг. Он видел вокруг себя все удобства цивилизованной пангалактической жизни. Казалось, чудовищная реальность Родериго и Дорна не была ничем, кроме снов.
Эта мысль встревожила его, потому что он сидел в том удобном кресле и пока что в совершенной безопасности, что так все скверное и впрямь могло показаться сном.
Почему, подумал он в изумлении, я столько раз оставлял свое привлекательное и удобное убежище на пустынной планетке, свои цветы и сады? Что он смог сделать в своей жизни хорошего, кроме того, что оборвал до срока несколько нестоящих жизней порочных людей? Что загнало его сюда, на Суук, где он теперь должен попытаться выполнить дело, с которым не справились жестокие и могущественные пиратские владыки?
Он медленно покачал головой. Его жизнь была такой странной и причудливой, что не опишешь словами… А разве он раньше замечал это?
В тот момент Руиз сам себе показался таким мелким и таким незначительным, что не мог вспомнить, когда в последний раз он чувствовал себя столь же скверно. Прошло много времени, прежде чем он собрался с силами и смог встать и смыть с себя вонь от брони дельтанца.
Невзирая на свою страшную усталость, он смог проспать только несколько часов, прежде чем беспокойство выгнало его из постели.
Он бессмысленно прохаживался по комнате, вяло просматривая собственные воспоминания. Он приказал автоповару приготовить еду: лапшу с грибами и рыбой, блюдо его детства. Оно имело совсем не такой вкус, как ему помнилось, но все-таки было вкусным, и он почувствовал себя получше.
Он обнаружил экран компьютера, который позволял ему присоединиться к любому банку данных. Экран предусмотрительные хозяева спрятали за картиной в рамке, но, к его удивлению, когда он включил его, экран ожил.
Его удивление все же уменьшилось, когда он обнаружил, что экран был настроен только на вывод информации: он мог просматривать все, что ему хотелось, но не мог ввести собственную информацию в каналы. Люди из службы безопасности Глубокого Сердца были весьма предусмотрительны и тонки, подумал он. Он не мог послать никаких предательских сообщений, но они зато могли проследить, что он просматривает, поэтому узнать, какие у него планы и что он замышляет.
– Ну а почему бы и нет? – сказал он.
Он настроил экран на алгоритм каталогов последних поступлений на невольничий рынок Суука. Он стал просматривать предложения, изумленный тем, как мало позиций теперь предлагалось в каждом разделе. Очевидно, беспорядки крепко отразились на бизнесе в Моревейнике.
Возникло новое изображение, и сердце Руиза подпрыгнуло.
Это была Низа, которая мрачно смотрела с экрана. В ее прекрасных глазах было выражение, которое он легко узнал: сдержанный гнев.
Что это, какая-нибудь жестокая шутка Глубокого Сердца? Он резко потряс головой и посмотрел на строчки пояснений внизу экрана.