Освобождение Омеги-4

Хорват Дилвин

Лагеря «Омега» были частью большого административного плана Империи по освоению земель, пострадавших в ходе войны. Для очистки верхнего слоя почвы в наиболее пораженных районах требовалось много рабочих. Ими становились те, кто осмеливался выступать против Империи. «Инакомыслящие» работали днем и ночью. Смертность среди таких заключенных была необычайно высокой.

Секретная база данных, к которой Таня имела доступ как работник сил службы безопасности, позволила ей выяснить, что два года назад Наташа была переведена в лагерь смертников «Омега-4». И с тех пор о ней уже не поступало никакой информации.

Про

брата Саатчи ничего не было известно. Те немногие, кто выжил в пораженной войной зоне и кого охранникам удалось поместить в лагерь, редко имели имена. Как правило, им просто давали номера, поэтому установить их личность было практически невозможно. В лагерных архивах сохранились записи о том, что девять лет назад в «Омегу-4» прибыла новая партия заключенных, но кто они, живы ли теперь — неизвестно. В таких лагерях немногим удавалось выдержать больше пяти лет. Надежда на то, что Гия остался в живых, проведя в лагере целых девять лет, была очень слабой. «Да, — подумал Марк, — значит, шансов найти Гию живым у нас почти нет…», но тут же отогнал от себя эту предательскую по отношению к Саатчи мысль. Ведь девушка, несмотря ни на что, все же решилась идти с ними. И эта собака… Она пристально наблюдала за ним и негромко рычала. Саатчи несколькими словами успокоила животное. Марк решил, что лучше помолиться об этой странной паре, чем переживать за них, ведь от девушки и ее собаки зависел успех операции.

Саатчи заметно нервничала, и ее состояние передалось собаке. Феникс ощетинивался при каждом резком движении машины.

Они летели над окраиной города, над неосвещенными улицами. Переведя машину на более низкий и поэтому вызывающий меньше подозрения уровень, Таня продолжила свой рассказ.

— Когда мы прибудем в зеленый пояс, я предъявлю свое удостоверение сотрудника службы безопасности. Никаких серьезных проблем возникнуть не должно. Разве что часовой что-нибудь заподозрит и захочет свериться с центральной базой данных, поэтому постарайтесь выглядеть уверенно и спокойно. Их внимание наверняка привлечет то обстоятельство, что я беру на задание людей не из своего, а из чужого подразделения.

— Мне тоже пришло это в голову, — сказал Пол. — Но думаю, у тебя есть, что им сказать.

Таня кивнула.

— В этой колымаге мы практически избавлены от лишних вопросов, например, о том, зачем мы вообще едем в зеленый пояс. А форма сотрудников службы безопасности делает вас практически неприкосновенными. Часовые знают, что людям в такой форме лучше не надоедать. По крайней мере, теоретически это так. К тому же сотрудники службы безопасности имеют полное право двигаться по скоростной трассе, что очень важно. — Она посмотрела на Пола. — Плюс у этой машины есть пара дополнительных устройств… Но все же, надеюсь, это не пригодится.

Они спустились на дорогу. Уличное освещение было слабым, и все четверо всматривались в темноту. Вдали показались огни, которые быстро приближались.

— Это последний контрольно-пропускной пункт, — пояснила Таня. — Дальше зона.

Через несколько минут дорога пошла вниз, в подземный комплекс. В конце похожего на пещеру туннеля показалась машина, которая сопроводила их к терминалу. Они подъехали к ряду пропускных стоек и остановились возле той, за которой открывался выход на нужную им трассу полета.

Открыв окно, Таня вставила пропуск в автомат для

контроля. Загорелся желтый прямоугольник с надписью «Проверка». Они ждали.

С противоположной стороны здания навстречу им двигались контейнеры с сельскохозяйственной продукцией. Несколько водителей беззаботно болтали на стоянке.

В наблюдательной кабине, расположенной над пропускными стойками, сидели несколько человек в униформе. Один из них, откусывая бутерброд, без особого интереса смотрел в окно и с кем-то шутил.

Когда часовой посмотрел на пульт, Таня тихо сказала Полу:

— Я думаю, он проверяет… Кажется, он не торопится, вид у него очень спокойный. — Она посмотрела на того, который жевал. Теперь он положил бутерброд на стол. Она повернулась и дотронулась до ручек управления, напряженно думая, что делать дальше.

— Мне это не нравится, — сказала она с уверенностью. — Он опять разговаривает, но я не думаю…

В следующее мгновение внутренний голос сказал ей: «Огонь!» Моментально среагировав, она нажала кнопку раньше, чем заподозривший неладное часовой успел заблокировать выходы из терминала. Выстрел, оглушительно прогремев внутри терминала, превратил шлагбаум в столб огня. Машина тут же устремилась к выходу и, едва успев проскочить под опускающейся, охваченной огнем перекладиной, вылетела из подземно-пропускного пункта и стала резко набирать высоту.

Саатчи растянулась на полу машины поверх Марка, а ее собака, запутавшись в ремнях безопасности, предпринимала отчаянные попытки выпутаться. На минуту в пассажирском отделении машины воцарился настоящий хаос.

— Не вставайте! — скомандовала Таня, когда шум немного улегся. — Возможно, сейчас начнется обстрел с земли.

Марка прижало к боковому окну. В зеркале заднего вида в искаженном отражении панели управления, он увидел, как от терминала отделились две светящиеся точки и понеслись вслед за их машиной.

— Вот они! — В голосе Тани звучали собранность, готовность к борьбе. На панели открылось небольшое углубление с мигающими кнопками, о предназначении которых Марк, наблюдая за происходящим в отражении, мог только догадываться. Пальцы Тани застыли над клавиатурой. Марк отчетливо услышал, как она прошептала в ожидании нужного мгновения:

— Прошу тебя, Господи…

В тот же момент раздался голос отца, четкий и резкий:

— Подожди, убедись, что они не…

Снова раздалось несколько взрывов, машину на мгновение залило ослепительно белым светом и сильно качнуло взрывной волной. Постепенно свет померк, и машина пошла ровнее.

Саатчи села на свое место, а Марк наконец смог вздохнуть свободнее.

Все были потрясены внезапной сменой событий и бешеной гонкой. Из всех, кто был в машине, только Таня понимала, что случилось, и потому действовала так решительно. Пытаясь объяснить случившееся, она дрожала, и голос ее иногда срывался.

— Извините, я не смогла вас предупредить… не было времени… Часовой говорил с кем-то, но я не видела этого второго. Кто бы это ни был, он велел проверить нас более тщательно. В тот момент, когда он решил задержать нас, Господь сказал мне, чтобы я уезжала оттуда как можно скорее. Выходы начали закрываться до того, как мы двинулись. Не понимаю, что он заметил подозрительного, но знаю, что если бы мы не поехали, то оказались бы в ловушке, совершенно беспомощные.