От Бани до Бони
Шрифт:
Рассказ «Баня»
Она была уже немолода, но всё так же хороша собой. Да, возможно, не раз и обжигалась, но тем не менее сохраняла природный оптимизм, и, как и многие, верила в чудеса. Ведь жизнь удивительна и прекрасна. Не так ли? И люди об этом говорят, не только она думала так.
Баня эта стояла у дороги, за тонким из рифлёного металла забором, рядом с несущимися туда-сюда со звоном легковыми и грузовыми машинами, автобусами, тяжёлыми многоколёсными трейлерами и шумными тракторами. Городок, хоть и не Москва, ближайшее Подмосковье. Народу полно, соответственно, и автотранспорта тоже.
Прямо
Эти образовательные объекты построены были недавно, как и весь окружающий баньку район семнадцатиэтажных, под красный кирпич отделанных, как близнецы похожих, домов. Комплекс назывался «Столичный», что само по себе прибавляло ему некоторой солидности, и жить там было вполне престижно. И обитатели высотных домов поглядывали с любопытством вниз, на частный сектор: и Баньку эту и всех её гостей, без всякой дополнительной оптики, представьте, отлично видели.
Перед Баней мангал стоял и стол большой для пиршеств. Поленница дров, в несколько метров в длину и высоту, аккуратно уложенных под навесом, тоже имелась. Шашлыки там жарили часто, и мясной аромат от них разносился повсюду. И если жители семнадцатиэтажек почувствовать этого не могли, а лишь отдыхающих лицезрели, то для местных и пришлых псов это было испытание ещё то. Попробуйте только понюхать, и больше ничего.
Особенно доставалось огромному чернущему мохнату, что жил за забором в соседской конуре. Он бегал по участку, как оголтелый, поддушиваемый цепочкой своей, грубо сдерживающей его страстные порывы, кидался на забор, но тщетно. Поскуливая, голодный, он всякий раз возвращался, забирался в конуру и жалобно, чтобы все слышали, подвывал. Но никто, никтошеньки не обращал на эти перформансы никакого внимания. А пёс невыносимо страдал.
Тем временем за соседским забором гремела музыка, бывали и танцы. Всё от гостей зависело, от их, так сказать, культурной, или не очень, программы. Иногда жители тех многоэтажек, великанами стоящих прямо через дорогу, наблюдали картины интересные весьма. Люди перед Банькой застолье устраивали, отдыхали в меру своих сил и возможностей; потом парились, чуть не до упаду, хлестая друг друга берёзовыми и дубовыми вениками и раздетыми выбегали на крыльцо, а кто-то и дальше, на воздух, к дороге, подышать.
Из многоэтажек с восторгом следили за всем этим действом, а некоторые увеличить и сфотографировать на память могли. Хотя это, конечно, неправильно. Каждый имеет право на неприкосновенность частной жизни. И надо этот закон уважать. Да и ничего такого гости не делали. Просто отдыхали в своё удовольствие.
А Бане было всё равно, кто на неё смотрел и с какими мыслями. Она себя любила. И на всё у неё имелось собственное мнение. Она относилась к поселковому сектору и стояла там давно. Сколько точно, наверное, только старожилы помнят, хотя многих из них уж нет, а она жива и жить будет, потому как нужна всегда русская Баня.
А эта Баня, считай, первая и самая лучшая в деревне своей. Разве не так? Другие по скромному жили, только родных мыли и чистили, и всё. Эта же обслуживала всех, всем желающим попариться помогала. И делала это на отлично, старалась. Да и деньги, приличные хозяевам, приносила, что тоже немаловажно.
И в личной жизни у неё сложилось всё хорошо. Баня она серьёзная. Мужем давно обзавелась. Они ещё с юности дружили. Потом и парой стали. Дело, как говорится, житейское. Муж, конечно, не бог весть что, Сарай обыкновенный, доходу с него никакого, но и расхода нет. И спокойно с ним: всегда вместе, всегда рядом, ещё с тех самых пор, когда хозяева построили его.
Сарай как сарай. Ничего особенного. Простой, щитковый. Но свои преимущества всё же имел: на других не заглядывался, вёл себя прилично, даже слишком скромно по нынешним временам. Так что проблем с ревностью не доставлял, а это уже хорошо. Лучше ведь, когда жена уверена в своём муже, впрочем, как и муж уверен в своей жене. Тогда и мир, и согласие в семье будут.
Хотя излишняя его бережливость и жажда к накопительству, граничащие со скупердяйством, немного раздражали её. «Но может же быть у мужа кокое-то хобби, увлечение своё. Да, страдает манией экономии. Но ведь он Сарай. Должен он это название оправдывать. Миссия его такая – копить, – думала Баня. – Ничего. Не самый плохой вариант. Всё у нас хорошо», – в который раз убеждала себя. А новомодные приёмы самовнушения и медитации она уже освоила и на практике успешно применяла сама.
А недавно хозяева Гараж кирпичный построили. Вот учудили. Баня и Сарай лишь вздыхали, недовольные. Места и так маловато, дышать особо нечем, ютились на участке в несколько соток, а тут ещё и это. Но что делать? Приняли новичка. А он пижоном оказался. Вот прямо с первого дня всё стало понятно: кто есть кто. Сараюшку Гараж, вообще, не замечал. Думал, наверное, это недоразумение какое-то, привет из прошлого, что вот-вот снесут, поскольку годится тот лишь для хранения всякой ненужной всячины, которую и выбросить не грех.
А Банька Гаражу понравилась. Уж если и не любовь, то симпатия к ней возникла сразу. Да он своего интереса и не скрывал, с первых дней знакомства клинья к ней и подбивал. Давай дружить, и всё. Да что-то дружба его слишком навязчиво-интимной ей показалась, и обращение сразу на «ты» как-то напрягло. Не привыкла она к такому. Приставал Гараж к Баньке. Вот такие дела. Но не нравился ей, не в её вкусе, а уж от поведения его ей вообще становилось не по себе, временами особенно.
Гараж в основном само любованием занимался. Ничего он больше не делал, вот только это. Оглядывал себя, прихорашивал. Метросексуала из себя изображал. В ближайшие окна, как в зеркала поглядывал, собой восхищался. А уж когда двери его автоматические сами собой открывались, радостно хозяев приветствуя, да джип в него заезжал, так его прямо распирало от гордости. Он как будто бы даже больше становился, но не в высоту, а именно в ширину. Вот такой он, Гараж, посмотрите люди добрые, да господа хорошие, полюбуйтесь. Местный Альфа-самец. Ну чем не жених?
Впрочем, Баня придерживалась другого мнения. И Сараюшку благоверного ни на кого менять не собиралась. Выбор свой ещё в молодости сделала и ни разу с тех пор не пожалела. А Гараж тот нет-нет, дымком обдавала, да с напряга, с копотью почернее, чтобы не зазнавался, да и не приставал. Она уважала себя.
А в Бане той банщица работала. Неофициально, конечно, да и надобности у хозяев не было такой. Так, договорились с одной молоденькой женщиной. Она и приходила по звонку, за гостями убиралась, территорию чистила. В тёплое время года за газоном следила, зимой снег разгребала, чтобы автомобили беспрепятственно заехать могли. А звонков этих – вызовов то много каждый день, а то и поздно вечером и по ночам, а могло и не быть совсем. Раз на раз не приходится: не банный день. Вот и всё.