От Киева до Москвы: история княжеской Руси
Шрифт:
На Балканах царила полная мешанина. Греческие и оставшиеся латинские феодалы, болгары, сербы дрались друг с другом, заключали самые причудливые союзы. А в это время в Малой Азии из осколков различных племен возникла новая общность — османы. Они поддерживали у себя порядок, дисциплину. С византийских подданных правительство драло три шкуры, ничего не давая взамен, ни безопасности, ни справедливости. Жители восточного приграничья, разгромленные своими же императорами при подавлении восстаний, начали добровольно переходить к османам. Тот, кто принимал ислам, становился полноправным турком. Но османы брали под защиту и христиан, плативших им дань [161] .
100
Успенский Ф. И.
Община быстро усиливалась, в 1302 г. разгромила греков в битвах при Магнесии и Никомидии. Император запаниковал и снова обратился на запад, призвал наемников-каталонцев (испанцев). Они и впрямь одержали победу над турками. Но наемникам требовалось платить, а казна пустовала. Каталонцы взбунтовались, разгуливали по Балканам, захватывали целые области и города. Андроник II не знал как выкрутиться и пригласил против каталонцев… османов. Турецкие отряды стали лучшими частями византийской армии.
Империя умирала, а по соседству возникла мощная католическая держава. Чешский король Венцеслав II одновременно получил короны Венгрии и Польши. В союз с ним вступил Тевтонский орден. А в южной Руси несколько князей поумирали без наследников, Галицкое и Волынское княжества объединились под властью Юрия Львовича. Ссориться с Ордой он остерегался, исправно платил дань, но откровенно косился на запад.
Откопал корону своего деда Даниила, принял его титул. Даже на княжеской печати воспроизводил его на европейский манер, по латыни: Rex Russiae — король Руссии. Тесно дружил с венграми, поляками, немцами, по католическому обряду обвенчался с польской принцессой. Правда, сам он оставался православным, но переезд митрополита Максима из Киева во Владимир ему очень не понравился. Юрий считал, что это умаляет его престиж. Теперь его храмы и монастыри должны были подчиняться Владимиру, там сидели какие-то князья, а он все-таки король! Обратился в Константинополь, чтобы для него учредили отдельную митрополию.
Патриарх Афанасий разделения Русской церкви не одобрял. Понимал, что Галич так или иначе будет втягиваться под западные влияния, и вторая митрополия в угоду князьям может сползти к унии. Но откажешь — Юрий обидится, может сразу перекинуться к латинянам. Патриарх нехотя согласился. Галицкий властитель направил к нему кандидата для поставления в митрополиты, игумена Ратского монастыря Петра. Это был человек в высшей степени достойный, подвижник, мудрый пастырь. Он был и вдохновенным иконописцем. Одна из икон его письма, подаренная митрополиту Максиму — так называемая Максимовская икона Божьей Матери, стала потом в Москве великой святыней.
А в Северной Руси после смерти Максима Михаил Тверской задумал, чтобы новый митрополит был у него «своим», во всем поддерживал великого князя. Послал в Константинополь игумена одного из тверских монастырей Геронтия. Но пока суд да дело, Петр уже жил у патриарха. Афанасий надолго задержал его у себя, присматривался, изучал. Убедился, что это деятель незаурядный, благочестивый, а вдобавок весьма одаренный, и переменил прежнее решение. Вернулся к старому проекту возродить митрополию в Киеве. Таким образом, Русская церковь останется единой, а Юрий Галицкий, глядишь, удовлетворится. Митрополичий престол снова будет не во Владимире, его займет ставленник Юрия…
Но на Руси решающее слово принадлежало не патриарху, а хану. В 1308–1309 г. Петр отправился в Сарай за ярлыком. Тохта выдал его, однако по каким-то своим соображениям предпочел, чтобы митрополия осталась во Владимире. В ярлыке четко указывалось:
«А как ты во Владимире сядешь, то будешь Богу молиться за нас и за потомков наших».
Впрочем, и сам Петр осознал —
Весной 1310 г. он прибыл в Брянск, где находился знаменитый Свенский монастырь. Выяснилось, что незадолго до этого князь Святослав Глебович выгнал из города племянника Василия. Тот ушел в Орду и как раз во время визита митрополита вернулся в татарами. Петр уговаривал Святослава не воевать, договориться с Василием или уступить Брянск. Но горожане не любили прежнего князя, кричали, что надо постоять за нового, и он отмел увещевания святителя. Вывел ополчение в поле, «и помрачиша стрелы татарские воздух, и бысть аки дождь… и бысть сеча зла». Горожане не выдержали и побежали. Святослава окружили, он погиб со всеми своими дружинниками, татары ворвались в Брянск. Его постигла участь любого города, взятого ордынцами с боем. На улицах орали и плавали в лужах крови зарезанные жители, по домам лезли грабители, волокли к толпам пленных обесчещенных женщин, перепуганных детей. Митрополит чудом избежал смерти, спрятавшись в церкви. А князь Василий, расправившись с собственным городом, повел татар на еще одного родственника, Святослава Карачевского. Его тоже убил, Карачев опустошил и сжег.
Трагедии, разыгравшиеся на глазах Петра, глубоко потрясли его. Они наглядно показывали — Русь окончательно погибла, ее больше не было. Воскресить ее мог только Бог. Но ведь для этого требовалось заслужить Его прощение. Митрополит пришел к такому же выводу, как когда-то святитель Кирилл: спасение страны и народа надо начинать с укрепления Веры и самой Православной Церкви. За тяжелый и неблагодарный труд он взялся усердно, кропотливо. Ввел более строгие требования к священникам, лишал сана недостойных. Впервые установил традицию окружных посланий мирянам и духовенству, их рассылали по епархиям и читали в храмах. Петр звал паству на путь служения добру, любил повторять слова апостола Иакова:
«Вера без дел мертва есть».
Ссориться он ни с кем не намеревался, тем не менее, нажил многочисленных врагов. Кому-то из священников не нравилась строгая требовательность митрополита, кто-то оказался в числе наказанных. А Михаил Тверской оскорбился, что патриарх не уважил его ходатайство и поставил не его кандидата. Великий князь решил избавиться от Петра. Настроил Тверского епископа Андрея, нашли других недовольных, и в Константинополь послали донос. Обвинили митрополита, честнейшего бессребреника, в «симонии», поставлении в сан за взятки. Правда, патриарх клевете не поверил. Но его самого окружали недоброжелатели, вот-вот могли низложить. Хочешь не хочешь, надо было отреагировать на сигнал. Афанасий послал на Русь своего клирика, поручил ему разобраться, а негласно велел поддержать Петра.
В Переяславле созвали собор. Съехалось духовенство, князья. Из Твери прибыли епископ Андрей, несовершеннолетние дети Михаила Дмитрий и Александр с боярами. Они вовсю принялись катить бочки на митрополита. Страсти так разгорелись, что едва не дошло до рукоприкладства. Но оказалось, что Петр уже успел заслужить огромную популярность в народе. В Переяславль на его защиту пришли священники, монахи, простые люди [162] . За него встала и московская делегация во главе с Иваном Калитой. «И заступлением князя Ивана Даниловича» Петр «преодоле». Нет, он не стал мстить врагам. Он был настоящим святым человеком. Главного обвинителя епископа Андрея он отпустил со словами:
18
Гумилев Л. Н. От Руси к России, М., Айрис-пресс, 2002.