От красного террора к мафиозному государству: спецслужбы России в борьбе за мировое господство
Шрифт:
24 декабря 1991 года США официально признали независимый Киргизстан, и через неделю указом первого президента Киргизии Аскара Акаева глава «Сиабеко Ю-Эс-Эй Инк» был назначен торговым представителем этой республики в США. Бирштейн тогда же стал руководителем Комитета реконструкции и развития Киргизстана.
Курировал поставки золотого песка тогдашний премьер-министр Киргизии Турсунбек Чынгышев. Часть золота вывозилась на его служебном самолете, в обход киргизской таможни. Часть — на личном самолете «Джет-стрим», принадлежавшем Бирштейну. 4 мая 1992 года коммерсант доставил из Киргизии в Цюрих очередные 240 килограммов золотого песка.
Но
В октябре 1993 года под давлением оппозиции и по результатам расследования президент Киргизии Акаев расторг договор с Бирштейном и снял Чынгышева с должности. Чынгышев, впрочем, вошел после этого в правление одной из фирм группы «Сиабеко».
Одним из участников контракта Бирштейна в Киргизии был Герман Кузнецов, занимавший тогда пост вице-президента Киргизии. После расторжения договора Кузнецова уволили с должности, и он уехал в Россию (где стал руководителем Гохрана России и заместителем министра финансов РФ).
В Молдове Бирштейн тоже создал несколько совместных предприятий, в которых участвовали лица, приближенные к президенту республики Мирчи Снегуру, занимавшему этот пост с 1990 по 1997 год. В частности, Бирштейн купил бывшую гостиницу ЦК КПСС Молдавии. Но из-за конфликта между Молдовой и непризнанной Приднестровской республикой гостиничный бизнес Бирштейна нес убытки. Тогда в августе 1992 года он организовал поездку в Молдову на своем личном самолете министра госбезопасности России Баранникова и вице-президента Руцкого. Так что отношения Бирштейна с Баранниковым и Руцким имели свою историю и были очень доверительными.
Вовлеченные в отношения с Бирштейном чиновники и функционеры знали, что Бирштейн является «разведчиком» и работает на советскую/российскую госбезопасность. «Бирштейн предлагал свои услуги по созданию фирмы в Европе, на деньги которой должны были вербоваться агенты для новой России», — вспоминал генерал-майора Виктор Иваненко, возглавлявший российскую госбезопасность с мая 1991 по январь 1993 года.
Секретарь Совета безопасности России Юрий Скоков свидетельствовал, что об агентурной работе Бирштейна знал Баранников: «Баранников сообщил мне, что Бирштейн завербован».
А это рассказ Валерия Стрелецкого, бывшего заместителя руководителя СПБ Коржакова:
В 1992 г. на одной подмосковной даче собралась тесная компания: Бирштейн, Баранников, [Владимир] Шумейко (вице-премьер правительства РФ) и [Владимир] Романюха (помощник Шумейко). Как водится, выпили. Пошли париться в баню, чтобы в теплой (даже жаркой) обстановке обсудить извечный русский вопрос: где бы подзаработать? Решили создать акционерное общество «Русь», которое занималось бы экспортом-импортом металлов и металлургического сырья. Романюхе предложили должность исполнительного директора, но он отказался. Должность не принял, но из игры не вышел. На следующий день Бирштейн вручил Романюхе в присутствии своего заместителя 50 тысяч долларов наличными. Деньги Романюха отдал Шумейко. Тот сказал, что они пойдут в фонд предвыборной поддержки президента.
Сам Шумейко, уже будучи главой Совета Федерации, в интервью «Комсомольской правде» в 1994 году несколько иначе описал эти переговоры в бане:
Как-то звонит Баранников: «Володя, приезжай вечерком на дачу». Ну,
Однако, несмотря на уговоры Баранникова, Шумейко с Бирштейном работать не стал. Тогда в мае 1993 года Баранников рискнул заманить президента Ельцина к себе на дачу с целью представить бизнесмена главе государства и заручиться его поддержкой в деле создания акционерного общества «Русь» с широкими коммерческими возможностями, по образцу аналогичной компании «Украина», уже созданной Бирштейном в Украине. Ельцину хорошо запомнилась эта поездка к Баранникову. Вот что он записал в своем дневнике 22 мая 1993 года (Ельцин пишет фамилию Бирштейна как «Бернштейн»):
В Москве в субботу открывался «Палас-отель» на Тверской, в центре города. На открытие были приглашены многие известные российские деятели, руководители, бизнесмены, дипломаты. По просьбе мэра Москвы Юрия Лужкова приехал и я. После всех формальных и обязательных по такому случаю мероприятий — разрезания ленточек, фуршетов, торжественных речей — я было собрался ехать домой. И тут вдруг министр безопасности Виктор Баранников, который тоже был приглашен на торжество, неожиданно попросил меня заехать к нему в гости на часок. Он очень сильно меня упрашивал, говорил, что это очень важно, очень нужно. Я ответил, что в понедельник мы могли бы встретиться в Кремле. Баранников сказал, что хотел поговорить в неформальной обстановке, много вопросов накопилось. Я не слишком люблю экспромты, незапланированные визиты, однако Виктор Павлович настаивал. Это был редкий случай, уважительных причин для отказа у меня не было, пришлось согласиться.
Мы сели вместе в мою машину, уже по пути я сказал водителю и Коржакову, что едем не домой, а к Виктору Павловичу. На меня выразительно и насупленно посмотрел Коржаков. Он тоже не любит неожиданных изменений планов и маршрутов. Это у него профессиональное. Вскоре мы приехали на дачу к Баранникову, зашли в дом, я поздоровался с супругой Виктора Павловича. Неожиданно Баранников представляет мне человека старше средних лет с улыбчивым лицом, который протягивает руку и говорит: «Борис Бернштейн».
Это уже было совсем, как говорится, не по правилам. О том, что у него будут какие-то гости, он обязан был меня предупредить. Но, как я сейчас понимаю, видимо, Баранникову настолько было важно, чтобы Бернштейн встретился со мной, он так от него зависел, что готов был переступить любые рамки приличия и протокола, лишь бы эта встреча состоялась. Я посмотрел на Баранникова выразительно, он только виновато улыбался, и, чтобы снять возникшую неловкость, громко сказал: «Прошу всех к столу!» и подвинул стул для меня.