От Кяхты до Кульджи. Путешествие в Центральную Азию и Китай
Шрифт:
Таким образом мы провели еще почти целый день на берегу р. Сулейхэ и тронулись в путь под вечер, миновали солонцовую степь, оставшуюся после исчезновения озера, и вышли на равнину, которая тянулась на север до горизонта, упираясь там в подножие первой цепи Бейшаня, которую я назвал хр. Пустынным, так как она туземного названия не имеет. Песчаноглинистая твердая почва равнины была усыпана мелким щебнем, почерневшим от пустынного загара. Коегде в почве были видны плоские впадины или мало заметные сухие русла; в тех и других попадались отдельные мелкие кустики, совершенно отсутствовавшие на промежуточных площадях. Изредка вблизи дороги, представлявшей несколько хорошо вытоптанных параллельных троп, белелись разрозненные кости или целые скелеты животных. Солнце спустилось к горизонту, длинные тени нашего каравана вытянулись на восток по пустыне, а горы впереди казались все такими же далекими. Быстро кончились сумерки, заблестели звезды, стало прохладно. Размеренным ровным шагом движется караван, позвякивает колокольчик на последнем верблюде, доказывая, что цепь не разорвалась. Мы — я, китаец Паие и тангут Гадиню, — едем позади каравана, который, сидя на своем ослике, ведет новый проводник. Ленточки тропинок слегка различимы и в темноте, но он, вероятно, проверяет себя по звездам, да и ослику нет оснований сворачивать с тропинки, потому что соблазна в виде корма по сторонам нет совершенно.
Так шли мы, подремывая в седле, до полуночи. Затем сделали привал, уложили верблюдов на землю, спустили с них вьюки, развели огонек из привезенного с собой аргала, вскипятили один чайник на всех, выпили чаю и улеглись на щебневой почве, чтобы поспать часа два. Чуть забрезжил восток, когда проводник уже поднял всех; лошадям дали по полведра воды из бочонков; зеленый тростник, нарезанный на берегу р. Сулейхэ, они и верблюды жевали все время.
Когда взошло солнце, мы уже отшагали несколько верст. Продолжалась та же пустыня, но щебень, усыпавший ее, стал крупнее, и коегде попадались целые обломки пород, вынесенные когдато, может быть, столетия тому назад, потоком воды после необычайного ливня. Потом появились выходы коренных пород — гранита на поверхности чуть заметных холмиков. В версте далее начались холмы предгорий хр. Пустынного, усыпанные щебнем и обломками, местами представлявшие и выходы гранита и других пород. За цепью холмов мы пересекли большую котловину с песчанощебневой почвой, сухими руслами и отдельными кустами, а затем вступили в извилистую долину с сухим руслом и кустами, окаймленную постепенно повышавшимися холмами, на которых обилие утесов доставило мне много работы, и я сильно отстал от каравана. Последний еще задолго до полудня остановился у ключей Улунчуань, вытекавших из небольших углублений на дне долины, окруженных зарослями тростника и выцветами соли. Вода ключей была заметно солоноватая, но корма для животных было достаточно. Местность имела уже 1605 м абс. высоты, от р. Сулейхэ мы незаметно поднялись на 400 м. Эта первая вода находилась уже севернее высшей части хр. Пустынного; водораздел долины, по которой мы шли, был совершенно незаметен.
Рис 92. Жила темного диорита в белом граните, прорывающем серый гнейс
Путешествие через Бейшань, богатое геологическими наблюдениями, представляло мало интереса и разнообразия в отношении ландшафтов и путевых впечатлений. Почти на всем протяжении мы ехали в течение двух недель по гористой местности, причем то пересекали отдельные горные цепи, то промежуточные между ними группы и цепи холмов и рассеянные среди них долины и котловины. Нигде не было ни высоких перевалов, ни тесных ущелий; дорога шла прямо или слегка извиваясь по долинам, сухим руслам, логам, незаметно переваливая из одной в другую. Воду мы имели ежедневно из колодцев или ключей, окруженных небольшими оазисами зарослей тростника, кустов, иногда тополей; вода часто была солоноватая. Корм для животных давали те же оазисы. Дорога, по которой мы шли, вероятно, мало посещаемая; мы не встретили ни одного каравана и ни одной юрты кочевников; зато попадались антилопы и в одной местности, в глубине Бейшаня, стадо куланов, давшее случай подновить запас провизии. В зависимости от расстояния между источниками воды мы делали то большие, то маленькие переходы.
Рис. 93. Ниши выветривания в граните у колодцев Мыншуй
Общий характер местности напомнил мне Центр. Монголию; Бейшань, подобно последней, нужно назвать холмистогористой полупустыней, в которой процессы разрушения и развевания господствуют. Благодаря им и крайне скудной растительности строение гор почти везде было совершенно ясно; мы могли видеть, как белый гранит внедряется неровной массой в серые гнейсы, а сам пересекается еще жилами темнозеленого диорита, и в каких разнообразных отношениях встречаются эти породы (рис. 92). Процессы разрушения были особенно наглядны в горах у колодцев Мыншуй, представлявших большой массив гранита, в котором выветривание создало бесчисленные карманы, впадины и целые ниши разной величины (рис. 93). Можно было проследить, как в нишах постепенно разъедается и разрушается свод, понижаются стенки и как, в конце концов, на месте холма остаются гребешки и кочки от стенок уничтоженных ниш (рис. 94). В этом месте я устроил дневку, чтобы изучить основательно ход развития этих форм разрушения твердой породы. По расспросам выяснилось, что в этих горах, но далеко в стороне от нашей дороги, западнее и восточнее, существовали серебряные и золотые рудники. Абс. высота местности сначала повышалась до 2000 м, а затем понизилась до 1350 м на северной окраине Бейшаня. Высота горных цепей над соседними долинами большей частью не превышала 200–300 м, редко достигая 400–500 м, Через 12 дней наш путь, шедший в общем на северозапад, резко повернул на запад. Мы миновали Бейшань и уже перед тем несколько дней на горизонте видели хр. Карлыктаг, восточный конец Вост. Тяньшаня, увенчанный несколькими вечноснеговыми вершинами. После поворота мы шли уже вдоль подножия этого хребта, представлявшего наклонную на юг пустыню, пересеченную сухими руслами, по которым росли кустарники; промежуточные площадки были совершенно лишены растительности и усыпаны щебнем, покрытым загаром пустыни, а вблизи русел отшлифованным песком. Первый переход в 50 верст по этому подножию был безводный, и его опять пришлось сделать в два приема с коротким привалом ночью.
Рис. 94. Остатки ниш в граните, уничтоженных выветриванием
Пустынное подножие хребта прерывалось оазисами, расположенными по речкам, выносившим воду из гор; здесь были поселки, пашни, деревья, тростник. Китайцев отчасти сменили уже таранчи — мусульмане Китайского Туркестана. На более обильной речке из Карлыктага расположен и оазис города Хами, в котором мы стояли на окраине, предпочитая палатки в тени деревьев постоялому двору в духоте города. Только корм для животных пришлось доставлять из города в виде снопов люцерны. Здесь мы отпустили проводника, взятого на р. Сулейхэ, и пригласили нового, так как вдоль подножия Вост. Тяньшаня от Хами до Турфана имеется несколько дорог и некоторые из них проходимы только зимой изза больших безводных переходов и сильных бурь, опасных для караванов.
Пересечение Бейшаня подтвердило вывод, сделанный мною уже в Вост. и Центр. Монголии и в Ордосе, именно, что в Центр. Азии лёсс образуется, но не накопляется, что степных котловин, заполненных лёссом, которые предполагал Рихтгофен, нигде нет, что везде выступают коренные породы, выветривающиеся и дающие пыль, которая выносится ветрами из пустыни и осаждается на окружающих ее горах и степях. Бейшань даже не содержал скоплений сыпучего песка, которые я видел в Центр. Монголии; здесь даже этот материал выветривания не мог накопляться в достаточном количестве, а выносился ветрами на югозапад — в хребет Куруктаг и к озеру Лобнору.
Глава шестнадцатая. Вдоль подножия Восточного Тяньшаня
Три участка подножия Тяньшаня. Оазисы первого участка и условия их появления. Бури этого участка. Долина бесов. Впадины второго участка. Солончаки и вымирающий лес. Признаки сильных бурь. Пустынный гагар. Черная пустыня пьедестала. Оазисы Чиктымтага и Пичана. Громадные пески Кумтаг. Впадина Люкчуна. Метеорологическая станция. Кяризы. Экскурсия в Сыркыптаг. Солончак Боджантэ. Экскурсия в Чольтаг. Жарданги. Хр. Джаргез. Впадина соляных озер. Оазис Урумчи.
Местность вдоль подножия Вост. Тяньшаня, по которой идет большая южная дорога (наньлу) из Хами в Турфан и Урумчи, распадается на три части различного характера. На первом участке от Хами до ст. Иванчуацзе дорога проходит вдали от гор по пьедесталу хребта через небольшие оазисы, расположенные по речкам и ключам, питающимся водой из гор. На втором участке от ст. Иванчуацзе до ст. Сииенчже дорога переходит с пьедестала, здесь безводного, вглубь гор, пролегая по впадинам между передовыми цепями, представляющим оазисы. На третьем участке дорога опять выходит на пьедестал, имеющий здесь другой характер, именно представляющий низкие параллельные цепи, по обе стороны которых имеется вода. Этот участок хорошо населен, тогда как остальные два, не богатые водой, особенно второй, имеют маленькие поселки или только отдельные постоялые дворы.
Рис 95. Поперечный разрез южного подножия Вост. Тяньшаня: 1 — толща рыхлых галечников и песков, в которой исчезает вода горной речки; 2 - выступ третичных или юрских отложений, обусловливающий появление исчезнувшей воды в виде ключей
Нужно объяснить, что такое пьедестал горного хребта. В сухом климате временные потоки, образующиеся при ливнях в горах, выносят из ущелий и долин большое количество валунов, гальки, песка и ила, которые быстро отлагаются у подножия, где вода, растекаясь, просачивается в почву и теряет переносную силу. Из этих выносов малопомалу создается более или менее высокий и длинный пояс отложений с пологим уклоном к соседней долине, окаймляющий все подножие горного хребта и изборожденный сухими руслами временных потоков. Это и есть пьедестал горных цепей в сухом климате, который вдоль подножия высоких гор, а также горных цепей, не больших, но расположенных на большом расстояния друг от друга, достигает большой ширины и высоты. Небольшие горы нередко как бы утопают в продуктах своего разрушения, слагающих пьедестал, над которым они поднимаются очень резко. Мы уже видели такие пьедесталы в пустыне к западу и северу от р. Эцзингол (рис. 72), но Вост. Тяньшань отличается особенно высоким и широким пьедесталом.
По первому участку мы ехали шесть дней и еще день потеряли изза бури. Пьедестал Тяньшаня представляет степь с пологим уклоном на юг, пересекаемую сухими руслами, то редкими, то более частыми, на дне которых появляется в виде ключей вода и, вместе с ней, богатая растительность и население. Эта вода происходит из Тяньшаня в виде речек, которые вскоре по выходе из гор исчезают, так как их вода просачивается полностью в рыхлые наносы русел. Далее на юг, благодаря изменению уклона местности или перерыву толщи наносов выходами коренных пород, эта вода опять пробивается на поверхность (рис. 95). Поэтому и большая дорога проложена именно здесь, на определенном расстоянии от гор, а не ближе к последним, где воды в руслах еще нет, и не дальше от гор, где вода большею частью снова исчезает. На ключах раскинулись рощи, орошаемые пашни, поселки или отдельные фанзы таранчей или китайцев. В промежутках между ними местность представляла степь с песчаноглинистой почвой, более или менее густо усыпанной галькой и щебнем, покрытыми пустынным загаром; растительность скудная в виде кустиков. Рис. 96 показывает один из этих маленьких оазисов, именно Тигечуэ, где мы поставили палатки в тени громадной, вероятно, столетней ивы.