От любви до ненависти один шаг
Шрифт:
–
Дорогая, ты заставляешь гостей ждать! – я обернулась на голос мамы, которая нарисовалась в дверях моей комнаты. – Все ждут с нетерпением твоего выхода.
Выражение лица Алисы еще раз только подтвердило сказанное моей мамой.
–
Алиса, прошу, оставь нас ненадолго, – настояла я.
В глазах мамы появилось некое волнение. Глазами я указала Алисе на дверь, после чего она окинула меня вопрошающим взглядом и сделала так, как я просила.
–
Что-то случилось, дорогая? – вздернув ухоженные брови, спросила мама.
Опустив глаза в пол, я, кажется, пыталась собраться с мыслями. Буквально на минуту между нами
–
Мама, я ненавижу ложь, – не знаю почему, но именно с этих слов я попыталась начать наш, как я поняла позже, бестолковый разговор. – А еще сильнее я ненавижу то, что все это время верила в эту ложь, до тех пор, пока правда не свалилась на меня.
Непонимающий взгляд мамы просто кричал: «Я тебя не понимаю, вероятно, ты сошла с ума… нам нужно обратиться за помощью к опытному психологу и отвалить ему за это целую кучу папиных бабок…»
–
В чем дело, Виктория? – мама сложила свои накачанные ботоксом губки в тонкую линию. – Ты что, пьяна?
–
Нет, мама, я не пьяна, – я нервно прикусила нижнюю
губу, в упор уставившись в глаза матери.
–
Тогда как прикажешь понимать твое поведение? – не дождавшись моего ответа, она направилась к выходу. – Достаточно, Виктория! Возможно, мы поговорим позже, – подняв указательный палец, протараторила она. – А сейчас нас действительно ждут гости, так что поторопись, дорогая.
И не порть запланированный для тебя же праздник.
На моих глазах выступили слезы, грозящие испортить идеальный макияж. А в сердце будто всадили кинжал. Похоже, я до нее не достучусь. Неужели все те «сливки» ничтожного общества значат для нее гораздо больше, чем правда, сказанная собственной дочерью?
Оглянувшись, она снова окинула меня безразличным взглядом, собираясь выйти из комнаты.
–
Он изменяет тебе, мам! – слова вырвались из моей груди, словно ураган, сметающий все на своем пути. – И всегда изменял – с женой его когда-то лучшего друга.
Я старалась, чтобы голос мой звучал сдержанно, и все же казалось, что сама сейчас взорвусь на мелкие кусочки от собственной злости. В тот момент я даже не переживала о том, как сказанное отразится на маме. Я уже знала, что приукрашенному счастью в нашей семье придет конец.
Взявшись своей миниатюрной рукой за ручку двери, мама слегка вздрогнула. И я не могла этого не заметить. Затем она все-таки оглянулась на меня и посмотрела каким-то удручающим и испуганным взглядом. Ничего не ответив, вышла и тихо закрыла за собой дверь.
Черт бы ее побрал! Как же это низко и ничтожно. Ну конечно же, мама и сама все знала. Жажда власти и денег, вип-место в высшем обществе – все это было для нее важнее. Как давно она натянула эту маску безразличия? Определенно, в ее случае лучше притвориться, нежели остаться без гроша на улице. И все-таки мне удалось уловить в ее взгляде неподдельный испуг.
Еще раз я посмотрела на свое отражение в зеркале. Копна вьющихся темно-русых волос струилась по моим плечам. Мои ярко-зеленые глаза излучали свет, отражающийся в зеркале. На мне было надето черное, облегающее стройную фигурку, платье с длинным узким рукавом, с практически полностью оголенной спиной. Оно почти скрывало мои лаковые, на десятисантиметровой шпильке, туфли-лодочки. Элегантно и сексуально! Отец всегда отличался неподражаемым вкусом, который всех окружающих сшибал с ног. Он частенько баловал меня нарядами, которые являлись единственными
Подавив слабое головокружение, я стиснула зубы, прогоняя тем самым страх из своего тела. «Да, я в порядке, – попыталась я внушить себе. – Дыши, Виктория! Все, как и прежде». Нацепив маску безразличия, вышла из комнаты и направилась на шум, состоящий из голосов сотен разных людей. Спускаясь по массивным ступеням мраморной лестницы, я могла отчетливо видеть людей, которые уставились на меня, лица, расплывающиеся в натянутых улыбках. Лица тех, кого связывала между собой непростая судьба.
Я с трудом пыталась удержать волнение, когда увидела вокруг себя знаменитых политиков и общественных деятелей, в далеком прошлом непоколебимых бандитов и воров в законе. Кажется, весь высший свет Петербурга собрался в нашем трехэтажном викторианском особняке. Большую часть этих людей я даже не знала. Конечно же, папочка любил совмещать семейные праздники с личными и деловыми мероприятиями. Но разве могла я чувствовать себя комфортно в тот момент, когда хищные взгляды диких стервятников устремились прямо на меня? Все настолько официально, что мало похоже на уютную домашнюю вечеринку, на которой я не против была бы оказаться.
В мою сторону двинулась элегантная статная брюнетка – моя мать, делая при этом вид, что буквально каких-то пару минут назад ничего не случилось. Не было вовсе натянутого разговора между нами, не было той, черт бы ее побрал, паршивой обстановки.
–
Ах, дорогая, – расплываясь в улыбке, произнесла мама. – Позволь нашим гостям наконец-то поздравить тебя.
Она послала мне натянутую улыбку и взгляд, в котором я явно могла прочитать «не подведи нас с отцом перед изысканным обществом». Уж конечно, не дождетесь! Я всегда знала себе цену. Не ты ли, мамочка, научила меня этому? Я никогда даже и не попытаюсь при ком-то принизить свои достоинства, отработанные временем. И кажется, даже сейчас в сравнении со всеми этими людьми я проста, едва ли заметна, явно не одна из них. Словно единственный нераспустившийся нежно-розовый тюльпан среди миллиона дерзких ярко-красных бутонов роз.
Я даже не заметила, как ко мне подлетела Алиса, чуть не сбив меня с ног. Она подхватила меня под руку, и мы плавно слились с толпой людей, желающих поздравить именинницу. Среди них я пыталась разглядеть отца и блуждала взглядом повсюду.
–
Где папа? – натянутым тоном спросила я у Алисы.
–
Ах, Виктория, приехал еще один очень важный гость, – защебетала она. – Кстати, он очень молод. И просто красавчик, – закатив глаза, мечтательно мурлыкнула моя сестра-стерва. – Дядя пошел его встречать, и с минуты на минуту они будут здесь.
Кто бы сомневался – еще один важный гость.
–
Расслабься, дорогая, – изящно, словно лебедь, ко мне вновь подплыла мама.
–
Просто ответь сейчас, к чему все это? – я окинула взглядом гостиную, в которой находилось по меньшей мере около сотни людей. – Я и половину из них не знаю.
Мама закатила глаза и хлопнула меня по руке.
–
Ты и не обязана, моя любовь! – воскликнула она. – Ты же сама знаешь, насколько твой отец любит совмещать все наши семейные праздники. И любит их всех, – мама указала рукой на толпу элитных стервятников, – ведь они для него семья, как и мы с тобой. Чем быстрее мы привыкнем к этому, тем меньше создадим ему проблем.