От миллениума до пандемии
Шрифт:
В течение нескольких лет, проезжая мимо автошколы, я в окно автобуса грозила кулаком своему инструктору-обидчику, а пассажиры с удивлением поглядывали на меня. Но постепенно все неприятности забылись, забыла я даже имя своего инструктора-крикуна. Когда после этих событий прошло лет девять, я решила взглянуть на свое водительское удостоверение. Оказалось, что срок его действия ещё не истёк. Так что у меня всё ещё было впереди! Может, стоило попробовать выехать на дорогу?
Однако моё благоразумие взяло верх, и на этом мои мечты стать водителем рассеялись в туманной дымке.
Глава 2
Первенство
Потерпев неудачу при попытке научиться водить машину из-за нетерпеливого и постоянно кричавшего на меня инструктора, я не унывала, поскольку у меня было много других занятий. Я несколько раз посетила шахматный клуб в Центре социального обслуживания населения (ЦСО) района Кунцево, а потом достаточно долго играла в Московском еврейском общинном центре (МЕОЦ), где чаще всего моим партнёром был руководитель шахматного клуба Марк Александрович Горелик. Он каждый раз обыгрывал меня, но, тем не менее, считал, что у меня есть потенциал.
Когда и при каких обстоятельствах я научилась играть в шахматы – не помню. Помню лишь, что, когда мне было уже за двадцать, я попросила своего приятеля – кандидата в мастера спорта по шахматам – поиграть со мной, но после первой же сыгранной партии он в дальнейшем отказывался быть моим партнёром, заявляя, что играть со мной ему неинтересно.
Спустя много лет я в компании дочери, друга её семьи Расса и моего старшего внука поехала на озе??. Расположившись на берегу, мы перекусили, а потом Расс предложил мне сыграть с ним партию в шахматы. Я опешила: “Да я не играла всю свою сознательную жизнь”. Однако его предложение всё же не отвергла, и мы начали играть. Постепенно я увлеклась и уже не замечала ни порывов ветра, сметавшего фигуры с шахматной доски, ни накрапывавшего дождика. Я отключилась от внешнего мира и была полностью поглощена игрой. Моя сосредоточенность привела к успеху: я выиграла. И тогда подумала: “А вдруг это знак судьбы?”
После этой победы я стала искать людей, играющих в шахматы, в своём ближайшем окружении. Несколько раз приходила в ЦСО, но там в шахматы играли одни мужчины, и чаще всего я оставалась, как говорится, «не у дел». Поэтому совершенно неожиданно для меня по телефону прозвучал голос Анатолия Ивановича, руководителя шахматного клуба:
“Куда вы пропали? Не могу вам дозвониться! У нас в воскресенье игра на первенство управ округа. Непременно приходите на этой неделе в ЦСО!” Я едва не проглотила язык: то я им была не нужна, и никто не хотел со мной играть, то получила приглашение сразу на соревнования. Прийти в ЦСО я не смогла и позвонила туда, чтобы сказать, что к соревнованиям не готова.
Едва услышав мой голос, он закричал: “Почему вы не пришли? У нас в воскресенье соревнование на первенство округа!” Я постаралась спокойно ответить, что неважно себя чувствую и потому не могу принять в них участия. Однако Анатолий Иванович почти простонал в трубку: “Я вас умоляю!” Я возмутилась: “Раньше со мной никто не хотел играть, а теперь мне предстоит мотать себе нервы!” Но он ещё раз повторил: “Я вас умоляю!” Слышать, что человек тебя умоляет и остаться равнодушной, было невозможно, и я согласилась. Тогда уже радостным голосом руководитель клуба сообщил, что в воскресенье за мной заедет машина.
В воскресенье я как будто и не волновалась, но давление подскочило до ста семидесяти пяти. Кроме Анатолия Ивановича, в машине находились ещё двое игроков из команды ЦСО и ответственный в Управе за спортивную работу. По дороге я спросила:
– А играть надо будет с часами?
– С часами.
Я взвилась:
– Да я ни разу в жизни с часами не играла!
Меня поспешили заверить:
– Ничего, справишься. Подумаешь, дело – нажимать на кнопку!
Помолчав, я задала следующий вопрос:
– А на партию даётся определённое время?
– Да, каждому партнеру даётся десять минут.
Я поняла, что меня ждёт грандиозный провал:
– А я одну партию играю не меньше часа!
Но и этот аргумент не смутил сидевших в машине мужчин. Только потом я поняла, что была нужна им только для присутствия. я сгодилась бы им и со всеми нулями. Сверх ожидания народу на соревнования прибыло много. Мне указали на двух хорошо играющих дам, одну полную, а другую – высокую, с палкой, «кореянку», как называли её шахматисты. я подумала: “Во имя чего я буду переживать, надрываться, трепать себе нервы и получать в итоге одни нули?” Подойдя к представительнице Управы, я заявила:
– У меня болит сердце, я пойду домой.
Та возмутилась:
– Вы не патриотка! Как вы можете так поступить?
Я не знала, что делать. Меня выручила женщина, тоже принимавшая участие в соревнованиях: “Знаете, вы сейчас не уходите. Сыграйте одну партию, хоть как, а потом скажете, что у вас болит сердце”. Она же подсказала мне, что полная дама играет в другой возрастной группе, и я поняла, что одной грозной соперницей у меня меньше. Перед началом соревнований нас предупредили, что в случае недопустимого хода стороне, сделавшей его, засчитывается поражение.
В первой партии мне выпало играть с «кореянкой». Я смирилась с судьбой и вошла в зал, где уже начались соревнования. Мы сели за шахматный столик, где стояли часы, которые отличались от тех, которые я привыкла видеть: на них не было кнопок на верхней панели. Зато на лицевой панели я увидела круглую выступающую бляшку, и, поскольку времени что-либо рассматривать уже не оставалось, то решила, что именно на неё мне и следует нажимать после каждого сделанного хода. Не имея представления, как совместить игру в шахматы с нажатием на кнопку, я находилась в лихорадочном состоянии из-за этого дополнительного источника тревоги.
я делала лишние движения руками, а фигуры на шахматной доске переставляла почти машинально. При этом, сделав ход, я всё время нажимала на бляшку, но никто из присутствующих не поправлял меня, хотя за игрой наблюдали несколько человек. Полагаю, что моя соперница решила, что я не «совсем в себе». Поэтому, когда мы произвели размен ферзей, причём при этом моей сопернице пришлось сделать ход королём и она лишилась права на рокировку, то она, видимо, предположила, что я этого правила не знаю или просто не пойму, если она вздумает хитрить. Через несколько ходов «кореянка» сделала-таки рокировку, полагая, что я этого не замечу. Однако я мгновенно среагировала и заявила, что сделан недопустимый ход. Мне было записано первое очко. Позже я узнала, что вместо верхней панели на этих часах был установлен рычаг, на который и нужно было нажимать. Значит, во время игры всё время шли мои часы.