От Моисея до постмодернизма. Движение Идеи

ОТ МОИСЕЯ ДО ПОСТМОДЕРНИЗМА.

================================

ДВИЖЕНИЕ ИДЕИ.

================

А.ВОИН.

ПРЕДИСЛОВИЕ.

Идея этой книги зародилась, когда я читал курс лекций по религиеведению и философии иудаизма в Международном Соломоновом Университете в 1996-97 гг., и окончательно созрела при чтении небольшого цикла в киевском обществе Бней Брит на тему «От Моисея до Магомета». Но это внешнее, так сказать, надпочвенное произрастание. Где-то там «под землей», невидимо, идея начала созревать гораздо раньше, с тех пор, как я вообще стал интересоваться философией. И еще раньше, в период моей диссидентской и сионистской деятельности, а если подумать, то и еще раньше, по мере того, как жизнь чувственным образом, испытывая меня своими ударами на прочность, начала ставить передо мной свои вечные вопросы и я начал над ними задумываться и искать ответа на них. Вопросы эти и поиск ответа на них пронизывает всю историю человеческого духа сквозь все эпохи, цивилизации и культуры, связывал

Вечность вечных вопросов обусловлена глубинной природой человека и общества, неизменной с тех пор как этот вид возник. Поэтому начинать можно было и не с Моисея, а гораздо раньше с древнейших цивилизаций. Но масштаб взгляда, охвата зависит от поставленной задачи. Я решил ограничиться рассмотрением того ствола в общечеловеческом древе движения идей, который привел достаточно непосредственно к современной западной культуре и системе ценностей. И даже эту задачу я решил сузить, оставив в стороне (по крайней мере на время) такую важную ветвь или, точнее, корень западной цивилизации, как античная культура. В стороне остались, естественно, всевозможные восточные, прежде всего индийские и китайские ветви движения идеи, тем более, что на этих ветвях в сегодняшнем мире произрастают другие, отличные от западной цивилизации плоды, хотя и на Запад они оказывали и оказывают влияние, и в свете вышесказанного о вечных вопросах можно рассматривать и такой ширины и масштаба проекцию. Можно, но это будет уже другая цель и другая книга. Что же касается этой, то и так поставленная задача выглядит неохватной и возникает вопрос, как же я собираюсь ее охватить? Ну, как говорил Ницше устами его Заратустры: «В горах кратчайший путь – с вершины на вершину. Но для этого надо иметь длинные ноги».

И все таки еще раз, почему с Моисея , а не с древних греков? Если бросить на чаши весов с одной стороны христианство, а с другой стороны – эллинскую культуру, дабы взвесить чье влияние больше в современном западном обществе, то чаши весов заколебались бы. Но какое бы влияние не перевесило, исследование исторического или культурологического характера, базирующиеся только на одной из этих компонент пришлось бы признать не корректным. Ведь даже, если мы отыщем какие-либо элементы демократии в иудео-христианском учении (а мы их отыщем), то нет сомнения, что современная демократия все таки – наследница эллинской, а не тех корней. И таких примеров найдется еще не мало. Но цель книги – не всестороннее историческое или культурологическое исследование. Цель ее, как сказано, движение идеи в ответах на вечные вопросы человечества. И с этой целью начинать нужно только с Моисея, или точнее с «Бытия» - первой книги «Пятикнижия Моисеева». Не раньше, не позже и не сбоку.

Это связано с особыми качествами книги именуемой Библия. Не зря евреев называют народом Книги. Не книжным народом, книголюбами, книжниками, а народом Книги, имея в виду одну эту Книгу. (Точнее ту ее часть, которая называется «Ветхий завет», а на иврите «Танах»). Она одна выразила и одновременно сформировала духовность древних евреев, в то время как, скажем, противостоящая ей духовность древних греков была рассредоточена по множеству книг, способных составить целую библиотеку. В многокнижии есть свои преимущества, но не с точки зрения вечных вопросов и ответов на них. Не только в античной, но в любой письменной культуре, мы найдем обсуждение отдельных из этих вопросов и попытки ответа на них. Но везде, кроме Библии, все это идет вразброс: там коснутся одного вопроса, там другого. И ответы на них изменяются от книги к книге по крайней мере на первый взгляд, весьма хаотично. Конечно, за этим хаосом скрыт свой порядок, свой внутренний смысл, динамика движения идеи и я как раз хочу проследить и прояснить ее. Но задача эта вообще не простая. Тем более, если начинать с произвольного места и особенно если сразу с современности, когда сейчас, в наш век плюрализма , все идеи переплелись и перепутались в какой-то невообразимый клубок. Настоль запутанный, что рядовой человек уже и не пытается в нем разобраться. (И это создает, кстати, благодатную почву для нечистоплотных манипуляторов общественным мнением, рядятся ли они в тогу представителей ортодоксальных религий или новоявленных гуру, ученых, философов, журналистов, политиков или кого угодно).

Библия же вся выстроена на этих вопросах и ответах на них и лучше всего это отражено в ивритском названии «Пятикнижия Моисеева». «Тора» – называется оно на иврите, что дословно переводится – «Учение». Но и история еврейского народа, изложенная в дальнейших частях Танаха (Ветхого завета), и жизнеописание Иисуса Христа в Евангелиях посвящены этим же вопросам и ответам на них, хоть и в другом уже стиле. История в Танахе, это не история, типа изложенной в школьном или университетском учебнике или научной монографии, а жизнеописание Иисуса Христа в Евангелиях – это не один из томов ЖЗЛ. И то и другое (и Танах и Евангелия) подано под углом зрения иллюстрации к ответам на вечные вопросы. Более того, танаховская история еврейского народа есть не что иное, как осмысление ответов (сформулированных в «Пятикнижии Моисеевом») в процессе жизни или истории евреев, с одновременной эволюцией этого осмысления. А жизнеописание Иисуса Христа – это радикальное переосмысление этих ответов, данное самой его жизнью и смертью.

Уже по одному этому Библия является удобной отправной точкой для предпринимаемого исследования. Но есть и другие причины. Можно еще много говорить о том, почему начинать нужно с Моисея. Но это многое скажется само после того, как мы с него, Моисеева Учения, и начнем.

ЧАСТЬ I

=========

ОТ МОИСЕЯ ДО ИИСУСА ХРИСТА.

=============================

1. О НАУКЕ, УЧЕНИЯХ И УЧЕНИИ.

Итак, чему, собственно, учит Библия, и прежде всего ее первая часть «Пятикнижие Моисеево», Тора, Учение? Казалось бы чего проще, бери Тору и излагай конспективно ее содержание. Ан нет! Видать не просто и даже очень не просто извлечь из писанного этого Учения его содержание, если за три с лишним тысячи лет с тех пор, как оно написано, исписаны еще горы бумаги, не сравнимые по объему ни с какой другой ветвью человеческого знания, горы в которых трактуется и трактуется, осмысливается и переосмысливается оно. Здесь и еврейские дохристианские толкования, начиная с самого Танаха (части, следующие за Торой: Судьи, Цари, Пророки и другие), затем Гмара, Агада, девяносто с лишним томный Талмуд и т.д. Затем Христианство, как таковое, своим исходным Учением, т.е. Евангелиями, затем вся мощнейшая христианская духовная литература. И параллельно продолжающиеся еврейские толкования: Раши, Рамбам, Рамбан, Бааль Шем Тов, породивший новую ветвь иудаизма – хасидизм, бесконечные Рабби, вроде Любавичевекого и цадики и так до наших дней и поныне пишут и трактуют.

И главное трактуют по разному до противоположности, со спорами, приводящими к расколу и ветвлению исходной религии, со следующей за расколом непримиримой враждой, преследованием «еретиков» и религиозными войнами между сторонниками ветвей одной и той же религии, прежде всего Христианства (достаточно вспомнить только войны между католиками и протестантами). Само Христианство явилось новой революционной трактовкой Учения и откололось, ответвилось от иудаизма. Но и оно затем ветвилось и разделялось. Сначала на мощные, могучие ветви: католицизм, православие, протестантизм. Затем на более мелкие: мормоны, баптисты, пятидесятники, субботники и прочие. Затем уже на секты, которые в изобилии возникают и сегодня, отклоняясь иногда настоль далеко от основного ствола и скрещиваясь уже с другой, обычно восточной породы, религиями, что их родные мама с папой не могут узнать (Хотя в основе каждой из них найдем мы те же вечные вопросы и свои ответы на них). И иудаизм оставленный христианством, продолжал ветвиться. Тут и упомянутый уже хасидизм и Хабад, и Бней Акива, и Натурей Карта, и иудаизм консервативный, и реформистский и т.д. И это только те расхождения в толкованиях, которые привели к расколам и ветвлениям. А сколько было и поныне есть расхождений не приведших к расколу, хоть от этого и не менее важных и существенных иногда. Помянем лишь древнейшие: школу Гиллеля и школу Шамайи, саддукеев и фарисеев, ивритское название последних – «перушим», так и переводится на русский – толкователи, никонианцы и арианцы у христиан и т.д.

Почему так много толкований и расхождений и в чем трудность осмысления Учения? Ведь вот есть же немало мудреннейших наук, есть такие, что рядовому человеку и в голову не придет пытаться разобраться в них, в какой-нибудь «Теории пар-конгруенций» или в «Основаниях математики» Гильберта, даже если он, вообще, слышал о них. Они не его ума дело, в то время как Библия то предназначена для всех. И в то же время ни об одной научной теории нет споров и расхождений даже в малой степени способных приблизиться по объему к тем, что по поводу понимания Книги. А причина в том, что Учение – это не наука. Причем не только Учение, о котором речь идет, а любое учение, будь то другая религия или нерелигиозное учение, например, марксизм, который сам то о себе очень любил проговаривать, что он единственное в мире научное учение. Но заблуждался и в корне. Ибо, коль скоро учение, то – не наука. Кого конкретнее интересует вопрос о степени научности Марксизма, отсылаю к брошюре, написанной мной совместно с В. Бедненко под названием «Побритие бороды Карла Маркса или научен ли научный коммунизм» (Киев, 1997). Здесь же остановлюсь на разнице между наукой и учением вообще. Вульгаризируя предмет можно применить сюда, перефразировав, известное выражение и сказать, что наука – это та, которая знает все ни о чем, а учение – это то, которое знает ничего обо всем. Если точнее, то наука идет от частного к общему, от частного малого, но понятного, очевидного, знание о котором не вызывает, сомнения. Отсюда достоверность и надежность науки, за которую мы ее и ценим. Но с другой стороны она сама же о себе не устает свидетельствовать, что познание бесконечно и во всем объеме окружающий мир и самих себя мы не познаем никогда. Поэтому в отличие от учения наука и не пытается учить нас как жить. Как жить в широком смысле слова. Она может научить нас, как построить самолет, телевизор, атомную бомбу. Может научить и некоторым частным вещам, касающимся и отношений людей, разным там психологическим трюкам, например. Но в целом как жить она не может нас научить и не берется за это, т.к. для этого науке в силу ее природы нужна вся полнота знаний о человеке, обществе и мире, чем она никогда не будет располагать и сама это знает. Но именно вопрос как жить и вытекающие из него как раз и является самым волнующим и для каждого человека и для человечества в целом. И поскольку свято место не бывает пусто, то появляются учения. Как именно они пытаются справиться с этим вопросом, это у каждого по своему. Марксизм, как уже сказано, немножко обманул нас, а прежде самого себя, заявляя, что он чисто научно пришел к выводу, что жить нужно по правилам «научного» коммунизма. Религиозные же учения и в частности Учение, о котором мы говорим, учат нас как жить, авторитетом Бога, которому дана вся полнота знания обо всем и потому (хотя и не только) и право учить нас.

Ну и что? – спросит в этом месте читатель – какая разница, кем создано или чьим авторитетом утверждает себя учение? Есть учение, излагай. И почему должны быть бесконечные противоречия в толковании?

Представь себе, читатель, что ты – не Господь Бог, но достаточно умный и образованный современный человек и ты попал в общество дикарей, никогда еще не видавших представителя цивилизации, и ты пытаешься научить их жить по понятиям современного Запада (демократия, плюрализм, гражданское общество и т.д.). Допустим, для простоты, что самому тебе эти понятия кажутся однозначно ясными, непротиворечивыми, истинными и убедительными. Несмотря на всю твою убежденность и в предположении, что ты отлично знаешь язык дикарей, ты затруднишься в своей задаче по причинам совершенно объективным. Дело в том, что уровень сложности того, что ты попытаешся объяснить им, будет выше потолка их понимания и тебе придется по необходимости упрощать, а следовательно и искажать твое учение. Теперь представь себе, что дикари, с которыми ты имеешь дело, не с нашей планеты, а с отдаленной галактики и ты прилетел к ним в качестве астронавта на некоторое время и после того, как ты покинешь их, им еще много поколений не видать представителя цивилизации. И ты хочешь оставить им в качестве учения, что-то такое, что с одной стороны было бы полезно им сразу и впечатлило их достаточно, чтобы они сохранили твое учение, и сдвинулись хоть немного в лучшую сторону в их жизни. Но понимая, что много им при их примитивном уровне не объяснить, ты зашифровываешь в тексте информацию, которая станет понятной лишь их развившимся потомкам. Причем часть – более ранним потомкам, более сложная часть – более поздним потомкам и т.д.