От Нефертити до Бенджамина Франклина
Шрифт:
Недовольных было много, и все они присоединяются к Уоту Тайлеру, хотя понятно, что он вожак поневоле, а вовсе не вождь. Идейного лидера они найдут в лице бывшего священника Джона Болла, человека с наивными коммунистическими устремлениями, убежденностью, что «дела в Англии никогда не будут идти хорошо, пока имущество не будет общим, пока будут вилланы и дворяне». И очень скоро крестьянское восстание приобретает такой масштаб (в небольшой Англии к нему присоединяются многие тысячи крестьян), что власти совершенно растеряются. Надо еще напомнить, что к этому времени Англия потеряла многие свои территории, с полей сражений Столетней войны вернулось много солдат, и они бродили неприкаянными и бездомными по деревням и лесам. Крестьяне тоже бежали в леса, не желая отрабатывать повинности, которые на них возлагали. То есть,
Последняя волна «черной смерти» прокатилась по Англии в 1369 году. Тогда же французский король Карл V Мудрый нарушил перемирие, заключенное 8 мая 1360 года во французской деревне Бретиньи близ Шартра. Конечно, Карл сделал это неслучайно, расчет был безошибочным — ослабленная чумой страна, пустые деревни, трупы на дорогах, — все обещало быструю победу. Он нашел гениального полководца Дюгеклена, который действовал стремительно. Английское войско терпит поражение, повсюду — дезертиры и мародеры. Страна опустошена до крайности. Страшная обстановка обострила все социальные противоречия.
Все более популярным становилось учение последователей Виклефа, которых стали называть лоллардами. Интересно, что профессор богословия Джон Виклеф вовсе не радовался такому повороту событий, он имел мало общего с бродячими проповедниками, которые превратили его идеи в коммунистические. Взбунтовавшиеся крестьяне вырвали из тюрьмы любимого ими Джона Бола, который тут же произнес перед ними свою знаменитую зажигательную речь о равенстве и справедливости. В ней была знаменитая фраза: «Когда Адам пахал, а Ева пряла, кто тогда был господином?» Эти простые и ясные слова были услышаны наэлектризованной толпой, которая собралась в центре Лондона. Теперь она готова умереть — у нее есть вождь и есть идея. Ярость перешла в какую-то чудовищную фазу. Восставшие толпы двинулись на Лондон и захватили столицу.
Лондон был сдан советниками мэра, теми, кто управлял городом. Мост опустили, и разъяренная толпа ринулась к замкам и дворцам. Простолюдины хозяйничали в Савойском дворце, принадлежавшем Джону Гонту. Хронисты пишут, что толпе недостаточно было поджечь дворец, она желала уничтожить коллекцию произведений искусства, книги, рукописи, разломать все на мелкие части, разорвать, изгадить. Наконец, очередь дошла до королевского дворца. Средневековый хронист говорит, что бунтари выглядели так, будто их околдовали: вытаращенные глаза и клокочущее бешенство, неконтролируемое ничем. Беззащитный, едва живой от волнения король сидел в башне, пока крестьяне резвились в королевской спальне.
Был учинен полный разгром во Фламандском квартале, который населяли ростовщики и торговцы. Узнавая фламандцев по выговору, им отрубали головы прямо на улице, насаживали на пики и носили по городу для устрашения. Не пощадили даже архиепископа Кентерберийского — он был жестоко убит.
У мальчика — короля Ричарда, вероятно, было ощущение, что Страшный суд уже наступил. И в этой ситуации этот похожий на ангела ребенок, до того почти не проявлявший себя как личность, тем более как королевская особа, вдруг явил качества, редкие даже для большинства взрослых. Он отправился на встречу с крестьянами. Выйдя к толпе, он говорил смело и уверенно. В нем было что-то такое, что заставило сначала притихнуть эту разнузданную, неуемную толпу, а потом заговорить уже по-человечески. Бунтари предъявили ему требования: всем — личную свободу, долой крепостное право, свободу торговли, за аренду земли — фиксированную плату и — прощение всем. И король все это пообещал выполнить.
Он им понравился. На том бы все и кончилось, но нашлись радикалы — ими были бедняки из Кента, которые кричали, что этого мало, и настаивали на еще одном свидании с королем. Оно состоялось на Смитфилде, площади, где торговали скотом. Собравшиеся требовали казнить всех изменников (так они называли советников Ричарда). В толпе выкрикнули лозунг: «Равенство всех, кроме короля». И тут вдруг происходит убийство Уота Тайлера.
Официальная версия, что убитый имел при себе кинжал, которым намеревался покончить с королем. Был ли он вооружен или нет — неизвестно. Но неожиданно ему наносят удар в спину, и он падает замертво. Многотысячная толпа застывает в оцепенении, момент страшно опасный, секунды решают, как проявит себя это сборище. И снова этот юный король проявляет отчаянную выдержку, страх подсказывает ему гениальное решение. Он пришпоривает коня и кричит: «Не бойтесь! Я ваш вождь! Идите за мной!» И толпа повиновалась. Когда подоспели войска, Ричард приказал беспощадно казнить всех.
Участников восстания казнили без суда и следствия, вешали и с целью устрашения не позволяли снимать мертвых с виселицы. Зачастую просто вид мозолистых рук, выдававших социальное происхождение человека, становился главным пунктом обвинения. А раз крестьянин, значит — рубить голову. И эти деяния — на совести 14-летнего Ричарда. В 14 лет такие поступки и решения! Такие страсти и экстремальные ситуации!
Но мальчик рос. Пришло время жениться. Первой его женой была королева Анна Богемская. Она умерла в 1394 году. Их брак был бездетным. Обзавестись потомством для Ричарда было очень важно. Его дяди все живы, у них подрастают свои дети. А король бездетен. Но Ричард явно собирался жить долго. Например, в 1396 году он подписал перемирие на 28 лет с Францией, которое разделило общественное мнение при дворе и в целом в Англии ровно пополам. Одни считали, что мир это — благо, другие — наоборот, ведь война это один из способов наживы, особенно для сословной верхушки. На переговорах в Кале разыгрывается непростая пьеса. Каждая из сторон желала подчеркнуть свои миролюбивые намерения, и потому дядюшки Ричарда прислуживали королю французскому Карлу VI, а его родственники — королю английскому. Нигде упоминаний о подобном церемониале я не встречала.
Обе страны устали, истощились в этой войне. И одним из условий этого перемирия было обязательство Ричарда жениться на французской принцессе Изабелле. Надо сказать, что акт этот был чисто символическим, потому что невесте всего семь лет. Ричарда не страшило, что придется долго ждать, пока Изабелла вырастет и брак станет реальным, а потом снова ждать и ждать, пока родятся и вырастут их дети. Долго собирался жить Ричард, ничего не скажешь! Но в книге судеб было начертано другое, о чем он, к счастью, знать не мог.
Средневековые хронисты считали, что он сам приближал свою кончину, становясь тираном и чудовищем, хотя это свидетельство современников, безусловно, спорно. И вот почему. Начиная с XI века монархи и в Англии, и во Франции считались помазанниками Божьими, и их власть носила сакральный характер, низвергнуть такого правителя, который правит на земле от имени Бога было страшным злодеянием. Для этого нужны серьезные аргументы. И те, кто участвовал в низложении Ричарда, нашли их. В глазах потомков и в глазах общественного мнения они представили его тираном.
Но был ли на самом деле он тираном и чудовищем? Я сомневаюсь. Вспомним движение лоллардов, которое после подавления восстания Уота Тайлера лишь набирало силу. И уже через 14 лет после смерти Ричарда произойдет восстание лоллардов в Англии, в 1414 году, под руководством Олдкастла, а пока на рубеже веков это были секты, радикальные и очень опасные. Я читала протоколы их допросов и совершенно убеждена в этом. Например, меня поразила история двух ремесленников. Поздний вечер, они сидят в нетопленом доме, нечем согреться, дров нет. Тогда один из них говорит: «Смотри, на доске изображена святая Екатерина! Ничего, кроме доски и красок за этим нет. Давай ее расколем на дрова и сожжем». И они это сделали, за что и были обвинены. Люди, бурно протестующие против догматики ортодоксальной церкви, всегда опасны для государства. Их преследуют, где-то полыхают костры Инквизиции. Но в Англии преследования лоллардов просто нет. Ричард не поощряет лоллардов, но он и не борется с ними. Его многие толкают на репрессии. Как известно, железной рукой, огнем можно выжечь все и оставить лишь пепелище. Он избегает разговоров об этом — не шумно, не бурно, но категорически.