От Руси к России. Очерки этнической истории
Шрифт:
Казнь Заруцкого и его семьи стала последним кровавым эпизодом Смутного времени, но война с Польшей продолжалась. Польский король Сигизмунд, начавший ее, к тому времени уже умер, и поляки выбрали на престол его сына — неудавшегося «царя московского» Владислава. Большинство польских магнатов и шляхтичей считали, что война с Москвой им совершенно не нужна, и наотрез отказались давать королю людей и деньги. На скромные средства короны Владислав смог набрать небольшое количество немецких рейтар, с ними двинулся на Москву и потерпел поражение. По Деулинскому перемирию 1618 г. поляки отступили, оставив за собой русские города Смоленск и Чернигов, а также Запорожье (ранее запорожские казаки сражались в польском войске). Шведы очистили Новгород,
Таким образом, Смутное время завершилось, и итоги его были для России крайне неутешительны: европейская территория страны заметно сократилась.
Устроение
После изгнания иноземцев и окончания Смуты самым насущным вопросом для русских людей стало восстановление своей государственности — выборы нового царя. У пассионарных людей акматической фазы принцип личной ответственности ценился очень высоко. Люди того времени полагали (и не без основания), что для уверенности в завтрашнем дне мало безликого правительства, а нужен один государь, который был бы символом власти и к которому можно было бы обращаться как к человеку. Поэтому выборы нового царя касались всех и каждого.
Победители — казацко-дворянское ополчение — долго не могли сойтись во мнениях: все кандидатуры отметались. Дмитрия Трубецкого не хотели видеть на престоле дворяне, ибо он, хотя и был князем, командовал казаками. Князя Дмитрия Пожарского не хотели иметь государем казаки: ведь он был вождем дворянского ополчения. Но был еще один кандидат — тихий и совершенно бесцветный человек, шестнадцатилетний Михаил Федорович Романов. Отец Михаила, Федор Никитич Романов, интриговал в свое время против Бориса Годунова и был пострижен в монахи (под именем Филарета). По поручению боярской Думы, после того как 27 августа 1610 г. Москва целовала крест на верность Владиславу, Филарет отправился с посольством к Сигизмунду III Ваза, но потерпел неудачу: поляки арестовали его и довольно плохо обращались с послом в заключении. В тяжелые времена Смуты Романов-старший был связан с тушинцами, но никакой заметной роли там не играл.
Теперь же оказалось, что фамилия Романовых именно в силу того, что она никак не проявила себя в прежние времена и, соответственно, не имела никакой поддержки, всех устраивает. Казаки были настроены в пользу Михаила, поскольку его отец, друживший с тушинцами, не был врагом казачеству. Бояре помнили о том, что отец претендента происходит из знатного боярского рода и к тому же состоит в родстве с Федором Ивановичем, последним царем из рода Ивана Калиты. Иерархи церкви высказались в поддержку Романова, так как отец его был монахом, причем в сане митрополита. А для дворян Романовы были хороши как противники опричнины. Итак, все сошлись на «нейтральном» и тихом царе.
Против высказалась лишь одна мать юного Михаила Федоровича, инокиня Марфа. Зная историю, эта женщина не пускала своего сына на царство, говоря, что это дело хлопотное и что она не хочет, чтобы ее Мишеньку прикончили, как Отрепьева и Тушинского вора. Но поскольку все обещали «блюсти государя», то ей ничего не оставалось делать, как стать матерью московского царя. Будущий же «великий государь» сидел в Костроме и знать ничего не знал: судьба юноши была решена без его участия. В феврале 1613 г. народ на Красной площади назвал своим государем Михаила Федоровича Романова.
Выбор был крайне удачен, ибо, поцарствовав с 1613 по 1645 г., сам Михаил Федорович ничего не предпринимал. Первоначально работу по устроению государства выполняли земские соборы. В состав земских соборов входили выборные представители практически всех сословий. Таким образом, наши предки собирали самую уважаемую и мыслящую часть населения страны и решали с ее помощью насущные вопросы: хозяйственные, военные, дипломатические. Позже установился постоянный состав
Внутриполитическая ситуация во время царствования Михаила Романова оставалась стабильной. За тридцать с лишним лет его правления произошло только одно серьезное выступление крестьян (1615), когда 20 тысяч человек подошли к Москве и предъявили весьма оригинальные требования. Восставшие отнюдь не хотели низвержения правительства, они всего-навсего не хотели… быть крестьянами и просили, чтобы их зачислили на военную службу. Требование имело смысл, поскольку военная служба оплачивалась. Но так как войск у правительства хватало, а лишних денег не было, то восставших разогнали, вождей их схватили и велели жить дома, не докучая властям самовольными инициативами. Такой эпизод, довольно смешной с нашей точки зрения, весьма характерен для начала XVII в. и отражает высокий уровень пассионарности населения.
В первой четверти XVII в. генофонд русского суперэтноса начал компенсировать тот урон, который нанесли русской пассионарности все смуты конца XVI — начала XVII в. В известном смысле повторилась ситуация начала акматической фазы (первая четверть XVI в.), когда большое количество пассионариев скапливалось в столице и на границах. Точно так же, как веком раньше их прадеды, русские пассионарии в 20-х годах XVII в. не хотели ковыряться в земле, а стремились жить на границе, воевать, отстаивать веру православную или любые политические интересы — лишь бы найти применение своей избыточной энергии. Эта параллель хорошо объяснима с точки зрения общей теории этногенеза.
Период времени от смерти Ивана III в 1505 г. до начала царствования Михаила Романова в 1613 г. представляет собой первый максимум пассионарности в акматической фазе, причем в первой половине этого периода пассионарность возрастала, а затем начала убывать. Новый подъем обозначился лишь в 20-х годах XVII в. и, естественно, был похож на такой же подъем пассионарности акматической фазы начала XVI в. Потому и Смутное время, с точки зрения этногенеза, — это не случайность, и та кровь, которая пролилась, те пожары, которые жгли нашу землю, были следствиями пассионарной депрессии после перегрева середины XVI в. Естественным было и стремление народа избавиться от антисистемы, которая исподволь проникла к нам с Запада в царствование Ивана Грозного.
Спад пассионарности и ее подъем весьма по-разному отразились не только на политической расстановке сил в стране, но и на состоянии ее природных ресурсов. Своеобразный «западник» Иван Грозный, одно время даже собиравшийся бежать в Англию, еще в середине XVI в. милостиво принял английского моряка Ричарда Ченслера, открывшего путь по Белому морю до Архангельска. Позднее Грозный предоставил англичанам чрезвычайно выгодные концессии на вывоз в Западную Европу пеньки для канатов, леса, мехов, семги и других товаров. Фактически англичане использовали эти концессии с ущербом для нашей страны. Русские купцы были ужасно недовольны, но, разумеется, возможности оспаривать решения Ивана Грозного не было никакой. Кроме того, в опричнину Грозный набирал большое количество «иностранных специалистов»: немцев, шведов, ливонцев, — которые стремились получить место, естественно, для того, чтобы вернуться домой с деньгами. И реализация концессий, и оплата «специалистов» проходили за счет расхода ресурсов страны, который никак не контролировался. Поэтому период спада пассионарности в акматической фазе на природе отразился весьма и весьма неблагоприятно. К счастью, техника в XVI в. была развита не настолько, чтобы хищническая эксплуатация природных ресурсов в течение 50 лет привела к их полному исчерпанию, а на земле стало невозможно жить. Природа тогда была еще сильнее техники и смогла довольно быстро восстановить и ландшафт, и ресурсы.