От У-2 до "Пуэбло"

Чернявский Виталий Г.

Доктрину «сдерживания» сменила доктрина «освобождения», смысл которой заключался в том, чтобы «отбросить» коммунизм, «освободить» народы социалистических стран и реставрировать в них власть эксплуататорских классов. Творцы новой политики отводили разведке гораздо большую роль. В ряде случаев секретная служба выдвигалась даже на первый план как средство, с помощью которого, по мысли вашингтонских стратегов, можно было организовать контрреволюционные заговоры и мятежи в социалистических странах и таким образом ликвидировать в них народную власть, не прибегая к «большой войне».

Именно в эти годы и совершился переход секретной службы Вашингтона к активной разведке, как главному методу

своей деятельности. Начало ему было положено еще в 1948 году, когда в ЦРУ создали специальное подразделение по проведению секретных политических операций. В январе 1951 года рамки этого подразделения были значительно расширены. Появился большой отдел специальных операций, названный в целях маскировки отделом планирования, в который были включены лучшие шпионские кадры. Возглавил его крупнейший специалист по политическим интригам и заговорам Аллен Даллес, ставший вскоре директором ЦРУ. Этот факт лишний раз подчеркивает то значение, которое правящие круги Соединенных Штатов стали придавать активной разведке.

С начала 50-х годов количество и объем активных разведывательных операций, как утверждают компетентные американские исследователи Д. Уайз и Т. Росс, значительно увеличились. Сейчас, помимо ЦРУ, их проводят и другие члены шпионского сообщества Вашингтона: разведывательное управление министерства обороны, армейская, военно-морская и военно-воздушная разведки, управление разведки и исследований госдепартамента. Процесс наращивания активных разведывательных операций непрерывно продолжается и по сей день. Уходят и приходят президенты, сменяются директора ЦРУ и руководители других разведывательных организаций, а курс правящих кругов Соединенных Штатов на расширение активных шпионско-подрывных мероприятий остается неизменным.

«Тотальная война потеряла смысл», — заявил президент Кеннеди в своей программной речи 10 июня 1963 года. Но тотальная и глобальная разведка, проводимая шпионским сообществом Вашингтона, отнюдь не потеряла смысла для хозяев Соединенных Штатов. Наоборот, ныне она приобрела еще большее значение как важный элемент новой стратегической концепции Пентагона — доктрины «гибкого реагирования», как основное средство политики «перекидывания мостов», рассчитанной на подрыв социалистических стран изнутри.

Миф о «несекретном шпионаже»

Вернемся, однако, к Центральному разведывательному управлению. Если проследить за публичными выступлениями американских политических деятелей и руководителей разведки Вашингтона, в которых они касались задач ЦРУ, то все они при каждом удобном случае стараются подчеркнуть: самая главная задача ЦРУ — сбор разведывательной информации из открытых официальных и полуофициальных источников (периодическая печать, теле- и радиопередачи, книги, рекламные публикации, кино, выставки, публичные лекции, доклады и выступления на заседаниях различных общественных организаций и научно-технических обществ, зашита диссертаций и т. п.).

Профессор Шерман Кент, один из корифеев американской секретной службы, в книге «Стратегическая разведка и американская внешняя политика» совершенно серьезно утверждал, что 80 процентов разведывательной информации ЦРУ добывает, тщательно обрабатывая газеты, журналы, книги, всевозможные публикации, а также сообщения дипломатов, военных атташе, торговых представителей, туристов и других официальных и частных лиц. Другой ветеран американской шпионской службы адмирал Эллис Захариадис, бывший начальник военно-морской разведки, в своих мемуарах доказывал, что «приблизительно 95 процентов информации поступает из открытых источников и только 1 процент — от секретных агентов». Еще один адмирал от шпионажа Уильям Рэйборн, возглавлявший до июня 1966 года Центральную разведку, заявил в интервью, что главная роль разведывательной организации сводится к сопоставлению открытых и секретных сведений, большая часть которых черпается-де из открытых источников; к научному анализу в рамках процесса, не имеющего ничего общего с похождениями героев современных шпионских романов. «У человека, поступающего на службу в ЦРУ, — подчеркнул Рэйборн, — в ходе его служебной карьеры гораздо меньше шансов стать новым Джеймсом Бондом, чем ученым-исследователем, экономистом, статистиком, администратором, бухгалтером или снабженцем».

Налицо определенная тенденция: представить ЦРУ этаким безобидным научно-исследовательским учреждением, где первые роли играют не матерые шпионы, диверсанты и террористы, а скромные миролюбивые ученые — историки и экономисты, социологи и географы, физики и метеорологи, филологи и биологи.

Спору нет, обработка открытых источников, координация действий многочисленных американских и других западных секретных служб против Советского Союза, социалистических и развивающихся стран, организация идеологических диверсий в этих странах стали сейчас неотъемлемыми функциями ЦРУ. Но главная задача Центральной разведки — совсем другого рода. И американские деятели сами иногда проговариваются об этом.

Достаточно сослаться хотя бы на того же Аллена Даллеса, девять лет возглавлявшего Центральное разведывательное ведомство. Как-то один американский журналист спросил «главного шпиона Америки», правдивы ли частые сообщения газет о засылке в социалистические страны провокаторов для организации там государственных переворотов.

— Я хотел бы сделать все, что нам приписывают, — ответил Даллес.

— Но, — настаивал журналист, — является ли организация переворотов в этих странах одной из функций ЦРУ?

— Мы совершили бы большую ошибку, — не выдержал шпионский босс, — если бы не помогали нашим друзьям за границей.

Так из уст самого Даллеса мир узнал, что организация государственных переворотов в социалистических странах, экспорт контрреволюции является одной из главных задач ЦРУ.

Другой раз Даллес был еще более откровенным. «Мы готовим, — похвастался он, — шпионов, диверсантов и специалистов по жестким формам психологической войны. Они учатся взрывать мосты, железнодорожные поезда и фабрики. Они смешиваются с населением и распространяют панические слухи».

Американская печать, не стесняясь, пишет о подлинных задачах Центральной разведки. Даже такой рупор монополий, как газета «Нью-Йорк таймс», не раз подчеркивала, что ЦРУ занимается главным образом операциями, которые «представляют собой нечто большее, чем просто сбор информации; они предусматривают враждебные действия, начиная от саботажа и кончая убийством».

Тезис о «несекретном шпионаже» разбивается в пух и прах при первом же, самом поверхностном знакомстве со структурой ЦРУ. Конечно, точное построение ЦРУ является тщательно охраняемой государственной тайной. Однако кое-какие сведения проникли на страницы западной печати. Так. по данным западногерманского журнала «Шпигель», Центральная разведка, грубо говоря, состоит из четырех управлений: информационного (сбор, анализ, оценка разведывательной информации и составление различного рода разведывательных сводок), планирования (организация шпионажа. диверсионно-террористических и подрывных операций), научно-технического (добыча шпионских сведений в области науки и техники, организация разведки с помощью специальных самолетов и искусственных спутников земли) и организационно-хозяйственного (подбор, проверка, обучение кадров, контроль за сотрудниками ЦРУ, финансово-хозяйственные и организационные вопросы).