От винта! : Не надо переворачивать лодку. День не задался. Товарищ Сухов
Шрифт:
18 июня 1941.
Генерал-губернаторство, «Вольфшанце»,
Ставка Гитлера
Генерал-полковник Кейтель у стола рассматривал взаимное расположение войск вермахта и вскрытые позиции русских войск. Карту только что принесли, несколько адъютантов стояли чуть поодаль, готовые немедленно дать разъяснения. Начальник штаба Гальдер где-то задерживался. Неожиданный шум прервал размышления Кейтеля, он недовольно поморщился и посмотрел в сторону источника шума. Гальдер показывал его адъютанту
– Что там, Франц?
– Срочная радиограмма из нашего посольства в Москве от генерала Кёстринга. Русские показали на учениях под Смоленском новые самолёты, летающие на неизвестном принципе!
– Что?! – сказал Кейтель и протянул руку, показывая, чтобы документ передали ему.
– По докладу Кёстринга, мишени на полигоне были расставлены в виде маршевой колонны полка и опорного пункта полка. Всего четыре самолёта превратили полигон в месиво! Русские свободно давали снимать самолёты в воздухе, но не подпустили к новым самолётам на земле, даже не показали их. Он выслал фотографии, которые им удалось сделать, самолётом, сюда, – закончил Гальдер и передал радиограмму генерал-полковнику.
Перечитав радиограмму, Кейтель закрыл глаза руками.
– Они всё знают, и они готовы! – он медленным движением, как бы колеблясь, снял трубку телефона: – Мой фюрер! Из Москвы пришли сведения чрезвычайной важности! Разрешите прибыть для доклада! – он замолчал, слушая Гитлера. – Яволь, мой фюрер!
– Он уже знает! Сейчас подойдёт сюда! – он обвёл глазами залу.
Адъютанты разбежались и выстроились вдоль стены, а Гальдер подошёл к столу Кейтеля:
– Надо бы вызвать Канариса… – почти шёпотом сказал он.
– Ты прав, Франц. Он проморгал! – и стал звонить Канарису. Адмирал отсутствовал, так как выехал в Ставку.
Защёлкали каблуки адъютантов, оба генерала повернулись к двери и вскинули руки в приветствии. Адольф Гитлер приподнял правое предплечье и махнул ладонью у правого плеча. В левой руке у него была целая пачка телетайпных фотографий.
– За четыре дня до начала наступления увидеть ТАКОЕ!!! Это переходит все границы! Где Канарис? Где были глаза у этого болвана Кёстринга, когда он докладывал мне, что вооружение русских не изменилось. Я не понимаю, что происходит! Это не вермахт, а стадо каких-то баранов! Где Геринг?
– Мой фюрер! Все оповещены, и с минуту на минуту будут!
Позже всех появился адмирал Канарис, но он привез фотографии с аэродрома и полковника Кребса, их доставившего. Все внимательно рассмотрели привезённые фотографии. Особенно всех поразило фото, снятое, правда, издалека, где из-под крыльев неизвестных самолётов вырывается фонтан огня до самой земли. Больше всех волновался Геринг. Его огромное тело ходило ходуном, он постоянно вытирал пот со лба.
– Полковник! Самолётов было много? – спросил он.
– В воздухе одновременно находилось не меньше дивизии. Русские так и представили это, как учения дивизии войск ПВО и расшифровали эту аббревиатуру: «Противовоздушной обороны».
– Как вы считаете, полковник, русские знают о готовящемся ударе? – спросил Кейтель.
– Мне кажется… Нет, я уверен, что они знают, господин генерал-полковник! Это была демонстрация силы, а не случайное действие. Были приглашены все военные атташе, всех стран, участвующих во вторжении. Кроме того, японцы. Русские как бы показали нам, что произойдёт с нашими войсками в случае начала войны. Скорее всего, им известна и дата, так как несмотря на богатый стол, нас в течение получаса вывезли на аэродром, где обещали показать самолёты, принимавшие участие в манёврах, но показали только старые бомбардировщики, которые мы неоднократно видели в Москве на парадах: ТБ-7. После этого нас всех посадили в самолёты и вывезли в Москву! Нас сопровождали, по аэродрому, комбриг и полковник авиации. Один из них был в шлемофоне, явно после полётов. Второй – нет.
– Они представились? – спросил Канарис.
– Да, адмирал! Комбриг Иванов и полковник Сидоров! Есть несколько их фотографий, к сожалению, больше со спины и сбоку снизу. Их охраняли, и снимать не разрешали.
– Я так и думал! Только Петрова не хватает!
– В комментариях, которые давал известный русский лётчик Коккинаки, были некоторые технические характеристики этих самолётов: для истребителей без винтов: 900 км/час – скорость, три пушки и два крупнокалиберных пулемёта, шесть точек подвески бомб или кассет с ракетами. Для истребителей Поликарпова: скорость 650 км/час, три пушки, два пулемёта, 500 килограммов бомбовой нагрузки или две пусковые установки ракет. По неизвестному самолёту, который русские назвали «самолётом непосредственной поддержки войск», объявили следующие данные: скорость 750 км/час, несет: 160 ракет «воздух-земля» общим весом три тонны, или восемь бомб ФАБ-500, общим весом четыре тонны и четыре крупнокалиберных автоматических пушки.
– Мой друг Герман, что ты думаешь по этому поводу? – спросил Гитлер.
– Мой фюрер! У меня нет ни одного самолёта, способного сразиться с этими русскими монстрами.
– Почему они без винтов, Герман?
– Они используют реактивный двигатель!
– У нас есть такие?
– Да, мой фюрер, фирма «Хенкель» пыталась создать такую машину. Получилась не машина, а «лягушка», которая подпрыгнула в воздух на пять минут, а на третьем вылете у неё сгорел двигатель.
– Что ещё можете сказать, полковник?
– Мой фюрер! Полёт на перехват эскадрильи тяжёлых бомбардировщиков происходил на высоте 12 500 метров, по времени это гораздо больше, чем пять минут. После перехвата и воздушного боя русские снизились, прошли над аэродромом, а потом вертикально ушли вверх и исчезли. Такого я ещё никогда не видел. И ещё, русские получали курс, высоту и скорость целей постоянно и отображали это на прозрачном планшете. Сталин был очень доволен и постоянно усмехался, когда смотрел в нашу сторону.
– Благодарю вас, полковник! Вы можете быть свободны! Прошу всех, кроме командования, нас покинуть.
– Господин адмирал! Как могло случиться так, что работы противника, такого масштаба, оказались вне поля вашего зрения?
– Мой фюрер! После 37-го года мы потеряли, практически полностью, всю значимую агентуру. Оставшиеся в живых агенты реально ничего не могут дать. К тому же нас постоянно отвлекали на политическую разведку, и мы большее внимание уделяли работе против Коминтерна.
– То есть ваши агенты занимались тем, что узнавали, какие подачки дает Сталин своим агентам в Европе, чем состоянием дел в их промышленности! Мне, наверное, стоит подумать, а соответствуете ли вы своей должности! Немедленно выясните, до мельчайших подробностей, откуда у русских такая техника! Идите, адмирал!