От Земли к Андромеде
Шрифт:
В начале ноября следственный комитет представил неоспоримые доказательства Государственной Думе, и она лишила статуса депутата Шевелева. Он был немедленно задержан и арестован. Пытался все отрицать, но став девочкой в камере, сознался во всем. Его опустили за изнасилования, которые вменялись в числе вымогательств, мошенничества, организацию покушения заказного убийства двух и более лиц. Позже суд по совокупности совершенных преступлений отмерит ему пожизненный срок. А пока, рассчитывая на снисхождение, он отдавал Николаю номера и коды своих счетов, оформленных на него, жену, сына и дочку в Швейцарии. Англии, Германии. Наворовал он много и не только на алюминиевом заводе. Переведя все деньги, Ковалев стал владеть состоянием в девятнадцать миллиардов долларов. Следствие так и не добилось от него счетов и места нахождения похищенных денег. Но Шевелев, видимо, решил покаяться перед Богом, отдавая нажитое преступным путем состояние Ковалеву. Николай принял его, как должное, не вмешиваясь в судебный процесс. Жена и дети Шевелева поняли, что оказались практически нищими, но сделать уже ничего не могли, у них остались квартиры и машины, некоторая недвижимость за границей, продав которую они жили совсем не бедно.
Любящая женщина Вероника чувствовала Николая душой и понимала, когда он хочет подумать, не лезла с разговорами, стараясь даже не ходить мимо и не шуметь. Чувствовала, когда он хочет покушать и что именно, понимала, когда подойти с ласками.
Вероника в гостиной смотрела телевизор немного с приглушенным звуком, чтобы не мешать мыслям Николая. Он, сидя на диване в другом конце гостиной, смотрел на нее, совсем не думая ни о чем. Смотрел на лицо, грудь, талию и ножки в эротичных чулках. Халатик сдвинулся немного, оголяя ажурный пояс чулка и вызывая учащенное дыхание. Очень длинные и стройные ножки Вероники всегда вызывали в нем возбуждение. Он подошел к ее креслу, присел на корточки, сдвигая рукой халатик до живота, погладил шелк чулок, поднимаясь выше. Вероника приподняла таз, он снял с нее трусики, встал. Брюки уже слетели с него, а крепкие мужские руки приподняли девушку за подмышки. Она обвила его ногами, держась за шею, чувствуя входящего мальчика. Мужские ладони на ягодицах двигались слегка вперед и назад, Вероника постанывала, откинувшись на длину своих рук от Николая. Потом прижалась всем телом в изнеможении, чувствуя пульсацию внутри и замерла. Николай так и ушел в ванную в объятиях Вероники.
Позже она снова села в свое кресло, продолжая смотреть телевизор, а он на диван. Но думать ни о чем не хотелось.
– Ника, сходи к гинекологу, - вдруг заговорил он, - ты поясняла, что у тебя спиралька стоит, надо бы ее убрать. И съезди в магазин, подбери себе свадебное платье. Я бы поехал с тобой, но мужчинам не полагается смотреть на невесту в наряде до свадьбы. Вряд ли найдется нужное, скорее всего тебе придется делать заказ, денег не жалей, закажи из Франции, например. Определишься с нарядом, тогда и срок свадьбы наметим. Пора тебе из гражданской жены переходить в законную.
Она подошла к нему, села рядом, прижимаясь грудью.
– Ника, - отодвинул он ее немного в сторону, - такую красавицу, как ты, я хочу всегда, не искушай до вечера, мне еще новую курсовую писать, с людьми некоторыми надо встретиться. Да, курсовая подождет, поеду на встречу.
– Ты никогда не берешь меня с собой, Коленька...
– В деловых разговорах - третий лишний, - ответил он, - мне ты не помешаешь, но партнер будет чувствовать себя неуютно и скованно, не сможет говорить откровенно.
Он подъехал к ресторану и сел за столик напротив мужчины лет шестидесяти. Мужчина видел, что рядом много свободных столиков, он знал Николая заочно и не возразил против его присутствия.
– Я слышал, что вы, Николай Степанович, собираетесь на пенсию. Чем думаете заниматься?
– Вы, господин Ковалев, хотите мне что-то предложить?
– ответил он вопросом.
– Возможно, но мне бы хотелось знать, что вы не намерены копаться на грядках в огороде.
– Грядки - это хорошо в свободное время. Мы немного знаем друг друга заочно и, полагаю, не станем ходить вокруг да около. Насколько вы тесно связаны со Степанычем?
– Воровские законы уже не те, что раньше, вы это знаете не хуже меня, Николай Степанович. Все легализуется, бойцы превращаются в охранников ЧОП с правом ношения оружия на службе.
– Но крышевание осталось.
– Да, но оно тоже видоизменяется и крыш становится больше уже у правоохранительных органов, которые находятся на противоположном полюсе от Степаныча. Но все это беллетристика. Да, у меня есть некоторые взаимоотношения со Степанычем, у нас рядом коттеджи, - Ковалев усмехнулся, - и я предпочитаю вместо рейдерского захвата законное приобретение. Все должно быть экономически просчитано и обосновано. Кто больший преступник на сегодняшний день, бывший депутат Шевелев или вор в законе Степаныч? Ответ однозначен, но мы еще живем по накатанным и привычным положениям. Ой, какой плохой Степаныч, ой, какой хороший Шевелев. Да, оступился он, но он же не вор в законе. А я не вор в законе и оступаться не собираюсь. Однако в исключительных ситуациях предпочту встать на сторону общечеловеческой морали, чем на сторону официального закона. Но не стану об этом кричать. Есть такой фильм "Белая стрела" и я не осуждаю этих бойцов, но подобными методами не воспользуюсь. Мне было бы гораздо легче завалить Шевелева, и он этого заслуживает, но я его посадил пожизненно. Вы хотели услышать именно эти краткие тезисы о своей будущей работе?
– Вы уже знаете мою будущую работу, Николай Петрович?
– Вы сами предложили не ходить вокруг да около. Вы честный офицер, генерал, служили отечеству и состояния себе не нажили, в отличие от многих других незапачканных, но с гнильцой внутри. Силы еще есть для работы, денег для собственной фирмы наверняка нет. Начальник службы безопасности крупного предприятия - кем другим вы еще можете устроиться? Мне кажется, что вы бы все-таки предпочли охранно-детективное агентство, но на его создание нужны деньги. Бегать в шестерках в подобном агентстве - разве вы этого заслуживаете?
Генерал Карнаухов смотрел на молодого человека - учится на двух факультетах сразу, приобрел алюминиевый завод даром, причем на законных основаниях. Он знал, что Степаныч давно мечтал об этом заводе и готов был выложить за него кругленькую сумму, а Ковалев купил его, словно газетный киоск. Деньги у него сейчас, понятное дело есть, и голова тоже. Почему бы и не поработать с таким.
– Вы хотите учредить охранно-детективное агентство, а меня назначить директором?
– Совершенно верно, Николай Степанович. Если согласны, то действуйте, оформляйте предприятие, подбирайте помещение, штат и так далее. Я даю вам полную свободу действий, не бойтесь разворачиваться широко. Возможно придется поработать и за границей. Пока возьмете под охрану мой коттедж, завод, там сейчас ЧОП Степаныча работает. Набирайте людей разведки и контрразведки, охранников, техническую службу, топтунов. Маленькое гражданское ФСБ, так сказать. Впрочем, вы лучше меня все знаете.
– Я, пожалуй, соглашусь, Николай Петрович.
– Отлично! Действуйте, звоните, приезжайте без стеснения. Оформите бумаги и откроете счет - необходимая сумма там появится сразу же. Адрес и телефон знаете?
– Карнаухов согласно кивнул головой, - тогда всего доброго.
Ковалев пожал руку и удалился. Еще одно дело сделано.
Через несколько дней Вероника вернулась из города осунувшаяся и заплаканная. Прошла в гостиную, прилегла на диван, положив голову на колени Николаю.
– Что случилось, Ника?
Она ответила не сразу, плача молча и вздрагивая грудью, слезы капали прямо на брюки Николаю. Он не торопил ее, поглаживая рукой волосы.
– Я у врача была, Коленька, спиральку убрали. Доктор сказал, что у меня опухоль, нужна операция... детей у меня никогда не будет. Теперь ты меня бросишь, Коленька?
Она повернула голову, ища ответа в его глазах. Он поднял ее, смахнул слезы рукой...
– Дурочка ты Ника, ты моя женщина, а я своих не бросаю. Одевайся, поехали.