Отблеск безумной звезды
Шрифт:
— Я не о том… Ты говоришь, Викентий ранил Павла? — в ужасе пробормотала Оля.
— Вроде того, — вздохнула Римма.
— И ты молчала?..
Римма покаянно вздохнула.
— Ты просто чудовище! — закричала Оля. — Смартфоном каким-то захотела откупиться!
— Оля, но я для твоего же блага… Честное слово! — Римма потупилась.
— Я тебя ненавижу… — Оля была готова поколотить подругу.
— Оля, ты только не сердись… Оля, ты права, я поеду в Турцию со своей мамой!.. Оля, прости меня. Прости, прости, прости!!!
Оля сидела в электричке, прислонившись виском к оконной раме. Она чувствовала странную пустоту внутри, невозможно было поверить в то, что Викентий был готов убить и Павла.
Оля провела пальцем по пыльному стеклу. Мимо неслись мокрые деревянные домики, фонарные столбы, потемневшие от дождя заборы… А над всем этим висело низкое серое небо.
Час назад она говорила со Степаном Андреевичем (к ее счастью, он в тот момент был на даче), и тот коротко обрисовал ей ситуацию. Объяснил, где она сможет найти Павла.
— С ним все в порядке, милая Юленька… — благодушно сообщил старик (имя он, как всегда, перепутал). — И ранение не такое уж серьезное, прогноз самый благоприятный. Я одного не понимаю: почему в наше время запрещены дуэли?.. По-моему, в некоторых случаях поединки чести просто необходимы! Меня также удивляет и следующее: отчего мальчики не воспользовались револьверами из моей коллекции, более подходящими для дуэли? Середина девятнадцатого века, превосходные экземпляры системы Лефоше… Для такого случая я бы позволил воспользоваться ими. Да и Кеша повел себя не слишком пристойно! — спохватился Степан Андреевич. — Он сам должен был препроводить раненого соперника в руки докторов… Хотя его идея обставить все как самоубийство, если кто-то из участников дуэли пострадает, выглядит интересно.
Оля промычала в ответ что-то невразумительное. Она не понимала, шутит Степан Андреевич или говорит всерьез. Нет, наверное, шутит…
— Ты тоже так думаешь, Юленька? Чудесно… Кстати, меня очень беспокоит моя дражайшая невестка.
— Эмма Петровна? — вздрогнула Оля. — А что с ней?
— Она ведет себя, мягко говоря, странно… — хихикая, сообщил старик. — Представляешь, Юленька, бегает по соседям и собирает подписи в защиту Кеши — какой он доброжелательный и спокойный мальчик… Не думаю, что это поможет Викентию. Да и я уже не в силах помочь ему! Надо уметь с достоинством признавать свое поражение… Юленька!
— Да, Степан Андреевич?.. — безучастно отозвалась Оля.
— Я все пытаюсь вспомнить это стихотворение — «На черной глади волн, где звезды спят беспечно, огромной лилией Офелия плывет, плывет, закутана фатою подвенечной…» И что-то там про то, что «плакучая над ней рыдает молча ива, к мечтательному лбу склоняется тростник. Не раз пришлось пред ней кувшинкам расступиться…» Нет, дальше уж точно не помню. Надо бы послать Кристину в библиотеку, пусть она принесет томик Рембо — у меня в доме не так много французской поэзии. Офелия… восхитительный образ! Я, знаешь ли, в юности играл в самодеятельности. Мы ставили «Гамлета» Шекспира, и моей партнершей была чудесная девушка — светловолосая, светлоглазая… Да, она вся была как свет. Дивное сияние, которое спустя десятилетия продолжает преследовать меня…
«Он как будто не понимает, что едва не потерял своего единственного сына. И ведь он любит Павла, по-своему, но все-таки любит! Иначе бы не стремился так к примирению с ним… Поистине, Степан Андреевич — очень странный человек!»
Оля не стала дослушивать его и осторожно положила трубку. Сейчас она хотела поскорей увидеть Павла, поэтому ей было уже не до приличий. Ровно через минуту она выскочила из дома…
Низкое серое небо за окном электрички.
Оля вдруг вспомнила о Викентии, и ей на мгновение даже стало жаль его. В кои-то веки он позволил себе вырваться из-под материнской опеки… Вырваться для того, чтобы наломать столько дров!
Эпилог
— …только недолго! — брюзгливо предупредила ее медсестра у входа. — Он еще очень слаб. Бормочет все время что-то…
— Да-да, я понимаю!
Оля зашла в палату и в первый момент не узнала Павла. Потом бросилась к нему, обхватила ладонями его лицо:
— Па-ша…
Он медленно открыл глаза, поначалу довольно мутные, словно вынырнул с глубины.
— Ты?..
— Я, кто же еще! — засмеялась она. — Боже, ты на себя не похож… У тебя такая дикая щетина… а волосы ты так и не подстриг!
— И это все, что ты можешь мне сказать? — пробормотал он, стараясь улыбнуться.
— Нет, не все… — она смеялась и смеялась… Быстро поцеловала его в лоб, в щеки, в сухие губы.
— Ты потерялась…
— Нет, это ты потерялся!
Он слегка пожал ей руку.
— Если бы ты не пришла сегодня, я бы умер, — пробормотал он.
— Ври больше! Они говорят, состояние средней тяжести…
— Нет, я бы умер, — убежденно произнес он. — Потому что — без тебя. Как в той сказке…
— В какой еще сказке? — спросила Оля, снова покрывая его лицо быстрыми поцелуями.
— Ну, про Аленький цветочек… Она ушла, а он без нее едва не умер.
— Ты действительно бредишь, — с удовольствием констатировала Оля, держа его ладонь в своих руках. — Ты еще мне про одолень-траву расскажи!
— Про какую еще траву?
— Такую! Давай, как ты выздоровеешь, мы поедем куда-нибудь?
— Давай! — тут же отозвался он. — А куда?
— Туда, где солнце, где море…
— Прекрасная идея! — с чувством отозвался он. — Давно мечтал… Только ты и я.
— Ты и я! — она опять поцеловала его. — Да, пока не забыла — я люблю тебя…
Я пишу романы о любви, потому что мне интересно исследовать те дороги, которые ведут от сердца женщины к сердцу мужчины. Иногда они настолько сложны и запутанны, что, кажется, не быть этим двоим вместе никогда. Но каждый раз мои герои удивляют меня, находя единственно верное решение, потому что ведет их та звезда, которая не дает им сбиться с пути, — она зовется любовью.
Татьяна Тронина
Их встреча напоминала… кадр телесериала. Она — жалкая нищенка, просящая подаяние на дороге, он — добрый прохожий, давший приют безумной попрошайке. Он поселил ее у себя дома, отмыл, приодел. И оказалась она такой прекрасной, что не влюбиться в нее было просто невозможно! Молчаливая таинственная девушка со спокойствием и достоинством отвечала на его любовь… Но все когда-то кончается. Бедняжка, временно потерявшая память после нервного потрясения, однажды пришла в себя и покинула дом приютившего ее человека… Ольга! Наконец-то она вспомнила и свое имя, и прошлое: что у нее есть жених Викентий, что она сама врач. Но теперь — начисто забыла то, что произошло с ней недавно… Семья жениха приняла вернувшуюся Ольгу, искренне стараясь ни в чем не упрекать. Готовилась свадьба. Но память вновь сыграла злую шутку: Оля узнала того, кто когда-то приютил ее… в одном из родственников Викентия! Что будет? Скандал? Расставание навек? Нет, хуже. Дуэль…