Отблеск Венеры
Шрифт:
– Не спорю, – согласился Денис, – и российское правительство дает гарантии.
– Конечно! Стопроцентные гарантии. Правительство выделяет несколько миллиардов долларов. Это беспрецедентный случай в нашей стране после выхода из затяжного кризиса. Наша экономика динамично развивается и скоро догонит ближайших конкурентов. Да что я вам говорю! Вы слышали доклад министра экономического развития на всемирном форуме в Давосе и Санкт-Петербурге? Слышали. Весь мир слышал. Цифры говорят сами за себя.
– Да, – продолжал соглашаться Серебров. – Вы правы.
– Простите, а как вас величать
– А что?
– Так удобней к вам обращаться.
– Зовите меня Денисом, в Америке меня называют просто Ден.
Давно-давно Серебров отвык от отчества. И не стал напрягать мозг, чтоб вспомнить, как оно звучит. Его отец, бывший сотрудник налоговой службы, доживал свои дни в Калифорнии. Он женился на будущей матери Дена, моложе его на двадцать лет. Через три года брака родился и сам Денис. Мальчик назвали в честь покойного деда отца, белого офицера армии Деникина и лютого ненавистника советской власти. После Деникина он перешел в армию генерала Врангеля. А после окончательного разгрома белогвардейцев раненый офицер чудом сбежал в Румынию, где обосновался и был похоронен на центральном кладбище Будапешта. В России у него остался сын, чудом выживший в сталинских лагерях и продолживший династию Серебровых. Такова ирония судьбы, что спустя немногим более семидесяти лет семья Дениса неосознанно повторила участь покойного дедушки. Денис был поздним ребенком, редко общался с отцом и не очень любил его. Мальчика воспитывала мама. Отец пропадал на таможне и не уделял сыну должного воспитания. Видимо, поэтому Денис не приветствовал отчества.
Побеседовав тет-а-тет с Вольфом в его кабинете, Серебров радостно отметил, что разбираться в особенностях русского инвестиционного бизнеса ему придется в компании очаровательной незнакомки. Вольф полчаса нахваливал ее личные качества и уверил Дениса, что лучшего специалиста ему не найти. Серебров поверил и в эту нехитрую аксиому. Осталось лишь воочию убедиться в истинности сказанных слов.
– Вот увидите, Светлана Михайловна – прелестное создание, – сообщал Вольф. – Она лучше меня разбирается, куда выгодней вкладывать деньги. И если бы я не тормозил ее карьерный рост, то госпожа Туманова сидела бы в моих заместителях, а то и повыше.
– Этого вы и боитесь, – невзначай предположил Денис.
– Боюсь, – с неохотой признался директор, – а вы умный американец, Денис. Вы споетесь с Тумановой.
– Надеюсь.
– Я уверен!
– Может, покажите вашу таинственную Клеопатру?
– Конечно, я представлю вас ей и, так сказать, передам в ее руки. Светлана – это ваше окно в Европу, а точнее в Российскую федерацию. Вот незадача! Я все время забываю, что вы наш соотечественник. Незадача!
– Не беда, – возразил Серебров. – Я, глядя на деловой центр, забываю, что я в Москве. Какие перемены за десять лет! В Америке все более консервативно.
– Перемены к лучшему, мой друг! – перешел на бесцеремонное панибратство Вольф. – Вы курите сигары?
– Нет, я последний раз держал во рту сигарету осенью 1998 года. А в Нью-Йорке, как и по всем штатам, курить немодно, это вредит карьере. Пришлось срочно завязывать с дурной привычкой.
– Я тоже собираюсь бросить, – признался Вольф. – Уже несколько раз бросал. У нас здоровье – национальный приоритет, слышали?
– Нет, не слышал. У нас в основном по CNN сообщают новости про ваше отношение к размещению американских радаров в Чехии и по поводу угрозы выхода из договора по ПРО.
– Для американцев это важней, – посетовал Вольф. – Но ваши радары в Европе – это уж слишком!
– Не будем о политике, – заметил Серебров. – Бизнес нам дороже.
– Разумеется, – серьезно сказал Вольф и отложил закуренную сигару. – А в России, что ни бизнес, то политика, а что ни политика – то бизнес.
– Слава Богу, я живу не в России.
– Пройдемте. Я познакомлю вас со Светланой, – наконец-то предложил Вольф и со скрипом поднялся с кресла.
Серебров с нетерпением последовал за ним.
– У нас весь менеджмент трудится рядом, – хвастался Вольф, ведя Дениса по длинному коридору, – веяние моды на западный манер.
Денис совсем не слушал, что вещает директор. Мысленно он думал только о предстоящей встрече. Он не предполагал, что будет волноваться, а получилось наоборот. Воистину – волнительный момент. Вольф ввел его в просторный зал, заполненный многочисленными офисами. Суматошные клерки делали вид, что заняты делом, но на самом деле не отрывали любопытного взгляда от прилетевшего незнакомца. Они словно замерли на месте и провожали его сверлящими глазами.
«Вольф не обманул, – прикинул Денис. – Меня действительно очень ждали»
Директор притормозил и остановился у одной приоткрытой двери.
– Мы на месте, – подытожил он.
– Так чего же мы ждем? – решительно спросил Серебров.
– Это мне нравится! – отрезал Вольф и распахнул дверь.
Серебров с удивлением посмотрел внутрь. Напротив него за столиком сидела молодая женщина, да не просто женщина, а очень даже на первый взгляд симпатичная особа в круглых очках с черной оправой. Она что-то увлеченно писала.
– Светлана Михайловна! – рявкнул Вольф. – Вот ваш долгожданный партнер.
Света подняла глаза и выронила ручку.
– Здравствуйте! – сказала она небрежно и встала в полный рост.
– Здравствуйте! – деловито ответил русский американец. – Меня зовут Денис Серебров. Можно просто Денис.
– Очень приятно, а меня…, – чуть смутилась она, – но вы уже знаете мое имя.
– Да! Ваш заботливый босс о вас многое успел рассказать, – широко улыбнулся Денис. Он впился в нее точечными зрачками и старался рассмотреть ее как можно внимательней, каждую ресничку ее глаз, каждый локон волос, родинку на щеке и ямку на подбородке.
«Ничего, она очень даже не дурна, мягко говоря, – думал Серебров. – Я полагал, что она пышная блондинка, а Света оказалась роскошной кареглазой брюнеткой. Причем здесь блондинки? Это Келли навеяло… А не забуду ли я ее в далекой России, то бишь здесь? Я уже в России. Что ж, худшие прогнозы сбываются. Крис Нострадамус был прав».
– Света окончательно введет вас в курс дела, – прервал его размышления Вольф. – С ней вы обсудите все, что можно обсудить. Я появлюсь только, если вы надумаете подписать какое-нибудь предварительное соглашение или целый контракт.