Отблески света
Шрифт:
Что-то не дает мне покоя. Приятная темнота обещает укрыть от всех забот, от боли и нестерпимого жара, подбирающегося к сознанию. Нежным покрывалом она окутывает меня, забирая все то, что так терзает, в свои бесконечные глубины. Еще немножко потерпеть раскаленный воздух – и все закончится. Совсем скоро на смену огненной лихорадке придет долгожданная прохлада покоя. Однако что-то мешает, жужжит над ухом, тормошит за плечо, призывая вернуться.
С трудом разлепляю глаза. Вижу деревянную доску пола с завитками моих собственных волос, разбросанных по обе стороны от лица. Оказывается, жар – не бред больного разума. Он действительно давит со всех сторон, настолько сильный, что кажется, будто еще немного – и кожа начнет плавиться.
Сколько времени я лежу без сознания? Каким чудом не сгорела? Пугаясь от мысли, что пламя вот-вот настигнет меня, рывком поднимаюсь на колени и во что-то врезаюсь многострадальной спиной. От боли на мгновение темнеет в глазах, но чей-то возглас помогает взору проясниться. Вытягиваю руку и цепляюсь ею за подоконник. Затем я приподнимаюсь на непослушных ногах, явно желающих сложиться пополам, и оглядываюсь через плечо, чтобы оценить обстановку.
Странно, карниз лежит рядом, а не на мне. Может, во время падения я сама отбросила его в сторону? За моей спиной стоит маленький мальчик лет семи и во все глаза смотрит на меня, упорно пытающуюся справиться с непослушным телом. Некоторое время мы изумленно взираем друг на друга – лишь краем глаза я отмечаю, что огонь ни капли не приблизился, словно невидимая стена отгораживает нас от него. Дерево будто и не горит вовсе, по-прежнему оставаясь достаточно крепким, чтобы не рухнул потолок и не провалился пол. Создается ирреальное ощущение, как будто голодное пламя теперь безобидное, декоративное и облизывает дерево, не причиняя ему никакого вреда.
Однако мой ступор длится всего несколько секунд, после которых я хватаю мальчика за плечо и с помощью ветра выталкиваю из окна. Не дожидаясь, когда пропавший куда-то дым вновь хлынет со всех сторон, перебираюсь через подоконник и выпрыгиваю на улицу. Едва не спотыкаюсь о бессознательное тело Шея, но равновесие все-таки удержать не получается. Опрокидываюсь и упираюсь руками в землю, покрытую редкой травой.
– Малыш, ты знаешь, где твои родители? – осторожно спрашиваю я, пытаясь привести Шея в сознание.
– Я не малыш, – обиженно насупливается ребенок. – А родителей у меня нет, я пойду с тобой.
Ну что ж, не бросать ведь его в горящей деревне.
После нескольких шлепков по лицу Шей открывает глаза и со стоном хватается за покрасневшие щеки.
Да, я немного выместила на нем свою злость – это ж надо додуматься броситься в горящий дом! Уж попросил бы меня, я ведь в последнее время совсем ненормальная, всех лезу спасать.
– Поднимайся, нужно уходить, – говорю я, оглядываясь по сторонам в поисках лучшей дороги.
Половина домов сгорела и обвалилась. Некоторые остаются нетронутыми благодаря достаточному расстоянию от тех, что уже горят. Сектантов нигде не видно – похоже, мне удалось одним ударом расправиться со всеми. Ночной воздух наполняют клубы едкого дыма, превращая деревню в призрачное поселение из какой-нибудь страшной сказки. Местных жителей тоже не вижу, наверняка все успели скрыться в лесу.
Сколько же времени мы здесь провели и почему огонь до нас не добрался?! Ладно, сейчас не время об этом думать.
Беру за руку мальчика и быстрым шагом веду его по дороге к нетронутым пожаром домам. Так мы втроем и покидаем деревню, шагая по главной улице в облаке дыма.
Если бы кто-то наблюдал со стороны, он бы увидел жуткую картину, как из удушливой серой темноты выныривают три силуэта: один совсем маленький, от чего случайному свидетелю стало бы только страшней. Ведь кто еще может выйти из сгоревшей деревни, как не кровожадные дети смерти?
С помощью ветра я определяю направление, в котором нужно двигаться, чтобы найти Вивиллу. Хорошо хоть она не делает глупостей и дожидается нас на безопасном расстоянии в лесу. Если б еще и за ней пришлось бегать, я бы этого точно не выдержала. И без того переставляю ноги из последних сил, удерживая себя простым, но таким настойчивым «надо».
Когда мы добираемся до Вивиллы, она с радостным воплем бросается брату на шею. Я с облегчением выпускаю руку мальчика и бреду к фоару, намереваясь достать из сумок одеяла. Обо всем лучше подумать утром, а пока ночная темнота не покинула землю, необходимо поспать и, насколько это возможно, восстановить силы.
Спим мы примерно до полудня. Солнце уже высоко над горизонтом, когда ветер сообщает о приближении постороннего и тем самым будит меня. Ощущение такое, будто я вовсе не спала, а если и спала, то в это время кто-то продолжал выкачивать из меня силы.
Все тело ноет от переутомления. В горле саднит, словно его протерли наждачной бумагой, но больше всего меня беспокоит поясница. При воспоминании об увиденном во время купания становится по-настоящему жутко. Попытка пошевелиться приводит к нарастанию боли, делая ее почти невыносимой. Напоминает о себе и спина, познакомившаяся ночью с карнизом. Но вставать-то нужно!
Собираюсь с силами, сажусь. Лениво осматриваюсь. Ребята еще спят, все трое.
Для близнецов эта ночь тоже не была простой, а что пережил маленький мальчик, обнаруженный мною в горящем доме, остается только гадать. Похоже, именно этого мальчика бросился спасать Шей, да только не успел, угорев от нехватки кислорода до того, как нашел ребенка. Повезло, что мальчик сам каким-то чудом оказался в комнате, когда я очнулась, иначе… как ни стыдно это признавать, но, будучи в полуживом состоянии, я бы не стала обыскивать дом в поисках людей, нуждающихся в спасении.
Приближение незваного гостя не пугает, вызывая лишь досаду. Сейчас хочется лечь обратно в импровизированную постель и не двигаться, чтобы не беспокоить поясницу, а не дожидаться незнакомца. Что ему от нас нужно? Почему он не проехал мимо по дороге, почему свернул в лес, направляясь прямо к нашей поляне? Сражаться сейчас нет никакого желания, но один человек – не проблема. Я знаю, что в случае необходимости справлюсь.
Он выезжает на поляну верхом на невзрачном фоаре обыкновенного коричневого цвета, столь непривычного среди ярких красок мира. Однако на фоаре мое внимание не задерживается – им с первого же мгновения завладевает всадник.
Изящный синий костюм подчеркивает гордую осанку. Уверенный взгляд приковывает к месту, не давая пошевелиться и лишая дара речи. Длинные серебристые волосы в свете солнца искрятся ярче воздуха, сверкая и переливаясь, будто нити с нанизанными на них крошечными бусинами бриллиантов. Легко соскальзывая со спины фоара, всадник усмехается и направляется ко мне, все это время неотрывно глядя прямо в глаза.
Справляюсь со странным оцепенением. Я переставляю ноги, принимая более устойчивую позу, и создаю в руке ослепительный золотистый шар – он оказывается неожиданно мощным даже для меня самой. Удивительное чувство уверенности поднимается в душе, наполняя сознание теплом и неестественным для ситуации спокойствием.