Отбор для короля дракона
Шрифт:
— Не бойся, — проговорил король. — Я приставлю к твоей комнате охрану.
Обратно Рина шла в сопровождении двух стражей, которые возникли по первому требованию Агариноса. Им было приказано находиться рядом с ней круглые сутки и охранять двери, когда она у себя.
И все равно Рине казалось, что к ее шагам прислушиваются за каждой дверью. А когда в одном из коридоров наткнулась на Сельмию, расфуфыренную и во всеоружии, окончательно поняла — за ее жизнью следили с того самого момента, как побывали на озере Лотосов.
Увидев
— Ужу покидаешь отбор? Что ж, скатертью дорога. Жалко конечно, думала еще удастся указать тебе на твое место
У Рины так и вертелось на языке сказать, что она идет прямиком из покоев короля, но благоразумие победило. Не стоит сейчас бесить эту бешеную, у нее и так забот до потолка.
— И тебе доброе утро, — с фальшивой улыбкой отозвалась Рина и, обойдя девушку, вместе со стражами двинулась дальше.
Она буквально спиной ощущала замешательство и недоумение Сельмии. Видимо, до этой курицы, наконец дошла нестыковка — с какой такой стати Рина идет с противоположной стороны от своей комнаты, да еще и в одном лишь халате. К тому же в сопровождении элитной королевской охраны.
Даже стало как-то злорадно — будет знать, как унижать других.
Остаток пути к комнате она прикидывала, насколько теперь актуален отбор. Если король не воспользовался моментом, а мог, и вообще-то не один раз, значит к ней он относится лучше, чем думала. Её собственное поведение тоже оставалось загадкой — и как только Вайолет удалось ее уговорить отправиться к королю сразу после того, как он едва не совратил ее. А потом совратил. Точнее, почти.
И что, теперь можно считать, что они пара? Вряд ли. У королей определенно так не принято. Тем боле, сам говорит, девушки считают великой честью получить возможность с ним переспать. Выходит, он ей что, одолжение делает?
В смятенных чувствах Рина вошла в свою комнату, предусмотрительно оставив стражников у входа. Охрана охраной, но чувство уединения ни с чем не сравнить. К своей радости на столе обнаружила поднос со свежей кашей булочками с джемом, тыквенный сок и пиалу с орехами. В животе призывно заурчало — за ночь она проголодалась так, что готова была съесть слона.
Забравшись вместе с подносом на кровать, она живо уписала все, что принесли. Наверное, заботливая служанка смекнула, что завтрак в комнату очень неплохая идея для той, кто провел ночь где-то в стороне королевских покоев. То, что служанка об этом в курсе Рина почему-то не сомневалась.
Каша оказалась на удивление вкусной, хотя обычно овсянку не ела, она казалась ей каким-то клестером. Но в этой были фрукты и апельсиновый сок, так что получилось вполне неплохо. Булочки тоже быстро ушли в расход, а вот орехами злоупотреблять не стала — они оказались не похожи ни на одни из тех, что знала. Размером с рублевую монету, по вкусу сладковатые и ароматные. Вроде бы ничего страшного, но к новой еде Рина относилась с осторожностью.
После завтрака жизнь заметно повеселела. Проблемы стали казаться чуть менее зловещими, дракон обрел новые привлекательные черты,
Довольная внезапной легкостью, Рина спрыгнула с кровати и отправилась в ванную — следовало вымыть из волос ветки и траву, которые остались после этой магической ночи.
За мытьем Рина провела минут двадцать, а когда вышла довольная и распаренная, замотавшись в полотенце, едва не закричала.
И что за манера у всех вламываться к ней, когда она то голая, то в полотенце!?
В камине синим пламенем полыхало лицо клирика.
С первого взгляда Рина поняла, что адепт не то, что недоволен, а готов рвать и метать. Глаза сощурены, ноздри раздуваются, между густых бровей не складка, а целый каньон, в синем пламени морщины еще больше заострились и углубились.
— Катриана! — прогудел он, и Рина покрылась испариной перепугавшись, что кто-то может услышать. — Что ты вытворяешь!
— Тише! — зашипела она, испуганно озираясь и подтянула полотенце повыше. — Зачем так орать?
— Как ты разговариваешь, дитя? — гневно, но все же тише произнес клирик алирский. — Где почтение?
Рина вытаращилась на него, как на говорящую собаку.
— Так, — стала пояснять она, в глубине души чувствуя, что наконец разобралась и поняла, откуда идут все ее сомнения насчет клирика и Менозо Отокара. — Давайте-ка проясним. Я никогда и не пред кем не трепетала. И падать на колени или как там у вас принято, не собираюсь. Это ясно?
После последней встречи с Менозо Рина помнила, что эти фанатики нуждаются в ней куда больше, чем она в них, особенно теперь, когда она понемногу стала разбираться, что к чему. Эти двое втянули ее в передрягу, и она не позволит, чтобы они продолжали манипулировать ею и пользоваться растерянностью перед новым миром. Нет, уж, теперь она должна справиться.
Тем более, что сторону она, наконец, выбрала. Причем сама.
Глаза клирика алирского загорелись каким-то жутким, синеватым огнем, лицо в камине увеличилось.
— Ты хоть понимаешь, с кем разговариваешь, дитя?
— Вполне.
— Ты должна была любыми способами попасть на отбор, и мы обеспечили тебе это. Затем от тебя требовалось только проходить в дальнейшие этапы и стать его женой.
Рина фыркнула, складывая руки на груди.
— Действительно, всего-то.
— Но удача была на нашей стороне, — продолжал отповедь клирик, — король-дракон обратил на тебя внимание. Тебе нужно было всего лишь отдаться ему, усыпить и позволить нашим адептам довершить начатое. А что же ты?!
— А что я? — вопросом на вопрос ответила Рина, ощущая какую-то пугающую смелость. Неужели то, что говорил король про частицы огня после близости с драконом, правда? Хотя фактически у нее этой близости с ним не было. Тогда что? Орехи?
Огонь в камине вздыбился, стал лиловым, клирик сцепил зубы и процедил:
— Ты потешаешься надо мной, дитя?
— Ни сколько, — отозвалась Рина. — Просто сообщаю, что больше не желаю на вас работать. И вы не можете меня заставить. По-вашему, я должна влюбить в себя короля, подложиться под него, а вы его убьете, когда он ослабнет.