Отбор для олигарха

Тоцка Тала

Глава 4

— Да чтоб для тебя все бордели мира были на вечном переучете, — в сердцах проговорил Навроцкий и едва сдержался, чтобы не сплюнуть, — как же ты замахал меня, Арс!

Ямпольский с бесстрастным выражением лица смотрел на Бориса.

— Просто объясни, зачем микрофон. У нас отбор официанток в караоке-бар?

— Ты сам полдня выносил мне мозг, что тебя интересуют предпочтения претенденток, в том числе музыкальные! Или я что-то не так разобрал?

— Они меня просто интересуют эти предпочтения,

Боря, информативно, слушать блеяние их носительниц не обязательно.

— Девочки старались, готовились, давай не выдрачивайся, а?

Арсен не ответил, потому что в студию уже входила следующая… невеста? Он чуть не рассмеялся, так дико это прозвучало, очень в духе Навроцкого. Ладно, пусть будет соискательница. Арсен подобрался и мысленно приказал себе не придираться по мелочам, в конце концов, если будет пригодный исходный материал, всегда можно попытаться что-то слепить самому.

Кастинг претенденток на роль жены Ямпольского проходил в одной из фотостудий агентства, отборочная комиссия в лице Арсена и Бориса расположилась (читай, развалилась) в удобных креслах напротив возвышения, используемого вместо сцены.

Девочка была хороша. Прелестна как ангел, сказал бы поэт или писатель, хорошо, что Ямпольский поэтом никогда не был, да и писателем тоже. Потому он просто поставил галочку напротив фамилии девушки.

Круглое личико, щечки с ямочками — приятное разнообразие на фоне ассортиментного ряда фабрики виниловых кукол. Арсен даже изобразил подобие улыбки, пока Навроцкий задавал девушке общие, принятые в рамках предстоящего конкурса, вопросы.

Девочка отвечала, ничего особенного, но Ямпольский и не рассчитывал, что соискательницы будут блистать знаниями в области, скажем, живописи. Если его фиктивная жена не сумеет отличить Моне от Мане, Арсен как-нибудь это переживет. Вполне достаточно, если она будет хотя бы подозревать об их существовании, а принцип «Мане — люди, Моне — пятна» Арсен в состоянии объяснить будущей супруге сам.

Кристина имела весьма смутное представление обо всем, что прямо или косвенно не касалось создания и выкладки сториз. Ямпольский сначала поскучнел, а потом подумал, что возможно, девушка интересуется музыкой, пусть современной, она ведь совсем юная, лет девятнадцать наверное…

— И что ты нам споешь, Кристинка? — медовым голосом спросил Навроцкий.

— Мою любимую песню, — тряхнула аккуратной челкой девушка, и Борис жестом дал знак начинать.

При первых же аккордах Ямпольский чуть не подавился, при вторых превратился в статую.

Если бы ты знал, как мне жаль. Если бы ты знал, как болит… [1]

Кристинка пела, призывно выставив вперед ногу и глядя в упор на Арсена.

1

«Курю», Елена Ваенга.

Ямпольский

прикинул в уме. Когда эта песня переживала пик своей популярности, Кристинка выпускалась из детского сада. Арсен не то чтобы был знаком с музыкальной программой детских садов, но не без оснований предполагал, что подобные песни там отсутствуют.

Ямпольский повернулся к Борису, который постукивал в такт ботинком и разве только не подпевал.

— Что? — не понял тот, поймав его враждебный взгляд. — Хорошая ж песня.

Снова стою одна, снова курю, мама, снова…

Кристинка сипло выводила, вращая глазами, словно и правда перед кастингом выкурила пачку, и не одну.

Арсен прикрыл рукой глаза. Навроцкий покосился на босса, затем сел прямо и махнул рукой, останавливая представление. Музыка смолкла, девушка обиженно хлопнула глазами.

— Так это твоя любимая песня, — уточнил Арсен, — или все-таки твоей мамы?

Кристинка надула губки и ничего не ответила.

— Это ты, сволочь, им присоветовал нарыть для меня старперских песен? — развернулся он к Навроцкому, когда девушка покинула студию. — Или ты тоже станешь уверять, что их от такого прет?

— Да с чего у тебя чуть что, сразу я? — возмутился Борис, незаметно отодвигаясь подальше. — Они и сами головастые девки, без меня соображают, как тебя поразить.

— Поразить, — проворчал Ямпольский, — лучше скажи, опустить.

Но все же галочку напротив Кристинки обвел жирным кругом. За креативность.

— Радуйся, что они тебе такое поют, знаешь, что молодежь сейчас слушает? — доверительно наклонился к нему Борис. — Ты вообще охренел бы, если б услышал.

— Что? — поднял бровь Ямпольский.

— Сейчас вспомню, у меня дочка прям пищит, эти, как их, — Борис пощелкал пальцами, наморщив лоб. — О, вспомнил! «Грибы»!

— А разве их слушают? — искренне удивился Арсен, и Навроцкий безнадежно отмахнулся.

Глава 5

Следующей была брюнетка, настолько роскошная, что Арсен даже сменил ногу. Поджало. Судя по Борису и понимающей улыбке Снежаны — так ее имя значилось в списке — подобная реакция была ожидаемой и привычной. Дальше можно было не продолжать, Ямпольский уже знал, кого сегодня вечером привезет к нему водитель Навроцкого, но не стал лишать девушку удовольствия почувствовать себя победительницей.

Пускай. Это даже не до утра, ночью она уедет обратно и на конкурс, конечно, не попадет. Есть одно главное условие, о котором никому не следует знать — отсутствие физического влечения к контрактной жене. Если при взгляде на очередную «невесту» снизу поступают определенные импульсы, это верный признак, что напротив ее имени нужно ставить жирный минус.

Он не будет спать со своей женой, секс между ними исключен, она всего лишь средство достижения цели, и если позволить себе подпустить ее ближе, как знать, потом он может смалодушничать и дрогнуть. А этого допустить нельзя ни в коем случае.