Отбор огненного дракона. Путь в столицу
Шрифт:
— Во-первых. В доме «позора» есть дамы и красивее некоторых. А во-вторых… — Её лицо покраснело от негодования. Я чувствовал, что она едва сдерживается, чтобы не влепить мне пощечину. — В таком случае я бы взял в услужение другую особу.
— Как вы смеете заводить речь об этом?
— Заметьте, речь завел не я.
Она сомкнула губы. Я наслаждался её чистыми эмоциями.
— Немного умею, но, наверное, моих умений недостаточно для выполнения вашего важного задания, — призналась упрямица, не забывая при этом ёрничать. Хм… Думает,
— Ничего. Немного практики, и всё получится.
— Но…
— Никаких «но», если желаете получить «хранителя». Я ведь не прошу от вас ничего ужасного или постыдного. Идемте.
— Куда?
— Да хоть туда, — потянул упрямицу за розовую изгородь, которой достаточно для воплощения моего плана.
Едва мы свернули, я достал из кармана миниатюрную музыкальную шкатулку. Заиграла мелодия.
— Та-та-там… — напел я, погружая недоверчивую дикарку в очарование моего бархатного голоса. Не зря Мортер доходил до белого каления, пытаясь добиться от меня приличного исполнения. Вот его уроки и пригодились.
— Прозвучало вступление. Дайте руку.
Пока она раздумывала, нет ли в моих словах подвоха, сам взял её руку в свою ладонь. Дикарка вздрогнула.
— О, Светлая! Не съем я вас, — прорычал, изображая праведный гнев.
Недотрога покосилась на меня.
— Это менуэт. Новомодный парный танец, которым открывается бал. Нудный, медленный, но кое-кто считает его очень романтичным, поскольку партнеры должны не только двигаться синхронно, но и дышать.
— Вот уж так и дышать? — Вновь съязвила девчонка, однако в её глазах я прочитал искренний интерес.
— Именно так.
Плавной, кошачьей походкой, я отступил на шаг и поклонился.
— Не мешкайте, повторяйте за мной.
Ника повторила. Вышло у нее весьма недурственно. Имелась в ней прирожденная грация.
— Теперь мы должны сделать поклон одновременно. Та-там-тара-там… — пропел я, сам попадая под магию танца. Не знаю, что происходило со мной, но эта девчонка, её близость, её запах, взгляд будто пьянили.
Мне снова стало жарко, я словно оказался в огне. Если бы не моя отменная чувствительность к магии, заподозрил бы, что она использовала флер. Но его однозначно не было.
— …Три шага вперед. Не отводи взгляд, — говорить это было не обязательно, мы и так смотрели глаза в глаза. — Поворот. Еще три шага вперед. Теперь поворот, как порхание бабочки… — Положил руку на поясницу Ники…
Я ждал его, потому что он, при своей целомудренности, имел некоторую пикантность — достаточно было всего лишь чуть ниже наклониться…
Миг, я замер, чтобы насладиться первым моментом доверия, заглянуть в пленительные глаза… И они пленили так, что у меня искры посыпались из глаз, потому что дикарка… Она влепила мне пощечину!
Вот же коза! И ни капли страха или раскаяния, только гнев на хорошенькой мордашке.
— Я хоть и бедная, зато порядочная девушка. И щедрыми подарками меня не купить! — Её грудь вздымалась от возмущения.
Хороша-а... Но нахальна.
— Что?! — Вскинул я подбородок. — Не кажется ли тебе, что дело не во мне, а чьей-то неповоротливости? Мне надо было позволить тебе упасть?
— А вот у вас, я вижу, все части тела поворачиваются так, как надо!
Конечно, имела в виду мою руку, но прозвучало двусмысленно. И когда до девчонки дошло, что сказала, она ахнула.
— Ой! — прикрыла рот ладонью и бросилась бежать.
Я был раздосадован и в то же время удивлен.
По правде, если бы она сдалась быстро, я был бы удовлетворен и разочарован. Но она настоящая строптивица.
Поймал себя на том, что улыбаюсь. Не вежливо или натянуто, а от души.
Что ж, Ника, мой маленький мышонок, гордости у тебя не меньше, чем у аристократки, но мы еще посмотрим, кто победит.
Догонять не стал, чтобы она не подумала, что я её преследую. В конце концов, ей требуется время, чтобы успокоиться. Тем более что до гостиницы рукой подать — не заблудится.
Глава 13
Мерцающая яркая вывеска уже виднелась, и до гостиницы было рукой подать, а я всё не могла успокоиться.
Я-то неповоротливая? Да просто кто-то очень хитрый и наглый!
Появилось желание переодеться и вернуть Шатильену его излишне щедрые дары, но я спохватилась: это ничего не изменит. Руки опустились, и впервые за долгий путь я впала в отчаяние, потому что на кону жестокий выбор: или хранитель, или честь…
Вот если бы я была Шатильену отвратительна…
Внезапно пришедшая в голову мысль показалась мне вначале безумной, но чем больше о ней думала, тем больше убеждалась: иного пути у меня нет. Я не могу бросить родового духа-хранителя. Предать его — это как предать свою семью, отказаться от дома, согласиться с неминуемым разрушением замка. Но и лишиться чести — значит покрыть род Лармотов позором на королевском отборе. Нет-нет-нет! Я должна сделать так, чтобы стать Шатильену отвратительной, чтобы он видел во мне только служанку.
Для этого всего-то надо обрезать волосы, перестать следить за собой, съесть что-нибудь противное, дурно пахнущее…
План созрел, и я намерена была его выполнить тотчас.
По ступенькам гостиницы поднималась спокойная, решительно настроенная. Но сложность возникла там, где её не ожидала: в номере я не смогла найти ножниц. Их не было. Как и ножа.
«У Веньки должен быть…»
Тогда я и спохватилась: где он?
Время завтрака, обеда и ужина братишка никогда без уважительной причины не пропускал.
Я позвонила в колокольчик.
— Господин Венимар ушел сразу после обеда. Он торопился, — сообщила горничная. — Нет, госпожа, куда ушел, я не знаю. Он ничего не сказал… — Это всё, что мне удалось узнать.