Отбор с осложнениями
Шрифт:
Эмма молча сверлила его взглядом. Нажим скользил по ментальному щиту, выискивая брешь.
Так дело не пойдет, дорогая. Лучшая защита — нападение.
— Вы, значит, не верите в меня, — с грустью в голосе пропищал Вейрон, посмотрев на нее в упор. — Я вам не нравлюсь.
Эмма стушевалась, а на ее щеках проступил легкий румянец.
— Я знаю, я не такая как все эти девушки, — продолжил давить он, добавив в голос страдания. — Но не думала, что даже менталист отнесется ко мне с предубеждением…
— Нет-нет, — Эмма вскочила
Конечно, так. Вейрон самодовольно усмехнулся под цветохроном: менталистка поджала хвост.
— У вас есть все шансы стать будущей королевой, — соврала та, не моргнув глазом.
Он едва не расхохотался в голос. Вот бы удивились его боевые товарищи такому обещанию.
— Вы такая… статная, — произнесла Эмма, делая большие паузы, тщательно подбирая слова. — У вас красивые глаза. Давайте снимем цветохрон, чтобы вам было легче дышать.
— Нет, — возразил Вейрон и попятился к двери в спальню. — Никто не должен видеть мое лицо и тело.
— Но мне можно, я ведь девушка, — сказала Эмма, шагнув к нему и очаровательно улыбнувшись. — И здесь так жарко. Вам не нужно меня стесняться.
— Я блюду обычаи, — ответил он. Подумав, решил, что с него довольно. — Я устала и лучше прилягу. Разбудите меня, когда нас позовут на ужин.
Спрятавшись в комнате, Вейрон закрыл дверь на засов и тут же стащил с себя черный балахон, ругаясь и путаясь в складках ткани.
И правда было смертельно жарко! Содрав бюстгальтер, он с наслаждением почесал волосатую грудь, застонав от удовольствия.
Глава 2. Невесты
— Святая Селена, за что? — Эмма приложила ледяные ладони к горящим щекам. Она так и стояла, глядя на закрытую дверь, за которой спряталось то, что ей предстояло выдать замуж за принца. У нее язык не поворачивался назвать Бригитту девушкой. Никак. Все естество Эммы противилось такой невесте!
Она бы даже решила, что под черной хламидой прячется мужчина, если бы не аура Бригитты — она была абсолютно женской, как по учебнику, без всяких отклонений, и при этом — совершенно непроницаемой.
Эмма нашла кресло взглядом, подошла и упала в него, прикрыв глаза. Голову безвольно откинула на спинку, прижала руку к груди. Там бешено стучало взволнованное сердце.
Что ей делать дальше?!
Как исполнить мечту всей жизни?!
— Я смогу! — слова сами сорвались с ее губ. — Это ничего… у меня получится!
И тут же испуганно вздрогнула. Потому что из комнаты Бригитты послышался то ли стон, то ли рык. Наверное, именно так общаются между собой дикие медведи.
Вскочив с кресла, она добежала до двери и громко постучала:
— Леди Дракхайн! Откройте! — попросила Эмма, с удивлением обнаружив, что дверь закрыта на замок. — Вам плохо?
— Нет, — раздался писк в ответ.
Эмма поморщилась. Она сразу заметила, что у Бригитты очень низкий голос, но видимо девушка сильно комплексовала по этому поводу и пыталась сделать его выше. Выходило только хуже.
— Прошу вас, откройте, — Эмма дернула ручку двери на себя. — Вам незачем запираться от меня.
— Я раздета, — пропищала Бригитта.
Эмма сама отшатнулась. Всего на миг она представила могучее тело истинной дочери горцев и не смогла сдержать сдавленного стона.
— Что случилось? — услышала она Бригитту.
— Все хорошо, — соврала Эмма. — Споткнулась.
— Осторожней. Увидимся за ужином.
— Конечно, — безропотно согласилась Эмма.
Она выдохлась и решила взять небольшую передышку. Дать себе время свыкнуться с новой ролью. Однако даже через полтора часа, когда слуга пригласил леди Дракхайн в сопровождении Эммы на ужин, ей не стало легче. В какой-то момент она успела убедить себя, что слишком предвзята к северянке, но потом та вышла из комнаты в черной хламиде, напоминая огромную гору…
— Вы очень бледная, — заметила Бригитта. — Плохо себя чувствуете?
Эмма помотала головой и попыталась улыбнуться, но лишь почувствовала, как дернулась щека.
— Сегодня нам должны сообщить о первом испытании, — как бы между прочем проговорила она. — И уже завтра, скорее всего, вам нужно будет проявить себя.
— Завтра? — поразилась Бригитта.
Эта новость ее явно не обрадовала. Должно быть, она не ожидала столь быстрого развития событий.
— Уверена, мы справимся! — кивнула Эмма, стараясь укрепить не только свой дух, но и надежды горянки.
— Интересно, что меня ждет, — без энтузиазма ответила Бригитта.
«Бесславное возвращение в родовое гнездо,» — подумала Эмма, но вслух сказала:
— Может быть, творческий конкурс.
— А сколько конкурсов на первом этапе отбора? — уточнила леди Дракхайн, посмотрев на Эмму.
Та порадовалась проявленному интересу и уставилась на девушку с обнадеживающей улыбкой.
Сквозь узкую прорезь ткани на лице Бригитты были видны лишь карие глаза, обрамленные длинными черными ресницами, слегка загнутыми вверх. Похоже, она умылась, избавившись от косметики. Без кривых стрелок ее глаза смотрелись куда лучше. Эмма даже начала надеяться: а вдруг под черной хламидой и правда скрывается та, что сможет поразить принца в самое сердце?
— На первом этапе нас ждет три конкурса, — сказала она.
Поддавшись порыву, погладила Бригитту по плечу. И округлила глаза от ощущений: невеста оказалась каменной наощупь. Литые мускулы! Святая Селена, что же там, под цветохроном?!
— Три конкурса — это хорошо, — проговорила тем временем Бригитта, бросив настороженный взгляд на руку Эммы. — Время есть.
— Конечно! Мы сможем хорошо вас подготовить. Я вдохновлю вас на… кстати, что вы умеете? Какие у вас таланты, леди Дракхайн?