Отбор женихов для волчицы лунного князя
Шрифт:
«Теперь», – мысленно договариваю я. И содрогаюсь от отвращения к себе: какой же я наивно-счастливой была, когда Михаил обратил на меня внимание. Слепой девчонкой, не разбирающейся в мужчинах и их хитростях. Да и сейчас не разбираюсь.
Мою ладонь согревает рука Ариана, он спрашивает:
– Неприятные воспоминания?
– Только не спрашивай о бывшем, – мотаю головой.
Удивительно, но слёз по Михаилу нет. Кажется, в сравнении с взрывом квартиры он мелковат… усмехаюсь этой мысли и быстренько заедаю её
– Судя по твоему оскалу, этому бывшему следует набить морду.
Исподлобья гляжу на Ариана. Взмахиваю дрожащей ложечкой:
– Кстати, ты пробил его номер. Подозреваешь в причастности к взрыву? Вряд ли он…
– Нет, в подъезд он перед этим не заходил, дверь твою не трогал. Просто… любопытно.
Приоткрываю рот. Закрываю. Нет, не хочу знать, какого рода любопытство мучает Ариана. Лучше буду думать, что он хочет за меня заступиться, а не просто копается в прошлом. Хотя, если бы копался в прошлом, не задавал бы глупого вопроса, почему я одна – хватит пары фотографий.
Дверь отворяется, и меня окутывает ароматом мяса. Рот наполняется слюной. Застываю, глядя на трепещущего ноздрями Ариана. Интересно, он от применения лунного дара сильно утомляется? Не приходится ли ему при этом больше есть? Взгляд у него такой голодный, словно он не завтракал.
Перевожу взгляд на сочный изжаренный на гриле бифштекс, и… кажется, я готова вцепиться в него зубами и зарычать. Похоже, во мне просыпается что-то звериное.
***
– И тебя это не смущает? – удивляюсь я.
Народу в торговом центре для середины рабочего дня слишком много, за рокотом голосов музыку почти не слышно.
Оглядев витрину с манекенами в кружевном белье и чулках, Ариан отвечает:
– Главное, чтобы это не смущало тебя. Мне бы не хотелось отходить более чем на пять шагов. Смотреть на тебя необязательно. Если моё присутствие мешает выбрать нужные вещи, сделай это по интернету. – Он отворачивается, разглядывая проходящих мужчин. Они на него не смотрят, но сдвигаются в сторону, обходя по дуге. – Хотя смущаться глупо: это всего лишь одежда.
В общем-то он прав. Но неловко выбирать нижнее бельё под присмотром малознакомого мужчины. Ещё и бутичок маленький, не всегда можно сохранить дистанцию в пять шагов.
Вздохнув, шагаю в дверной проём стеклянной стены-витрины. Ариан – следом. От смущения все украшающие манекенов и развешанные на стойках модели будто смазываются. Разум отказывается принимать, что я зашла в магазин нижнего белья, чтобы мне его купил Ариан.
– Добрый день, – щебечет тоненькая, как тростиночка, продавец. – Чем могу помочь?
– А… мм… – язык отказывается издавать более внятные звуки.
– Ей нужен полный набор белья, – поясняет Ариан. – Повседневное, под вечерние платья, на все случаи женской жизни. Сгорел дом, не осталось совсем ничего, надо восстановить запас.
Я упорно разглядываю витрину с пёстрыми гладкими трусиками без кружев и лицо продавщицы не вижу. Повисает короткая пауза. Затем девушка отвечает немного ошарашено:
– Сочувствую. И, конечно, помогу всё подобрать. Есть пожелания?
– Тамара. – Ариан касается моего плеча, по коже под тканью платья расползаются мурашки. – Вперёд. Не забывай, ночью церемония.
Страшно подумать, что можно заподозрить о «ночной церемонии», если мы закупаемся в таком магазине. К чести девушки-консультанта, она сохраняет нейтральное выражение лица и проводит меня к стойке с кружевами. Судя по тому, что это очень соблазнительные модели запредельной цены, версии со сгоревшим домом она не поверила и решила, что Ариан принаряжает любовницу.
Ладно, я эту девушку вижу первый и последний раз, пусть думает, что хочет.
– Мне бы попрактичнее, – тихо прошу я. – Предстоит длительный выезд на природу.
Меня не прельщает перспектива стирать все эти кружавчики в какой-нибудь речке Лунного мира, пока вокруг бегают голые мужики.
– Попрактичнее, так попрактичнее, – с сожалением соглашается девушка и указывает на витрину, которую я разглядывала с самого начала.
Ариан стоит в сторонке, и я принципиально на него не смотрю: спокойнее думать, что он на эти женские сокровища внимания не обращает и моего выбора не видит.
Девушка выкладывает на витрину кружевной чёрный комплект, поясняя:
– Это под вечернее платье…
Тонкое ажурное плетение прекрасно. Осторожно приподнимаю невесомые трусики – почти произведение искусства.
– Тамара?! – возглас прорезает тихий гул торгового центра.
Холодный поток мурашек окатывает меня, сердце падает в пятки. Медленно разворачиваюсь: в дверях стоит высокая пожилая женщина в чёрной бесформенной одежде с подолом в пол. На волосах – тугой платок. В одной трясущейся руке – железная банка для подаяния с фотографией храма, в другой – молитвенник.
Взгляд направлен на растянутые в моих руках трусики.
– Ах ты шлюха! – мать летит на меня, замахнувшись тяжёлым молитвенником, и от парализующего ужаса я даже вдохнуть не могу.
Её запястье оказывается в руке Арина, и тот проворачивает его ей за спину, придавливая к полу. Банка с подаянием звякает о плитку.
– Безбожница! – верещит мать. И мне хочется провалиться сквозь землю. – Грешница! Гореть тебе в аду! Потаскуха!.. Аа…
Она взвывает и упирается лицом в пол. Чёрный веер её подола кажется разметавшимися крыльями. Ариан сильнее выворачивает ей руку, но крик-стон перемежается словами-всхлипами: