Отбор женихов. Найди свою драконью любовь
Шрифт:
— Просто он так говорил ей, что любит ее. Мне в тот момент показалось, что мне самой нож в сердце засадили, — закончила я рассказ. — Это было очень больно.
— Ты освободила Терезу, и тьма ускорила ход, — начал Одер. — Если ты поможешь Сесиль, то это тоже ускорит приход тьмы.
Где-то я уже слышала эти слова. Клара же мне тоже самое говорила.
— Я понимаю, но если мне осталось пару месяцев, то я бы примирила их, — слеза потекла по моей щеке. — Я просто слишком сентиментальна. Верю, что любовь существует. Пусть
— Все хотят быть любимы. И даже призраки, — ответил Одер, и взял книгу, уткнувшись в нее.
Вот и поговорили. Я все же рада, что он решил сходить за журналом сегодня. Интересно, а ему этот журнал вообще нужен?
В ответ на мои мысли Одер потянулся к журналу и начал сверять его с книгой.
Ох, так и параноиком стать можно.
Я откинулась на кресло, закрывая глаза.
Хотелось спать. Зря я себя изводила насчет Вала. Подумаешь, не пришел, подумаешь, что оставляет меня на ночь с этими драконами.
А что если помочь всеем призракам? Нет, они, конечно, еще те, но это же бедные несчастные девушки, которые остались один на один с неизбежным. Вдруг, если я им помогу, то и тьма уйдет?
Но с этой теорией не состыкуется лишь одно — проклятье с чего-то началось, или с кого-то. Значит, то, что у призраков есть незаконченные дела еще ничего не значит.
Я могла бы расспросить Терезу, но она не появлялась. Зато есть ее дракон. Можно его найти и все узнать.
Завтра все узнаю, сегодня уже сил нет.
Я устроилась в кресле поудобней, накрывшись пледом. В воздухе витал мятный аромат, а я вновь засыпала.
В голове ни одной мысли.
Почувствовала рядом ветерок, и еще больше закуталась в плед. Не хотелось, чтобы Одер меня сейчас трогал.
— Извините, — услышала над собой.
Открыла глаза, не увидев на соседнем кресле Одера. На столике все еще стоял дымящийся чайник. Казалось, в нем вечный кипяток. Рядом чашки. Моя — недопитая, а Одеровская — пустая.
Я сфокусировала взгляд на немолодой служанке, пробудившей меня.
— Да, что случилось? — я поморщилась, выравниваясь.
За окном уже глубокая ночь, а я опять хочу спать.
— Меня зовут Сесиль, и я хочу вас кое о чем попросить, — сказала служанка, а я обрадовалась, что мне в лишний раз никого искать не надо.
— Да, — обрадовалась я.
— Не надо помогать тому стражнику, который вас послал, — ответила она.
— Почему? — недоуменно спросила я.
Просто как-то непривычно, что она не хочет. У них же такая любовь была. Я-то помню лицо мужчины, смотревшего на нее.
— Посмотрите на меня, — сказала она.
Я видела перед собой женщину с проседью в темных волосах. У нее красивые темно-синие глаза, возле которых виднелись борозды мимических морщин. Стройную фигуру подчеркивало темно-коричневое платье с белым передником.
— Да, — протянула я. — И что?
— А его видели?
Перед глазами всплыло красивое лицо стражника с длинными светлыми волосами.
— Я же с ним общалась, — я скептически посмотрела на нее.
— Я выгляжу как пятидесятилетняя! — вспылила одна. — Хотя мне уже и так тысячу лет.
Я уставилась на нее. Так вот в чем проблема.
— Послушай, мне вообще двадцать восемь. Меня тут все старой считают, — я махнула рукой.
— Как для принцессы вы действительно долго пожили, — заломила она руки. — Просто он же молодой. А у меня морщины, а на руках вот пятна. Я старая. Как я ему покажусь?
Я недоуменно уставилась на нее. Так она с ним не общалась не из-за того, что он ее убил, а потому что она старая? М-да вот это веская причина.
— Я просто уже лет восемьсот как поняла, что он-то не виноват в том, что нужно было меня убить, — скорбно продолжила она. — Я видела, как это делалось с другими.
И все же она пришла и просит ничего не говорить своему мужчине. Если я ничего не понимаю в женщинах, то я сама не женщина. Если бы ей было все равно на стражника, ее бы здесь не было. Передо мной самое банальное стеснение — она боится, что ее возраст отпугнет избранника.
— Почти никто из драконов не хотел убивать девушек. Это как наваждение какое-то. Я видела здесь многих. Кто-то влюблялся, кто-то просто исполнял предназначение. После смерти мы видели наших избранников с другими женщинами. Они жили здесь, а мы помогали выращивать их детей без права отказаться.
— То есть он тебя видел? — спросила я, пока Сесиль собиралась с мыслями.
— Нет, я не показывалась, — ответила она, всхлипнув.
Вот на лицо же видно, что скучает по любимому.
— Не хотела, чтоб он меня видел, не хотела быть рядом с ним. Это тяжело наблюдать, как кто-то, к кому ты привязан счастлив, а ты мертв.
— Так вы теперь оба мертвы. И вообще, возраст дело наживное. Жизнь и вовсе – смертельная болезнь, передающаяся половым путем, так что надо брать от нее все, — ответила я, пытаясь придать уверенности своим словам.
Хотя я прекрасно понимаю, что врежу сейчас себе, если насчет тьмы правда.
— И от смерти тоже надо брать все, раз вы находитесь даже в таком состоянии, — махнула я рукой.
— Я старая! — вспылила она.
— Не старая, а женщина с опытом.
— Но мне всего было восемнадцать лет, когда я умерла, — возмутилась Сесиль.
— Все равно с опытом, — продолжила я гнуть свою линию. — Вот чем старше женщина тем, она аппетитней, — вспомнила я статьи женских форумов, которые читали «девочки за сорок» у нас на работе. — Мужик даже, если и смотрит на помладше, все равно будет жить с той, что постарше. Тем более надо брать не красотой, а умом. Мозги-то у тебя уже давно не восемнадцатилетние.