Отборная гадина, или Вы нужны нам, Лилли
Шрифт:
– Эдей! – крикнула вдогонку фениксу. – Я жду вас послезавтра. Явитесь раньше – сама вас подожгу.
Предчувствие оказалось верным. На следующий день я выглядела так «восхитительно», что даже у лича упала челюсть, а затем и бутылка, которую он принес со мной распить или опять при мне.
– Вы когда успели отойти в мир иной? – Магией подхватил бесценный сосуд, мгновенно оказался рядом с кроватью. – И кто так непрофессионально вернул вас в мир живых?
– Жизнь, – ответила я скрипящим голосом.
– Знатно потрепала. Кто-то пытался убить?
– Ящеры… пытались спасти. – Слабой рукой указала
Спокойно не получилось. Вначале навь при виде меня уронила поднос с чесночным меню, затем и призрак-поваренок, что к моим изменениям был уже привычен, влетел в дверь. Когда и третий поднос чуть не оказался на полу и уцелел лишь благодаря Даниэлю, я усмехнулась.
– Видимо, в сад мне лучше не выбираться?
– Лучше, – подтвердил он. – В противном случае наши зомби тотчас начнут копать могилу и подбирать цветочки.
День взаперти – худший день в моей жизни. Я вознамерилась вычеркнуть его посредством крепкого сна. И спала бы долго и сладко, если бы кое-кто нервный не явился меня проведать. Можно подумать, что с проблемой «дезертирства» агентов на тот свет главнокомандующий встречается чаще, чем с хорошим настроением по утрам, именно поэтому не обратил внимания на записку с просьбой не тревожить и на охранный круг, активированный прислугой по моей же просьбе. Вероятно, Соро вошел меня разбудить, но, узрев мой недобитый вид, надумал лишнего. Много лишнего.
Я проснулась из-за холода и с недоумением обнаружила себя лежащей на полу под клинком экзорциста. Мои щеки горели, как от десятка пощечин, мокрая рубашка неприятно липла к коже, на запястье правой руки саднил порез, а вокруг разгорался контур сложной пентаграммы. Судя по бормотанию, склонившийся надо мной Соро намеревался вернуть нерадивого агента из мира мертвых и с пристрастием допросить. Будь я в силах, оттолкнула бы его руку, откатилась в сторону или, в крайнем случае, затерла контур пентаграммы, но здесь и сейчас смогла лишь прохрипеть:
– Вы допустили ошибку в последней строчке. Там было не двойное согласие, а согласие и отрицание…
Слишком сосредоточенный маг принял мои слова с кивком, повторил строчку правильно и только потом сообразил, кто дал подсказку. Судя по тому, как изменилось выражение лица главнокомандующего, от возможности прирезать меня он бы не отказался, однако клинок отложил. С трудом и тяжелым вздохом. Проверил мой пульс, заглянул в глаза и выплюнул:
– Рад, что вы очнулись!
– Вижу я, насколько вы рады, – буркнула сердито и попросила поднять меня с пола. – Я не могу пошевелиться, – пояснила на скептический взгляд Соро, – наверное, третья капля настойки аурца была лишней.
– Настойки? Из аурца? – переспросил он, расстегивая массивные ремни на моих руках, ногах, ребрах и даже шее. – Теперь понятно, отчего вы не приходили в себя.
Главнокомандующий загасил пентаграмму, рывком поднял меня и придержал за плечи, не давая упасть как от усталости, так и от открывшегося вида. Мы стояли в подвале, под комнатой, которая совсем недавно была моей. Я ее по узорам на потолке узнала, а еще и по лоскутам гардин над выбитыми окнами, всего остального в ней уже не было от слова «вообще». Ни пола между подвалом и первым этажом, ни внешней стены, ни мебели, ни моей записки.
– А как это получилось? – Покосилась на вроде бы начальство. – Вы что, пытались избавиться от спящей меня несколько раз? Вначале взрывом, затем клинком?
– Не я, – ответил он с явным сожалением. – Менее получаса назад в гостевой дом был доставлен чемодан с оборудованием вашей коллеги. Горничные пожелали его распаковать и активировали вражеское плетение.
– Они живы?! – воскликнула я, прежде чем вспомнила, что в качестве горничных у Соро работают духи, весьма плотные, но все же духи. И им неважно, взрывается что-то рядом или нет. – В любом случае у вас отвратная охрана. Допустить такое на частную территорию…
– У меня отличная охрана. Именно такая и нужна, чтобы быстрее прочих узнавать о магических новинках вражеских шпионов, – парировал Соро с гордостью.
– Узнавать на собственной шкуре? Кажется, я начинаю понимать, отчего в вашем доме нет живых.
– Да, моя прислуга всегда и ко всему готова. – Тут не поспоришь. – И, нужно признать, не озаботьтесь вы охранным кругом, мы бы уже не разговаривали.
– А всего-то хотела немного поспать. – Я потерла озябшие руки, оглянулась в поисках теплого хоть пледа, хоть плаща.
– Подпишете договор и поспите, – сообщили мне, попутно накинув покрывало на плечи. – Ваш чемодан также прибыл. Так что приведите себя в порядок и принесите договор в мой кабинет. Сегодня, – подчеркнул главнокомандующий и подтолкнул меня к выходу из подвала.
Отчего-то под покрывалом мне стало в разы холоднее, чем было. Тут еще вспомнилась инструкция на сто сорок два листа, и в районе сердца неприятно засвербело от тоски по серым будням. Как там мой садик, чертов кролик и лысый советник короля? Очень надеюсь, что Грефран Волль читает внешнюю почту чаще, чем мое родное чадо, с которым мне, несомненно, повезло. Чтобы по пустякам не беспокоить мать, Гилл отвечает на все письма разом, в смысле, один раз в месяц одной строкой: «Спасибо, у меня все хорошо».
Мне для спокойствия этой строчки чрезвычайно мало, так что о жизни сына я узнаю окольными путями и втайне от него. Через хозяйку съемной квартиры, через соседей по дому, через куратора группы, тренера по борьбе и аптекаршу, что помнит, когда и какие составы он брал. К слову, о наличии девушки я узнала благодаря аптечным покупкам. Мой маленький заботливый рыцарь взял для дамы сердца капли от кашля, леденцы с мятным вкусом и носочки со специальным согревающим составом. Размер тридцать седьмой, рисунок в ромашку. Это мог быть и ложный сигнал, но леденцы Гиллиан Горэ исправно покупает второй месяц подряд.