Отборные невесты для Властелина
Шрифт:
Таанар прижал меня к себе, взял руками лицо, вглядываясь, как воспринимаю его слова. Но мне так нравилось ощущать, что он абсолютно искренен со мной!
— Продолжай, — попросила я.
— Когда ты сказала, что меч сам собой ожил, что видела женскую фигуру… В мече заключена часть ее божественной силы, ее руны. Я подумал, она появилась, снова пришла в наш мир, мечтал еще хотя бы раз… И уже там, у озера вдруг понял, что оставил тебя — возможно, нуждающуюся в помощи, — ради несбыточной мечты.
Он снова взял прядь моих волос, разглядывая таким влюбленным взглядом, что мне сделалось жарко.
— У нее тоже густые длинные волосы. Считается, в волосах часть ее силы. Только светлые. Точнее, боги могут принимать любой облик, какой захотят — но она предпочитала светлый.
— Поддерживала образ? — усмехнулась я.
Что-то снова заскребло, засосало под ложечкой, мозг опять атаковали сотни насекомых, будто желая выудить по-прежнему недоступные воспоминания.
Таанар продолжал пропускать между пальцев мои волосы, даже наклонился к ним, то ли приглядываясь, то ли принюхиваясь.
— Так я лишь жалкое подобие? — нахмурилась я.
Идея мне не понравилась. Как-то приятнее было бы стать первой и единственной. Я покосилась на Властелина — ну, первой мне уже не светит, с его темпераментом и «потребностями». Но…
— Ты не подобие, Эмили, — мягко провел он пальцами по моей голове. — Я никогда не знал ее. Просто сгорал от жажды, ревности, и… да много чего. Но у меня никогда не было и не будет шанса что-то изменить. А ты… тебя я узнал и полюбил. Такую, какая есть. И не отдам никому.
— Так ты отсюда, из этого мира? А мать?
— Мать, — криво усмехнулся он. — Мать любила меня. Хотя разве можно любить ребенка от того, кто взял тебя против воли? Ребенка, который выпотрошил все ресурсы твоего организма, не приспособленного вынашивать божественную силу?
Она дала мне слишком много… и ушла слишком рано. Но разве ему есть дело до смертных? У него ведь лучшая женщина, какую только можно представить.
— Что-то мне кажется, не все так гладко у божественной четы, — пробормотала я.
Если уж быть точной, часть легенд вообще отрицала их союз.
— Он больше ни разу не брал меня туда, — Таанар наскоро глянул вверх, будто указывая на небесные чертоги. — Не уверен, что она вообще помнит о моем существовании. Мало ли внебрачных детей у бессмертных выродков.
— Это он заставлял тебя завоевывать комтурии?
— Когда-то я был молодым и глупым.
Даже гордился, узнав, что сын бога. Считал, будто должен исполнять его волю. А сейчас и рад бы избавиться от такого «покровительства»… да не знаю, как.
Комтурии — его последняя блажь мне «во благо». Почему-то он решил, что если сделает меня Властелином Аншерии, это скрасит тоску по богине. Я пытался как мог направить его жажду разрушения в иное русло. Не просто разграбить, а… объединить.
— Превосходством тоже он тебя обозвал? — хмыкнула я.
— Сто раз говорил ему, что этот титул идиотский. Но разве ж переубедишь.
— Для чего вы устроили отбор? — задала я самый животрепещущий вопрос, пока Властелин был расположен отвечать.
— Мне он был абсолютно ни к чему, у меня Аншерия, заговоры, нервные соседи, которые в любой момент могут развязать войну. Не знаю, для чего он понадобился ему. Начинался якобы ради меня: не может видеть, как я извожусь из-за женщины, которая того не стоит. Понадеялся, что смогу отвлечься… и как ни странно оказался прав.
Таанар прижал меня к себе.
— Не стоит? — нахмурилась я.
Во-первых, богиня всегда была самой милостивой и почитаемой в нашем мире.
Да и где не почитают любовь? А во-вторых, о любимой женщине так отзываться неправильно.
— Надеялся меня отговорить, — хмыкнул Таанар.
— Замечательно. Ты отвлекся, выбрал жену. Что ж ему еще нужно?
— Вот это я и пытался выяснить. У него с самого начала было условие. Каждая из невест должна сначала стать его. Я легко согласился, потому что… не думал, что мне будет дело до невест.
— Ну и… — у меня не нашлось слов от возмущения!
— Он связал весь отбор каким-то заклятием.
— Так заклятие не на тебе?
— Нет, — отозвался Таанар с некоторым удивлением. — Я никогда не был под заклятием, но перечить отцу бессмысленно: накажет несогласных и сделает по- своему, — сжал зубы, явно что-то вспоминая. — Я только знаю, что оно есть, но его цели мне неизвестны. Пытался выяснить… да не успел.
— Каждая невеста?! — переспросила я, не в силах справиться с возмущением и отвращением. Не дождется!
— Поначалу уверял, что не каждая, — мрачно отозвался Таанар. — И как только получит то, что ему нужно, я сразу же смогу получить свою жену, если мне кто-нибудь приглянется. Только чем дальше, тем больше у него не складывалось, и тем чаще он раздражался и напоминал об условии. Говорил, даже если ему понадобятся все невесты — так тому и быть, ничего со мной не случится! Любая девушка будет счастлива отдать первую ночь богу. Но ты… ты не в его вкусе. Я надеялся, он не станет претендовать.
Возмущение вместе с пониманием буквально раздирали меня изнутри! И реакция девушек — сам бог снизошел до них! И реакция Таанара. И почти материальная ненависть к его отцу. Каков урод! Он первый всех нас поимеет, а жених потерпит! Удовлетворится объедками с барского стола.
— Зачем ему это?
— Не знаю, Мила, — устало вздохнул Таанар. — Впервые за долгое время я понял, что могу что-то испытывать к женщине. Другой женщине. Я… не хочу тебя терять.
Таанар еще сильнее прижал меня к себе, и я опустила голову на его грудь, радуясь, что он не уступил отцу, не отдал меня даже на одну ночь. Или он не все мне рассказал?