Отборные женихи
Шрифт:
Язык архира творил невообразимое, руки мои зарылись в его длинные волосы, пропуская их сквозь пальцы. Пара мгновений, и осознание происходящего вернулось в мою голову, когда я ощутила прикосновение к груди не то что через ткань, а к оголенной коже! Вот нахал!.. Уму непостижимо!
– Где мы? – нещадно краснея, задала первый попавшийся вопрос из разряда приличных, ибо язык жгли слова очень уж далекие от литературных. Расшнурованный каким-то чудом корсет, оголенные плечи, грудь и часть спины красноречиво свидетельствовали о творящемся ранее безумстве. Иначе я бы просто не
Кляня его в мыслях последними словами, развернулась и наспех подняла обратно платье.
Драконий предок же, неправильно истолковав мое поведение, поцеловал в шею. Выдохнул свой ответ, дразня дыханием:
– Мы в моем алкиг’эта.
Его губы плавно переместились к мочке моего уха, оставляя за собой мокрый след. Ноги мои подкосились, по телу пробежала приятная дрожь. Каков нахал?! И все-таки понравилось до жути. И, конечно, больно. Больно осознавать, что я ему все это позволила, и более того, жаждала продолжения!
– А почему здесь так темно? – Передернув плечами, я поспешила отойти от него и воззвать к совести этого собрата урков, не иначе. Однако слова подобрала демократические: – Уважаемый Шияр-Шиян, не слишком ли быстро развиваются наши отношения? – Не дав вставить и слова, добавила: – Будьте так добры, зашнуруйте обратно мой корсет, и что значит алкиг чего-то там? В каком конкретно из двенадцати королевств мы находимся?
– Впервые вижу столь строптивую деву, – проворчал мой собеседник, однако в несколько движений пальцев затянул нити корсета и, судя по звукам, еще и завязал бантиком. Его сноровка впечатляла и заставляла опасаться. Вот только еще одного ловеласа мне не хватало!
– Это моя душа, о недогадливая особа моих мыслей, – произнес Ши-Ши со вздохом. Вот только я не поняла, он меня обозвал или похвалил? Потому пребывала в замешательстве, оглядываясь по сторонам. Постепенно темнота прошла, сменяясь смутными силуэтами в градации серого цвета, затем проступили иные цвета, возвращая краски окружающему меня. Как это вообще? Поспешила уточнить:
– Душа?! Мы в твоей голове, что ли? Телепатия?
– Во время поцелуя ты мне нравилась больше, – проворчал тот, оборачиваясь ко мне спиной и проводя довольно большой и не в меру ловкой пятерней по своим белоснежным волосам. Ха. Кажись, я знаю, как найти управу на этого упрямца.
Недолго думая, схватила его за патлы и потянула на себя, заставив их обладателя недовольно обернуться.
– Ведь знал же, что ничего хорошего из этого не выйдет! – обиженно произнес он, прямо как холеное дитятко, да не простое, а самих предков драконов, которое ко всему прочему гораздо выше меня ростом. Пугаться, конечно, было уже поздно. Поэтому и не стала, а лишь невозмутимо уточнила, не выпуская из рук бразды правления:
– О чем это ты? И вообще, давай доходчиво. Мы в твоей душе. Допустим. А дальше что?
– А дальше, в соответствии с традициями, ты должна мне ответить. – Перехватив меня за запястье, Ши забрал у меня свою копну и, тряхнув головой, перекинул на удивление послушные волосы за спину.
Поморгав несколько раз, попыталась вернуть назад мысль, ускакавшую вслед за этими белобрысыми локонами. Вспомнила.
– На что?
– Ты еще не готова. – Скупой ответ меня порадовал. Прямо очень.
– К чему? – не уступала я в красноречивости.
– Дева, не вынуждай меня! – Целых четыре слова в ответ, да еще и грозно сведенные брови на переносице… Да уж, прогресс налицо. Поэтому продолжила:
– Мужик, не зли деву, не то вынужу!
Брови вернулись на место, губы его растянулись в улыбке, довольно произнеся:
– Определенно, поцелуи – твой удел. Стоит деве раскрыть рот, как красота вокруг блекнет на фоне шлейфа из ее грязных слов!
Ах вот как мы заговорили?! Не найдя сразу что ответить, решила не омрачать наш разговор пустыми оскорблениями, а попросту обиженная развернулась и затопала по его довольно красивой душе – каменным руинам, поросшим зеленым мхом да травкой с цветочками, кустиками всякими. Лепота. Не может быть она такой замечательной у этого сухаря. Никак! Совсем-совсем.
Топать долго не пришлось: увидев привлекательный квадратный камень, примерила на нем свою точку, которая пятая. Та была очень довольна. Камень тоже не особо возражал. Так я и сидела в общем и целом, а конкретно – в полнейшем уединении и мысленной прострации, пока к нам грациозно не подошел грозный принц-гигант собственной персоной и не нарушил идиллию мою, пятой точки и камня своим провокационным вопросом:
– Хочешь выбраться отсюда?
– А по мне видно, что не хочу? – проявила чудеса острословия, отвечая вопросом на вопрос, хотя и не в своей манере. Обычно у нас Риянка любит поязыкатить. Да и ответа я действительно не знала, камень уже определенно начал нравится: теплый, отчего-то мягкий, приятный, как плюшевое кресло моей бабушки-ведьмы.
– Так хочешь? Или готова и дальше продолжить начатое? – эта нахально-красивая рожа выставила ультиматум.
– Нет, ну, если так вопрос ставить… То нет, конечно, не хочу! – не моргнув и глазом, ответила, как на духу.
– Тогда скажи мне «да», и я перемещу тебя обратно. – Мастер загадок подкинул новую головоломку. Определенно, камень стал нравиться еще больше. Постепенно поняла, что у него и спинка появилась. Обернулась и обомлела. Реально бабушкино кресло перекочевало под мое тело. Это как вообще? А принц тем временем ждал ответа, сверля непроницаемым взглядом, потому я все-таки сдалась и решила ответить:
– Слушай, не знаю, о чем ты спрашиваешь, но если это не связано с рабством, смертью, пожизненными долгами, то в принципе я согласна… Да, правда, на условиях, что могу передумать. А теперь давай возвращай меня к дриадам, уркам, архимагу… – А отвернувшись от него, недовольно пробурчала: – Честное слово, уж лучше бы я другого соседа поцеловала, чем тебя. И то проблем было бы меньше.
– Не могу с тобой не согласиться, – загадочно и как-то даже по-философски заметил архир, растворяясь в пространстве. Темнота наступила следом. Зажмурилась. Открыла глаза и обнаружила себя стоящей в той же позе с пустой чашкой в руках. Однако Ши-Ши куда-то исчез. Ну и черт с ним. Ромар перенесет нас обратно. Как только протрезвеет.
Конец ознакомительного фрагмента.