Отбойщик
Шрифт:
– Надо их допросить. – Вытерев лицо, Рафик отшвырнул в сторону испачканный платок. Разбитая губа продолжала кровоточить, и он время от времени облизывал ее языком. – Нужно узнать, на кого они работают. Судя по всему, «дикари», но этот красавчик кого-то мне напоминает, не помню только, кого именно!
«Красавчик орангутанг», уже крепко связанный, все еще не приходил в себя. Временами он начинал хрипеть, конвульсивно вздрагивая.
– Как бы не сдох, – задумчиво произнес Андрей. Он стоял около окна, дымя очередной сигаретой. Луч солнца освещал его лицо, и было видно, как на скулах двигались желваки.
– Ничего, он живучий! – прошипел Рафик, пнув «орангутанга» ногой.
Тот дернулся, застонал.
– Приходит в себя. – Рафик занес ногу для следующего удара.
– Перестань, он же связанный! – неожиданно заступился я. Рафик удивленно обернулся.
– Что?!
– Я сказал – перестань!
– Какие мы гуманные, – презрительно скривился он, однако отошел в сторону.
Некоторое время все молчали.
– Что у тебя с плечом? – спросил Андрей и, не дожидаясь ответа, подошел ко мне. – Дай посмотрю!
Окровавленная рубашка неприятно липла к телу. Двигать рукой было, впрочем, почти не больно.
– Ерунда, лишь слегка задело, но нужно перевязать, – выдал он наконец заключение. – Есть бинт?
– Сейчас принесу. – Рафик вышел из комнаты.
Я чувствовал, что весь дрожу. Кожа покрылась пупырышками озноба. Ноги были тяжелыми, словно налились свинцом.
«Не получается из тебя супермена, – с горечью подумал я, – чуть-чуть задели, а уже трясешься, как мокрая мышь».
Подойдя к столу, я налил себе коньяка и залпом выпил полный стакан. Коньяк попал не в то горло, но когда я откашлялся и перевел дыхание, то почувствовал, что озноб прошел. Вернулся Рафик с бинтом, пузырьком йода и чистой рубашкой.
– Тестевская, – объяснил он, – мои-то тебе малы, но эта, может, налезет.
– И давайте быстрее, ребята, нужно закругляться!
Через десять минут я, перевязанный и переодетый, сидел в кресле, прихлебывал коньяк и наблюдал за событиями, разворачивающимися в комнате.
– Бери вот этого! – Рафик указал Андрею на одного из рэкетиров.
Парень, тот самый, которого я догнал на лестнице, казался сильно испуганным. Губы у него дрожали, а глаза, в которых застыло умоляющее выражение, перебегали с Рафика на Андрея и обратно. Рафик стоял посреди комнаты, широко расставив ноги и поигрывая конфискованным «макаровым».
– Ты, Андрюха, сними рубашку, в крови запачкаешься!
– Слушай, может, его лучше утюгом? Оно быстрее, надежнее.
Я понимал, что ребята блефуют, но мне все равно стало не по себе. К тому же раненое плечо болело все сильнее и меня мутило от смешанного запаха пота, крови и порохового дыма, которым была пропитана вся комната.
– Мужики, да вы чего?! Не надо! Вы чего, мужики?! – заикаясь, забормотал рэкетир, пытаясь отползти в угол.
– Молчи, сука! – бросил ему Рафик и снова обратился к Андрею: – Тащи его в ванную, а то здесь и так все загадили.
– Нет! – завизжал парень, дергая связанными руками в безуспешной попытке высвободиться, но Андрей схватил его за шиворот и рывком поставил на ноги.
– Иди, милый, иди! – подбодрил он бандита. – Будь умницей!
Андрей, бандит и следом за ними Рафик вышли из комнаты. Некоторое время я напряженно вслушивался в тишину, но ничего не было слышно. Остальные бандиты, избегая встречаться со мной глазами, тихо лежали вдоль стены.
– Ребята, вы, конечно, крутые, но вам это так не пройдет, – неожиданно послышался знакомый хриплый голос, и, подняв глаза, я встретился взглядом с «орангутангом». Он полностью пришел в себя и пристально смотрел на меня своими безумными глазами. Что-то в его голосе заставило меня насторожиться.
– Кидаешь понт, сявка! – Я заставил себя презрительно усмехнуться. Нужно было разозлить громилу, авось сболтнет лишнее. Результат превзошел все ожидания. Глаза «орангутанга» налились кровью, и он разразился изощренной руганью. Отборный мат перемешивался с угрозами, голос срывался на крик, но я посмеивался и подбадривал, чем довел его до белого каления.
– На Севу надеетесь, козлы, так Севе вашему скоро крышка! А-о-у, падлы, пидоры, вместе с ним сгниете!
– Севу? – Я насторожился, поскольку слышал как-то это имя от пьяного Рафика. – Ну-ка, продолжай!
Но «орангутанг», сообразив, что сказал лишнее, замолчал, пожирая меня налитыми мутью, ненавидящими глазами.
Дверь отворилась, и Андрей втолкнул в комнату бледного перепуганного бандита. Руки у него были по-прежнему связаны за спиной.
– Садись в угол и не дергайся. – Андрей, казалось, был чем-то встревожен. – Олег, выйди на минуту.
Воздух в коридоре казался чище, чем в комнате, и я, облегченно вздохнув, прислонился к стене.
– Ну?
– Раскололся как миленький, даже пальцем до него не дотронулись! Они действительно «дикие», вот только с тем, который тебя подстрелил, не все в порядке.
Андрей оглянулся, словно кто-нибудь мог нас услышать.
– Тот парень, с которым мы говорили, выложил все как на духу. Их трое, вместе сидели и сейчас трясут потихоньку кооператоров. А вот четвертый, страшила этот, у них в компании новый. Наш парень сам толком ничего не знает, он там за «шестерку». Но краем уха слышал, что эта обезьяна связана с мафией, с каким-то Принцем. Обезьяна появляется и исчезает, когда захочет, иногда о чем-то беседует с остальными двумя, так, чтобы «шестерка» не слышал. На «работу» он раньше с ними не ходил, но на этот раз, узнав, к кому идут, вызвался сам.
– А где Рафик?
– Он, как услышал про Принца, переменился в лице и побежал кому-то звонить. Олег, я не понимаю, в чем дело, но все это мне не нравится!
– Вы что тут делаете? – Голос Рафика звучал непривычно резко.
Он был сильно бледен, а в глазах появилось жесткое, неприятное выражение.
– Рафик, может, ты объяснишь...
– Потом, ребята, потом я все объясню. – Рафик отвел глаза в сторону.
– Потом так потом. – Прикурив сигарету, я глубоко затянулся. – А с нашими гостями что будем делать?