Отбраковка
Шрифт:
– Аахаха
Я, кажется, даже вслух засмеялся. С ума сошёл, подумают люди, хотя какие люди, все попрятались… а нет, глаз тут на самом деле вокруг полно любопытных.
Очутился я в том самом маге светловолосом, на которого я ещё будучи в сержанте Юргене поглядывал с завистью. Однако, не время сейчас удивляться чувству юмора судьбы, надо проверить графа и моё прошлое тело.
В полковника фон Веделя я не попал, хвала Богам, по причине своей меткости. Рукоять ножа так и торчала из глазницы покойного имперского графа, что не вызывало у меня особых чувств. Трогать его тело я опасался, вдруг какой-то ещё боевой амулет пожелает разрядиться в мою уже
Эх, Бруно, пожалуй, даже буду скучать по тебе. В хреновую ситуацию ты загнал себя, как и меня в итоге, но жизнь у тебя была определённо не скучная. Кое-какие монеты старому мне уже не понадобятся, потому вытащил их из-за пазухи без всякого стеснения. Надо ещё вещи забрать, там есть хороший нож, одежда… которая мне вообще не в пору, потому что теперь я очень высокий молодой мужчина.
– Мастер Херлуф, мы уже думали, имперский граф Вас убил, - данский военный подобрался ко мне неожиданно. Впрочем, он действительно не шумел при ходьбе, потому что доспеха стального на нём не было. Была куртка со вставками и плотные штаны, уходящие в длинные сапоги выше колен, - с Вами всё в порядке? Нам пора возвращаться.
– В конюшне остались лошади и кое-какие вещи…
Сопровождающий посмотрел на меня с невысказанной укоризной во взгляде.
– … могут быть какие-то документы…
– Нам не важны документы, наша задача была только устранить полковника Отто Фон Веделя. Жаль погиб его адъютант, его рекомендовали не трогать. Имущество убитых мы оставим, нам некогда с ним возиться.
Вот оно как, не повезло нам, Бруно. Видимо Мичела что-то в своих хитрых планах перемудрила, когда натравила на нас графа.
Странное нежелание брать с собой трофеи. Значит, забирать свои (не свои) вещи не доведётся. Жаль, там замечательный такой ножичек походный, им работать по дереву одно удовольствие вечерами у костра. Очень запала в душу привычка Йоргена мастерить, даже навык сохранился. Да… нож мне определённо такой нужен, может у белобрысого есть подобный, надо вспомнить. Вообще надо много вспомнить про жизнь этого человека, полноценный маг как-никак мне достался.
Глава 6
Вспоминать про мага было много чего, как и разбираться с воспоминаниями. Бакалавр Херлуф Соккомунд был на пять лет старше меня, и эти годы, казалось, отделяли меня на вторую жизнь от прежнего владельца телесной оболочки.
Херлуф, как было понятно из обращения к нему, не был родовитым аристократом, как и просто аристократом он не был. Впрочем, только пока, с его умениями и целеустремлённостью он мог без проблем получить личное дворянство, а позже и наследственное - одарён он был сполна как магией, так и характером.
Вырос он в очень похожем на мой городе, только принадлежал совсем не зажиточной семье. На таких сверстников я и мои друзья, дети состоятельных горожан, смотрели как на плесень: бегают какие-то оборвыши да прячутся по углам, часто смотрят со злостью и желанием как следует приложить чем-нибудь крепким по голове, но городская стража за подобное деяние в отношении привилегированных детишек устроила бы такой чёс, что свои бы виновников и выдали.
Сейчас же, извлекая воспоминания из памяти мужчины, я понимаю, что хуже нас эти ребята точно не были: более озлобленные может,
Вообще, как я теперь вижу, иерархия власти удерживает насилие на разных уровнях. Это всё работает, пока не случается война, которая снимает многие ограничения, что я ощутил лично в чужом женском теле.
Херлуф рано открыл дар, что вознесло его сразу на вершину своих сверстников в плане неприкосновенности, но отделило от друзей огненной стеной, яростной и непреодолимой, как и его природная магия. Но это была лишь часть проблемы - внешняя, вторая назревала внутри семьи. Отец и мать тогда ещё мальчика хорошо ладили и давали своим детям настолько много, насколько могли, но проявления дара в сыне для главы семьи стало настоящим испытанием. Дети были похожи либо на отца, либо на мать и думать об измене со стороны жены любящий муж никогда себе не позволял, а теперь эта мысль постоянно крутилась в его голове, разрушая семейный союз.
Вот тут произошло то, что толкнуло Херлуфа из детства во взрослую жизнь. Мать убедила его отправиться в храм Великой Матери и провести обряд освидетельствования. С согласия Херлуфа женщина просила Богиню подтвердить родство сына с её супругом. Если у парня окажется другой отец, и мать и сын должны умереть, если же нет - то мать больше не сможет родить детей, но вынашивать каждого будет обязана до родов. Отец даже пытался отговаривать, но женщина была непреклонна в решении спасти семью.
И она это сделала. Кроме старшего брата у Херлуфа больше не было братьев и сестёр, но их мама теперь ходила беременной почти постоянно, видимо обряд что-то изменил в самой женщине, это маг понял уже позже. По этой причине парень был рад уехать из семьи на обучение за счёт феодала, чтобы не видеть вечно усталой матери и испытывающего чувство вины отца.
С моей точки зрения, ничего трагического в жизни моего предшественника не было, но лично он очень переживал по поводу решения матери и его последствий. И это только самое детство мага, без трудностей учёбы в младшей, а потом и в старшей школе, где он блестяще справлялся как с контролем Дара, так и освоением в целом наук. Обширный новый для меня объем знаний, вершиной которого является словесная магия, или руническая. Она снимает ограничения контроля только лишь родственной стихии, но требует божественного благословения.
Признаться, у меня сложилось впечатление, что я попал в гения, настолько чётко и ясно лежали в этой голове образы, картины, части текстов, фрагменты воспоминаний и прочее-прочее.
И это меня выбивало из кое-как удерживаемого мироощущения. Прыгать из тела в тело оказалось выматывающей работой. Каждый человек, вместо которого я оказывался, был по своему уникален, но в целом почти все эти личности были мне понятны. Ровесник Йёрген, старый боец Юрген, тот же Бруно - я во многом не разделяю их стремления, но понимаю их поступки, не было ощущения чуждости при нахождении в этих телах. Но попав в Херлуфа до меня дошло, сколько же в действительности ценных людей в этом не самом большой конфликте, если опираться на память и оценку десятника, погибло уже в самом начале с обеих сторон.