Отбросы вселенной
Шрифт:
– Ты вот с ним говоришь, а он на тебя порчу или сглаз напускает, неизменно откликался химмериец и игриво толкал мусорщика в грудь. Приходилось вставать, отряхиваться и отправляться на поиски следующего чародея.
Не раз пытался Сигизмунд улизнуть от ненавистника волшебства, но Хонан неизменно оказывался рядом и сносил одну светлую голову за другой.
Вся Говардия восхищенно говорила о победах Хонана над магами Ордена Красной Ноги, волшебниками Общества Синего Среднего Пальца и о блистательной схватке со страшным Трахтибидохусом.
В кабачках, правда, очень тихо шептались о том, как бесславно и глупо Хонан убивал бродячих фокусников, бабок-повитух и девственных жриц доброго, но лживого бога Гидрометеоцентра.
Сигизмунд был невольным свидетелем
Любой могущий оказать сверхъестественную помощь человек тут же падал от руки богатыря. Волшебники были абсолютно бессильны против боевой мощи Хонана. Почему? Очень просто. Чтобы колдовать, надо думать. Думанье занимает сотые доли секунды, но это тоже время. Хонан имел явное преимущество перед всеми: он не думал. Мгновенный удар без тени смущения - и все. Некоторые умники считали, что можно защититься оборонными заклинаниями, наведенными ранее. Глупости! Всякая такая ворожба была бессильна все по той же причине. Отсутствие мысли успешно преодолевало любые магические барьеры.
"Не люблю колдовство!", - вжик, плюх. Вот так и пали сильнейшие маги Говардии.
Нельзя утверждать, что спутник Сигизмунда показал себя односторонне развитым человеком, неразнообразно проводящим досуг. Вторым после магоубийств хобби Хонана была пьянка. Скульптор творит изящные формы, застывающие в камне. Художник кладет на холст мазки, таинственным образом складывающиеся в трепетные и сложные образы. Музыкант извлекает из своей простой лютни чудные звуки, заставляющие слушателя то плакать, то смеяться. Так вот, Хонан оказался бездарным пьяницей. Он пил невиртуозно, нетрепетно, неизящно. Главным показателем питейного таланта варвара был вал, точнее, литраж. Сигизмунд частенько сравнивал Хонана со старым добрым утилизатором ХЗ-00, который превращал все жидкое в Н2О. Химмериец представлял собой аппарат-перегонщик жидкостей другого типа, но со сходной производительностью.
Каждая победа над волшебником или ворожеей обмывалась страстно и грандиозно, словно то было последнее злое существо во Вселенной. Хонан глушил ведрами, тратя деньги направо и налево. Во дни запоев и тягостных похмелий варвар неоднократно пропивал свой верный меч, сапоги на меху и Сигизмунда. Мусорщик каждый раз сбегал, прихватив с собой и меч, и сапоги.
Естественно, пьянствовавший воин заставлял ассенизатора составлять ему компанию. Это привело Сигизмунда к нервному истощению и ослаблению здоровья. Верные собутыльники смело странствовали по планете, истребляя колдовство и спиртное. Как отметили впоследствии местные историки, этот бешенный рейд привел социум Говардии к новому шагу вперед и даже к смене общественно-политического строя. Уничтожение магии повлекло ослабление феодально-родовых устоев, а глобальное протрезвление континента положило начало ряду великих строек, освоению целинных земель и научному прорыву: к изобретенному ранее колесу прибавилась Госавтоинспекция. Так на Говардии впервые появились бюджет и взяточничество. Не все давали взятки. Власть не стала ждать милости от народа и решила сама взять у него все, что хотела. Возникло налогообложение. Денежно-финансовые отношения подстегнули развитие математики. Многочисленные приписки развили письменность. Денег было мало, а взяток надо много - родились Его Величество Безналичный Расчет и Их Герцогства Взаимозачеты. Такие заумные слова понимали далеко не все - общество расслоилось. Таким образом, планета получила настоящую Цивилизацию.
Но вернемся к нашим, хм, героям. Стиль жизни Хонана принес несомненную пользу не только Говардии, но и Сигизмунду. Точнее, всем повезло. Это случилось после победы варвара над злым чародеем Краблебумсом, славившимся дурным характером и рядом еритических трактатов типа "Клинические испытания новых прокладок" и "Уникальные исследования кариеса археологами". После того, как химмериец снес котел Краблебумсу, спутники зависли в одном гаденьком городишке, где каждая вторая улица освещалась красными фонарями, а каждая первая была деловым кварталом. Очутившись в знойном притоне "Совет да любовь", искатели приключений нашли то, чего алкали, и лакали, лакали... Лица и другие части тел противоположного пола мелькали перед косыми глазами усталых путников, вина сомнительного качества лились рекой, а дым забористого наркотика уносил вдыхающих в иные миры. Не все оттуда возвращались, но Сигизмунд и Хонан смогли. В секунды трезвости Сигизмунд постоянно знакомился с Розой, коротавшей с ним досуг. Мусорщик узнал, что сосед бабки дяди шурина Розы был кудесником. Сигизмунд почему-то решил, что и Роза может обладать зачатками магии, а значит, и подсказать путь домой. Ночная бабочка рассмеялась, забила очередной косячок, и... О, чудо! К ней пришло озарение!!!
– Отправляйся на корабль, - предрекала она.
– Взлети, найди кнопку "Reset", нажми ее, далее следуй в машинное отделение. Понял? Продолжаю: пропрыгай на левой ноге вокруг генератора три раза. Пни его. Вернись на мостик и еще раз нажми ту же кнопку. Затем открой шкафчик с надписью "Не открывать!" и нажми на зеленый рычаг. Вот почти и все. Но самое главное, не забудь подойти к панели навигации и установить координаты 911, 02 и...
Тут удача отвернулась от ассенизатора: Хонан, который, находясь под воздействием спиртного и наркотиков, усиленно грезил и метался, вдруг завопил "Ненавижу волшебство!!!", случайно схватил Розу за шею и ударил об пол головой. Предсказания прекратились.
17
– Тебе действительно пора уходить?
– спросил хмурый Хонан. Похмелье уродовало его мужественное лицо до самой груди.
– Да, - коротко хрипнул Сигизмунд и виновато глянул на друга.
Варвар уныло шатался в дверях бардачка "Совет да любовь". Его нежно поддерживала Роза с забинтованной головой.
"Оставайся, Сигя!" - призывно вильнула она бедрами и бюстом. "Не могу!!!" - ничем не пошевелил мусорщик.
На красных глазах сына Химмерии выступили слезы.
– Не плачь, славный Хонан!
– молвил Сигизмунд.
– Мы славно скитались вместе и многому друг у друга научились...
Растроганный ассенизатор глотнул винца из маленького ведерка, а варвар бросил только что осушенную трехлитровую бутылочку пивка точнехонько в урну, стоящую возле входа в "Совет да любовь". Затем великан сказал:
– Друг! Я не умею говорить. Ты знаешь, для этого надо думать. А я не могу. И не надо. Я чувствую. Ты настоящий варвар! Прими мой подарок. Это амулет, полностью защищенный от всякой ворожбы и колдовства. Мне говорят, что это просто бессильная побрякушка. Но мы-то с тобой знаем цену дешевых висюлек! Носи на здоровье. А можешь просто на шее. Где удобнее, короче.
– Спасибо тебе, славный Хонан!
– ответствовал удивленный землянин. Он только что услышал самую продолжительную реплику своего друга-варвара.
– А вот и мой подарок. Я его нарезал сегодня утром. Он - все, что я умею делать.
И Сигизмунд протянул Хонану свежую метлу. Варвар с благоговением принял подарок друга. Пожав в последний раз руку великого бойца и погладив Розу по отныне идеально плоскому затылку, Сигизмунд побрел к мусоролету.
Две одинокие фигуры, освещенные красными фонарями, долго еще махали руками и кричали вслед ушедшему в ночь: ведь он по ошибке взял с собой все средства и еду Хонана и Розы.
18
Скоро сказка сказывается, не скоро шизофрения лечится. Сигизмунд, обнаруживший припасы друзей в своей сумке, очень огорчился. Но возвращаться плохая примета. Да и пригодилась ему вся эта снедь в пути, конечно.
Так или иначе, мусорщик дошел до корабля.
После небольшого ремонта верный космический челн был готов к полету. "Эмма" почти не обижалась, хотя поначалу изрядно дулась на отсутствовавшего хозяина. Узнав о найденном на Химмерии рецепте возвращения, "Эмманюэль" заметно приободрилась, правда, весьма ненадолго: ведь последняя цифра в координатах осталась недопророченной.