Отчаяние драконов
Шрифт:
– Довольно! Я сама способна решить, насколько виновен он и насколько я. Он-то сам хоть знает, что произошло?
Ренкр вопросительно посмотрел на своего спутника, и Гэккен торжествующе провозгласила:
– Я так и знала! Конечно, вы же добренькие, вы ж даже не решаетесь рассказать ему об этом. Одинокий предпочитает скорбеть в уединении и строить из себя страдающего отца, но при этом и пальцем не шевельнет, чтобы вышвырнуть чужака вон. А ты, ты-то, "друг" Бефельда! Водишь долинщика по Центральному и рассказываешь о нас. Потом, наверное, вы собираетесь отпустить этого убийцу на все четыре стороны, а спустя несколько месяцев будете удивляться вместе с остальными: почему долинщики ни с того ни с сего вдруг напали на селение
Молодой горянин пожал плечами и насмешливо произнес:
– Иди, Гэккен. Хоть к Монну, хоть к троллю, хоть к самому Темному богу. Только оставь нас в покое - и отправляйся куда пожелаешь. Надеюсь, Монн напомнит тебе о хороших манерах и выставит за дверь. Надеюсь, ты все-таки воспримешь его советы всерьез - в противном случае рискуешь навсегда остаться старой девой. Никто не захочет брать в жены такую сварливую, несдержанную девчонку.
Девушка сузила глаза и окинула Мнмэрда жгучим пренебрежительным взглядом:
– "Девчонку"! Смотри, какой старик выискался! Можно подумать, кому-нибудь в этом селении нужен болтливый охотник, который целыми днями пропадает неизвестно где! Ха!
– Бефельд тоже был охотником, пропадавшим "неизвестно где", и ты...
Внезапно Гэккен развернулась и убежала в коридор, из которого вышла. Вроде бы Ренкр услышал глухие рыдания, хотя, наверное, показалось. Но не это волновало сейчас его больше всего. О чем, интересно, говорила Гэккен с Мнмэрдом? "Убийца"? Что она имела в виду? Мнмэрд, похоже, не горел желанием обсуждать этот вопрос. Но, наткнувшись на решительный взгляд Ренкра, произнес со вздохом:
– Прости. Разумеется, я должен был рассказать тебе раньше, но... В общем, у Одинокого погиб сын, и произошло это в тот самый момент, когда мы уже подошли к селению. Кое-кто волен считать, что, если бы не твое бездвижное тело, Бефельд остался бы жив.
– Минуточку, - остановил его долинщик.
– Прости, что перебиваю, но кто такой Одинокий?
– Одинокий?
– удивленно переспросил Мнмэрд.
– Это ж второе имя Одмассэна.
– Понятно, - кашлянул Ренкр.
На самом деле ему было мало что понятно. Конечно, теперь ясно, почему седой горянин выглядел так... нехорошо и вел себя странно... Но, Создатель, что же произошло, когда они подошли к селению?!
Мнмэрд предложил отправиться-таки в трапезную, а по дороге он расскажет всю историю.
всплеск памяти
Нести долинщика оказалось нелегко - пришлось соорудить носилки; благо хоть вещей у чужака, кроме меча, не было. И все равно продвижение охотничьего отряда сильно замедлилось. До Перехода добрались только к утру следующего дня, а потом, когда оказались поблизости от селения, и вовсе ползли сонными улитками. А ведь каждая лишняя минута, проведенная в горах, увеличивала вероятность того, что наткнутся-таки на льдистых змей. И наткнулись. Самое обидное: ведь были рядом с входами, совсем чуть-чуть оставалось пройти, Мнмэрд даже запахи готовки различал, - а тут повыползали, клятые! Само собой, отряд Одинокого к подобным встречам привык, все пятеро - охотники бывалые (ну, Мнмэрд, может, чуть менее, чем остальные, но все равно); долинщика усыпленного в центр положили, сами кругом стали. Залп из арбалетов, а потом - клинки наголо и "кто не спрятался, я не виноват". И чего, по сути, переживать: змеи табунами не ползают, а двух-трех уж так-сяк забить удастся...
Оказалось, ползают. Табунами - не табунами, а штук семь их там было. А семь змей против пяти горян - расклад неприятный, смертельно неприятный. Могли бы уйти - попытались бы, но в центре круга лежал усыпленный паренек, и, значит, нужно было драться. Вот и дрались, там площадочка как раз удобная попалась, а все равно, что с площадочкой, что без - шансов выжить почти не было.
Повезло, просто повезло. У входов услышали шум сражения, часть стражников побежала за подмогой, а часть - проверить, что ж происходит. И с теми, кто проверять пошел, был Бефельд, сын Одмассэна. Кто виноват, что парню не подфартило? Ранила его змея, да так, что и лекарь не помог бы. Вот такие пироги: ходил охотничий отряд за дичью, а вернулся и без дичи (никого не нашли, а припасы уже заканчивались), и с потерями. Что без дичи - полбеды, с кем не случается? Другое дело - смерть Бефельда, воина, хоть и молодого, но сильного, для селения важного. В Совете, конечно, отнеслись по-разному, но, опять-таки, особо распекать не стали. А вот простым людям позлословить не запретишь: как, мол, так, ради чужака своим пожертвовали, ради долинщика горянин умер! Неправильно это, не должно такого быть! Плохо, одним словом, дело оборачивается. Про Ренкра Совет еще ничего не решил, так что могут... по-разному может сложиться. Или примут, или изгонят. А если изгонят - считай, убьют. Потому что изгнанному дают только личные вещи да оружие с недельным запасом еды и питья. Дольше в горах все равно не продержаться, льдистые змеи непременно найдут...
– Не понимаю, - сказал Ренкр.
– Чего ж вы их до сих пор не перебили? Если зверь опасный, то и цацкаться с ним не нужно: уничтожить - и дело с концом.
Мнмэрд саркастически хмыкнул в ответ:
– "Уничтожить"? Ты ведь даже не представляешь, о чем говоришь. Впрочем, и не мудрено. У вас в долине, наверное, нету таких тварей.
– Нету, - подтвердил юноша.
– Таких нету, зато есть драконы. Вернее, были, - поправил он себя.
– Почему "были"?
– поинтересовался молодой горянин.
Его собеседник неопределенно пожал плечами, не желая вдаваться в объяснения:
– Это уже не важно. Лучше ответь на мой вопрос о льдистых змеях. Долина-то далеко, в то время как змеи - рядом.
– Здесь ты прав, - вздохнул Мнмэрд.
– Они на самом деле рядом - стоит только выйти наружу. Я обязательно расскажу тебе о змеях, но немного позже. Мы уже пришли.
Они оказались у входа в большую пещеру, уставленную длинными деревянными столами и скамьями. Здесь не было ни души, только где-то в противоположном конце, за аркой, скрытой клубами аппетитно пахнущего дыма, слышались чьи-то голоса. Мнмэрд уверенно вошел в трапезную и направился в сторону голосов, подав знак Ренкру следовать за ним. Когда они уже приблизились к арке, из дыма вынырнул худощавый парень с копной светлых волос, стянутых сзади кожаным ремешком. Его прыщавое лицо при виде Ренкра удивленно вытянулось, он застыл на мгновение, вытирая руки о край грязного фартука с полуоторванным карманом, а потом резко развернулся к Мнмэрду и возмущенно воскликнул:
– И ты привел его сюда для того, чтобы дать ему пищу?! Никто не станет кормить убийцу Бефельда, пока память о...
Ренкр шагнул вперед и ткнул указательным пальцем в костлявую грудь паренька:
– Ты можешь самолично давиться своей стряпней. но при этом тебе следует научиться думать, что и кому говоришь. Никто не смеет называть меня убийцей без серьезных на то причин и неопровержимых доказательств. Всякому, кто пожелает сказать такое, всерьез следует задуматься, хорошо ли он владеет мечом. Потому что я не намерен прощать подобные обвинения.
Паренек отшатнулся, в его глазах тяжело колыхался страх вперемешку с плохо скрываемой злобой.
– Поединок?
– прошипел прыщавый, удивленно уставившись на Ренкра и Мнмэрда.
– Я не ослышался, ты хочешь вызвать меня на поединок?
– Нет!
– резко возразил Мнмэрд, мягко отстраняя долинщика в сторону. Ты ослышался, Карган. А теперь наконец дай нам поесть и оставь свое мнение при себе - оно нас не интересует. Что же касается права решать: кормить или не кормить кого-либо, - насколько я знаю, такого права никто тебе не давал. Поторопись, мы ждем.
– И Мнмэрд скрестил руки на груди, давая понять, что разговор окончен.