Отчаяние
Шрифт:
– Эйвери! Что на тебя нашло? И куда ты собираешься идти на ночь глядя?!
– Прогуляюсь, а то ты же не выносишь, когда мы с Кларком ругаемся. Но извини, этого никак не избежать, если мы с ним оказываемся ближе, чем на метр.
– Я запрещаю тебе выходить на улицу, Эйвери Рид! – мама повысила голос, что делает крайне редко.
Брат же поджал губы.
– О, ты ещё помнишь фамилию отца, удивлена.
– Эйвери!
Я вышла, стараясь не хлопать за собой дверью, чтобы случайно не разбудить соседей. Быстро спустилась по лестнице
Даже сейчас воздух кажется нагретым или это из-за того, что я слишком разозлилась?
Направилась туда, куда глядят глаза, накинув кепку, словно защищаясь от внешнего мира.
Кларк мерзкий. Да, мой отец тоже не был идеалом, даже тогда, когда бросил нас, но он всё равно был лучше Кларка. Отец никогда не позволял себе оскорбить меня, как-то унизить маму, в отличие от этого не до мужчины.
Всё в нем вызывает во мне отвращение. От его взгляда до действий. Сначала, когда мама только познакомилась с ним, то я подумала, что эти отношения надолго не затянутся, но время идет, а она как-то продолжает с ним встречаться… Это только подтверждает мои слова о том, что любовь делает тебя слепым.
Сейчас людей никаких в округе нет, в особенности в нашем районе, поэтому я могу подумать и расслабиться, успокаивая сердцебиение.
Сворачиваю между домами и иду дальше, видя вдалеке силуэты первых людей, но они скрываются за зданиями раньше, чем я успеваю до них дойти. Наверное, дежурные.
Когда я слышу за спиной приближающиеся шаги, то не успеваю обернуться, как мой рот зажимают, в нос ударяет знакомый запах металла, а моё тело тянут назад, к какой-то мусорке, которую только что прошла.
Пытаюсь вырваться, но урод силен.
Он разворачивает моё тело, и я встречаюсь взглядом с голубыми глазами Кларка.
– Твоя мама велела же тебе не уходить, – шипит он, сжимая мои руки, но разжимая рот, чтобы я смогла ответить.
– Какого хрена ты делаешь?! Совсем с головой беда?! Отпусти меня.
– Ш-ш-ш… не хочешь же кого-то случайно разбудить. А ты плохая девочка, Эйвери, – теперь он держит запястья одной рукой, а другую кладет мне на внутреннюю сторону бедра. – Нужно было послушать маму…
– Что ты делаешь?! – дергаюсь, в надежде вырваться, но это бесполезно.
– Всякое может случиться ночью с юной и невинной…
Его ухмылка и мой пропущенный удар сердца заставляют сделать рваный вдох, а после я отчаянно начинаю вырываться и даже кричать, поэтому Кларк вновь затыкает мне рот.
– Тихо! Я всего лишь проучу тебя, чтобы в следующий раз ты слушала мать…
Кусаю его до крови за руку, поэтому Кларк шипит, но всё ещё держит. Мне удается врезать ему между ног, что дает секундную фору, которой пользуюсь и вырываюсь, выбегая за угол, чтобы тут же в кого-то врезаться.
Теплые руки ложатся мне на плечи, когда я отступаю на шаг и поднимаю взгляд.
Военный. Тот самый Маршалл.
Не знаю, что он видит на моем лице, возможно, тот страх, что я испытываю,
– Что случилось? Я слышал крик.
Тут же, откуда я выбежала, появляется раздраженный Кларк с окровавленной ладонью. Неосознанно делаю шаг ближе к Маршаллу, и это действие не укрывается ни от него и ни от Кларка.
– Эйвери, пошли домой, – говорит Кларк, поглядывая на Маршалла, – не заставляй свою маму волноваться.
– Я никуда не пойду.
Мои слова злят Кларка, я вижу это по тому, как у него дергается глаз. Мужчина делает шаг ко мне, но Маршалл загораживает меня собой.
– Ты слышал девушку. Она никуда с тобой не пойдет.
– Ты ещё кто такой? – задавая этот вопрос, Кларк не обратил внимание или просто не разглядел обувь парня.
– Хотелось бы знать тоже самое, но касаемо тебя. Кто ты?
– Почти ее отчим. Она сбежала, а её мать попросила меня вернуть её обратно, – цедит сквозь зубы. – А теперь уйди с дороги, мальчишка.
Слова Кларка вызывают у Маршалла усмешку. Наверное, он привык, что его из-за возраста не воспринимают всерьез.
Кларк делает ещё шаг, а Маршалл достает из-за пояса пистолет, который тут же наставляет на него.
Я замираю, как и мой "почти отчим".
– Если я выстрелю, то поднимется шум и придется объяснять, что один из рабочих решил тайком проникнуть в шатры, возле которых все мы оказались, в поисках кафоликона, – спокойно говорит парень, и только сейчас Кларк бросает взгляд на его обувь и до него доходит, – еще придется заполнять отчет, объясняя, почему я выстрелил. На это потребуется время. Но я сделаю все это, если ты сейчас же не вернешься обратно и не скажешь её маме, что волноваться не о чем и Эйвери с одним другом военным. Что выберешь? Заставишь заполнять меня отчет, объясняя причину твоей смерти, или прогуляешься обратно?
Кларк поджимает губы, смотря то на меня, то на Маршалла.
– Твоя мать будет недовольна, – выплевывает напоследок и уходит, а я прикрываю глаза, испытывая облегчение.
Маршалл опускает пистолет, когда я говорю ему тихое:
– Спасибо.
– Он правда твой отчим?
– Нет.
– Тогда тебе повезло. Можешь написать на него жалобу, если он причинил тебе какой-либо вред.
– Не успел, – говорю я и качаю головой, чтобы потом посмотреть ему в глаза.
Отлично. Теперь у меня нет никакого желания возвращаться обратно.
Что мне делать? Ходить до утра по территории квадранта? Я бы пошла к Эллиоту, но не хочу идти в дом, где находится Кларк.
– На будущее лучше не покидать ночью пределы комнат, – из раздумий выводит голос Маршалла, – всякое может случиться.
– Знаю, но иногда обстоятельства складываются по-другому.
– Да… ты права. Иногда обстоятельства обязывают менять решение. Прогуляемся?
Я молчу, не зная, что на это ответить, мы ведь даже с ним незнакомы. Я видела его дважды в жизни, это третий. И в первую встречу он убил человека.