Отчаянное преследование
Шрифт:
— А какая у тебя квартира? — поинтересовался я.
— Вся в красных и зеленых тонах, и повсюду разбросаны яркие вещи.
Это хороший фон для брюнетки. Высокая, длинноногая, томная, с густыми черными ресницами, высокими скулами и очень темными мерцающими глазами, Пола говорила весьма энергично, совсем не так, как можно было предположить, впервые услышав ее мягкий низкий голос. В речи и движениях этой девушки чувствовалась раскованность, а все вокруг нее выглядело мягким и темным.
— Пойдем отсюда, — сказала Пола.
Внезапно зазвонил один из двух телефонных
— Некто Хэзел просит тебя позвонить какому-то Джорджу Стоуну в клуб «Мелоди». Хочешь поговорить с ней?
— Да.
Хэзел, девушка, работавшая на коммутаторе в Хэмилтон-Билдинг, где я устроил свой офис, сидела там допоздна.
Все трое мужчин за длинным столом прекратили разговор и следили за мной, пока я шел к телефону. Хэзел сказала мне, что в мой офис позвонил человек, назвавшийся Джорджем Стоуном. Он заявил, что должен поговорить со мной о чем-то очень важном, и оставил для меня номер телефона в клубе «Мелоди».
— Видимо, — продолжала Хэзел, — он принял меня за вашу секретаршу и, решив, что вы все еще в офисе, настаивал на немедленном разговоре. Я не сообщила ему, где вы.
— Джордж Стоун? Никогда не слышал о нем. Он объяснил, в чем дело?
— Нет. Сказал, что это важно, и все.
Поблагодарив Хэзел, я позвонил в клуб «Мелоди» и услышал грубый голос:
— Да?
— Это Шелл Скотт.
— Как раз вовремя. Я Стоун. Джордж Стоун. Вам знакомо мое имя?
— А я должен его знать?
— Узнаете, приятель, скоро узнаете. Скотт, это вы ведете расследование для комиссии по лоббированию, верно?
— Не только я.
На комиссию работали три местных детектива. Один из них — веселый молодой парень Джо Рул, временами сотрудничающий со мной.
Стоун откашлялся. Его голос звучал несколько невнятно, словно он хватил лишнего.
— А в чем дело? — осведомился я.
— Я тот, кто может сообщить все, что нужно. Весь механизм. От А до Я.
— Такие пустые слова мне случалось слышать и прежде.
— Не такие. Я вкалывал семь лет на самого большого проходимца в Калифорнии и готов отправить его на виселицу, если сам останусь на свободе. Понимаете?
Я все прекрасно понимал. Должно быть, это очередной сумасшедший, желающий поведать мне обычную историю о человеке, который мечтал выбраться со дна, кого-то скрутив и избежав правосудия.
— Неприкосновенность? — уточнил я.
— Именно. Стопроцентная.
— Подобный вариант маловероятен... И это не в моей компетенции.
— Но вы способны помочь. И только с вами я соглашусь разговаривать. Придете в клуб «Мелоди»?
— Да, но как вас найти?
— Я сам вас найду. Кстати, Скотт. Новости удивят вас. О них затрубят все газеты — отсюда и до Нью-Йорка. Не мешкайте. Приходите сразу. И никому не сообщайте об этом. Ладно?
— Договорились.
— Побыстрее. Кое-кому здесь я не нравлюсь и вряд ли сумею добиться их благосклонности.
Я положил трубку, не поверив его последним словам. Голос Стоуна не внушал расположения.
— Что там случилось, мистер Скотт? — осведомился председатель Бизли.
— Еще один парень, знающий ответы на все наши вопросы. Если это не вранье, то он, похоже, давно созрел для тюремной камеры. А получив стоящую информацию, мы сумеем помочь ему?
— Вы же знаете, — отозвался Бизли, — если он преступник, мы не сможем позволить ему избежать правосудия. — Сенатор помолчал. — Конечно, в наших силах оказать ему кое-какое содействие. Но это зависит от того, чем он располагает и в какой мере замешан во всем. Что он сообщил по телефону?
— Ничего особенного. Я собираюсь встретиться с ним сейчас. Если он не валяет дурака, то, возможно, это тот самый человек, которого мы ищем.
Сенатор Картер открыл рот впервые с тех пор, как я сегодня вечером вошел в конференц-зал:
— Вероятно, нам следует подождать здесь мистера Скотта и узнать, что ему удалось выяснить.
Его голос при этом звучал так, словно Картер пел «Старый Черный Джо».
Бизли пожал плечами, а Себастьян Вайз поднялся:
— Позвоните мне домой, если окажется что-нибудь важное. Я очень устал.
Вайз удалился.
Я собирался последовать за ним, но Пола задержала меня у двери:
— Я подожду тебя... Если ты поторопишься.
Я пообещал ей обернуться мигом. Ее улыбка гарантировала мне по крайней мере час.
Клуб «Мелоди» — маленькое заведение с приглушенным освещением и высокими ценами — располагался на Олимпик. Оставив «кадиллак» на стоянке, я вошел в клуб. На внутренней стороне двери висела афиша, извещавшая, что выступления оркестра Пола Даттона отложены до следующего месяца, а гвоздь шоу-программы на третьем этаже — Сатана и Атлас. На цветной фотографии я увидел что-то красное и белое. Вроде бы парень в костюме дьявола и почти голая девушка.
Бархатный занавес перед тремя ступеньками, ведущими в главный зал, был уже задернут. Я различил позвякивание серебряных приборов по тарелкам и тихие голоса. Перед занавесом стоял официант, скрестив руки на груди. Здесь, в «Мелоди», события разворачивались очень быстро.
Перед тем как заговорить с официантом, маячившим передо мной, я огляделся. Справа от меня находился гардероб, сзади — мужской туалет, а рядом с ним женский. По крайней мере, я так предположил. На одной двери надпись отсутствовала, а на другой изобразили красного дьявола. По-моему, подобные помещения в ночных клубах оформляют авторы современных картин, которые можно повесить хоть вверх ногами, хотя было бы лучше повесить самих художников.
Я подошел к метрдотелю, взиравшему на меня с полнейшим безразличием.
— У вас заказан столик?
— Нет. Меня здесь ждет один джентльмен.
Его губы изогнулись. Это было мне знакомо.
— Джордж Стоун, — добавил я. — Вы его знаете?
Метрдотель чуть приподнял брови:
— Мистера Стоуна? Конечно.
— Конечно? — удивился я.
Он помолчал, выжидая, не дам ли я ему на чай, затем повернулся, откинул бархатный занавес и повел меня между столиками туда, где сидел здоровенный черноволосый мужчина, попивая хайбол из высокого стакана.