Отцы-основатели
Шрифт:
Пока Александр оставался на месте, залечивая свою рану, в лагерь, откуда он выступил на маллов, пришло известие, что он умер от раны. Сначала все солдаты рыдали, передавая друг другу этот слух. Когда плач утих, всеми овладело чувство растерянности и беспомощности: кто поведет войско? Когда его увидели опять верхом на коне, по всему войску пошел такой шум, что откликнулись эхом и берега, и соседние леса. Подъехав к палатке, он сошел с коня, чтобы увидели, что он держится на ногах. Солдаты подходили к нему со всех сторон; касались его рук, обнимали колени, трогали одежду; некоторые только смотрели, стоя неподалеку, и уходили, благославляя его. Его осыпали лентами и цветами, которые есть в это время в Индии» (Арриан.
Стоит отметить, что после завоевания Персидского царства формальная цель похода была выполнена. Солдаты устали, обогатились и не хотели идти в Индию.
Александр Македонский нашел выход и в этой ситуации.
Известный исторический эпизод описывает Полиэн в «Стратегемах»: «Александр направлялся в Индию. Поскольку македонские воины везли за собой на повозках добычу, захваченную в Персии, а также другие огромные богатства и, столь многими сокровищами уже обладая, не видели необходимости в войне с индийцами, Александр повелел сжечь вначале царские, а затем и остальные повозки. Македоняне, освободившись от бремени своих многочисленных сокровищ и вынужденные опять искать добычи, двинулись после этого на войну с большим усердием».
Однако, даже несмотря на огромную любовь войска к своему царю, солдаты взбунтовались, когда узнали, что их поход в Индии не заканчивается и им предстоит идти дальше. И Александр Македонский, который легко находил общий язык с армией, вынужден был уступить.
Вот что об этом написал Арриан: «Ему [Александру] рассказали, что за Гифасом лежит богатая страна, что населяют ее люди, которые умеют хорошо обрабатывать землю и храбро воевать. Государство их благоустроено: народом управляют лучшие люди, которые не отдадут ни одного несправедливого приказания. Слонов там множество, и они превосходят остальных индийских слонов и своим огромным ростом, и своим мужеством. Эти рассказы еще больше подстрекнули Александра в его желании идти дальше, но македонцы пали духом, видя, что царь их готов громоздить тяготы на тяготы и опасности на опасности. В лагере стали собираться сходки; те, кто был посмирнее, только оплакивали свою участь, но другие твердо заявляли, что они не пойдут за Александром, даже если сам он станет во главе их.
На следующий день Александр, полный гнева, созвал опять тех же и сказал, что он сам пойдет вперед, но никогда не заставит македонцев против воли следовать за ним; у него будут люди, которые пойдут за своим царем добровольно. Те, кто желает уходить домой, пусть уходят и пусть сообщат домашним, что они оставили своего царя, окруженного врагами.
После этих слов он ушел к себе в палатку и в этот день и еще два дня спустя не принимал никого, даже из «друзей», выжидая, не изменится ли настроение у македонцев и союзников; это часто случается в солдатской среде и дает возможность ее легче переубедить. В лагере, однако, стояла полная тишина; гнев Александра, очевидно, только раздосадовал солдат, но не изменил их настроения. Тогда он собрал старейших из «друзей» и людей, ему наиболее преданных, и так как все указывало ему на необходимость вернуться, он велел объявить войску, что решено повернуть обратно».
Александр стремился стать царем азиатского типа и требовал беспрекословного подчинения подданных, это вызывало раздражение его старых боевых соратников.
Но Александр Македонский делил тяготы и опасности со своими солдатами не только в битвах, но и в походах, на бытовом уровне. Это увеличивало его популярность в солдатской среде. Такой эпизод приводит Арриан: «Войско шло по песку среди палящего зноя; надо было дойти до воды, а идти было далеко. Александр, томимый жаждой, с великим трудом шел впереди войска пешком, как и остальные солдаты: легче ведь переносить трудности, если все страдают одинаково. В это время несколько легковооруженных солдат, ушедших в поисках воды от войска в сторону, нашли в неглубоком овраге маленькую лужу с застоявшейся и плохой водой. С трудом набрав ее, они поспешили к Александру, неся ему ее как подлинное сокровище. Вблизи от него они перелили эту воду в шлем и поднесли ее Александру. Он взял ее, поблагодарил принесших и вылил воду на глазах у всех: «Для одного – много, на всех – мало». Это придало всему войску столько сил, словно вода, вылитая Александром, оказалась питьем для всех. Я хвалю Александра за этот поступок, который, как ничто другое, говорит о его выдержке и уменье обращаться с солдатами».
Несмотря на любовь всего войска, у Александра были и противники. У трона всегда идет борьба за власть, и Александру постоянно приходилось иметь дело с заговорами. По одной из версий, Александр был отравлен старым другом его отца, полководцем Антипатром. Эту версию смерти великого полководца приводит все тот же Арриан: «Я знаю, что о кончине Александра написано еще много другого. Рассказывают, что Антипатр прислал Александру яд, и он от этого яда и умер; яд же для Антипатра изготовил Аристотель, который стал бояться Александра, узнав о судьбе Каллисфена, а привез его Касандр, брат Антипатра…» Правда это или просто очередная попытка объяснить безвременную гибель Александра, неизвестно.
Победы на поле «страсти нежной»
Истории из жизни Александра изобилуют батальными сценами, но что же происходило на любовном фронте великого завоевателя? Классические источники не характеризуют Александра как человека пылкого и чувственного. Как указывает Плутарх, «он был равнодушен к телесным радостям и предавался им весьма умеренно».
Также Плутарх пишет, что «Александр считал способность владеть собою для царя важнее, нежели даже умение побеждать врагов». Александр же говорил так: «Сон и близость с женщиной более всего другого заставляют меня ощущать себя смертным».
Плутарх рассказывает о двух случаях, когда Александру предлагались в качестве подарка очень красивые юноши. Однако Александр с яростью отреагировал на эти соблазны. Царь отнесся к предложенным для любовных утех мальчикам как к «испорченным созданиям» и «сделал жесткий выговор» тем, кто предлагал их.
Что касается тех восточных женщин, что попали в плен во время его кампаний, то Александр сказал, что «вид персиянок мучителен для глаз», и, «желая противопоставить их привлекательности красоту своего самообладания и целомудрия, он не обращал на них никакого внимания, как будто они были вовсе не живыми женщинами, а безжизненными статуями».
Однако, на наш современный взгляд, говорить об умеренности Александра вряд ли стоит. Просто официальная биография царя должна была быть выдержана в определенном ключе. Из бесспорных источников известно, что у Александра было три жены (но не стоит забывать о политических мотивах браков лиц, находящихся у власти), одна любовница, один пожизненный любовник и сексуальная связь с евнухом (кастратом). А также, возможно, несколько связей на одну ночь. Что ж, античные моральные устои допускали подобное.
Особо стоит рассказать о Барсине. Барсина была дочерью Артабаза, высокопоставленного перса и, возможно, в прошлом – сатрапа Фригии на Геллеспонте. Он и его семья жили в приюте при дворе Филиппа в период с 352-го по 342 год до н. э., так что Барсина и Александр могли знать друг друга с детства. Когда же ее изгнание закончилось, она стала женой Ментора Родосского, знаменитого военачальника Персии. После смерти Ментора в 338 году до н. э. Барсина вышла замуж за его брата Мемнона. Однако Мемнон умер в начале 333 года до н. э. – и Барсина овдовела опять. Когда она попала в плен в Дамаске (город захватил македонский военачальник Парменион), ей было за 20, и, предположительно, она была одного возраста с Александром, но, должно быть, уже являлась матерью четверых детей.