Отцы тьмы, или Иезуиты просвещения
Шрифт:
— Но ведь вы носите рясу, падре.
— Это никогда не помешает мне сменить ее на гражданское или военное платье, если того потребуют интересы ордена. Я мог бы назвать вам сотни имен, знаменитых в миру, которые в действительности наши люди. Но я должен хранить тайну.
Хуан задумался.
— Однако вы не станете отрицать, падре, что многое из того, что вы мне сейчас поведали, не соответствует основным положениям «Духовных упражнений»?
— Вы просто неправильно поняли их. Все эти положения предназначены для воспитания души. Она должна быть чистой и незапятнанной, но только перед богом, а не перед людьми. Если того потребуют высшие интересы, вы можете совершить любое преступление и бог простит вас. Вы можете нарушить любую заповедь, даже ту, которая гласит: «Не убий», и не запятнаете себя грехом. Ведь никто не назовет человека убийцей, если он прикончит иноверца,
Хуан молчал, потрясенный всеми этими откровениями.
— Пока еще вы можете выбрать любой вид служения богу, которому решили посвятить себя, — продолжал демон-искуситель в рясе, — вы можете вступить в любой другой орден, стать монахом или проповедником. Даже заслужить себе славу святого.
У нас вас не ожидает слава перед людьми, нам ведома слава только перед всевышним. Нам нужны воины, а не святые. И пусть никто не знает наших подвигов, совершенных во славу господню, они окружены тайной, но оттого не менее велики и доблестны.
Помимо воли глаза отца Рикардо заблестели. Он, словно одержимый, пел хвалу ордену, служению которому отдал все свои способности, жизнь. Перед его мысленным взором проходили одухотворенные лица дружинников христовых, тайные деяния которых значили иной раз не меньше для судеб человечества, чем дела приближенных слуг королей. И никто не подозревал о могуществе ордена. Простодушные буржуа отдавали наследников своих миллионов в иезуитские коллегии, так как члены «Общества Иисуса» считались хорошими воспитателями. Пользовались услугами отцов-иезуитов и вельможи, отпрыски которых обучались под присмотром сих достойных учителей, что было особенно важно, по мнению ордена, ибо они правили миром, а ими правили могущественные игнацианцы.
Да, орден был тайной для всех и вся, но от него не было тайн ни у кого.
— Подумайте хорошенько, прежде чем примкнуть к тем, кому неведомы земные законы, кто признает над собой только трех судей: бога, папу и генерала.
Отец Рикардо сделал паузу и пристально посмотрел на молчавшего да Васко.
— По возвращении из Парижа я познакомлю вас с некоторыми документами, которые знают далеко не все члены ордена, не говоря уже о людях, к нему не принадлежащих. Один из них называется «Monita secreta Societatis Jesu» — «Тайные наставления «Общества Иезуитов». Я делюсь с вами, сын мой, самым сокровенным, что есть у нашего ордена, и вы не правы, когда говорите, что я вам не доверяю. Я специально ждал того момента, когда вы станете достаточно взрослым, чтобы сообщить вам правду о нашем ордене. Она слишком сурова для незрелого ума. В Париже вы начнете постигать искусство интриги и дипломатии, посетите подземелья Монмартра, коллегию Монтегю и другие священные для нашего ордена места. К вящей славе божьей, — тихо прошептал он девиз ордена иезуитов.
— Аминь, — машинально отозвался да Васко...
Крайний цинизм и пугающая откровенность, с которой вымышленный нами патер-иезуит наставлял своего молодого, но, очевидно, пылкого и способного ученика, не говорит о чудовищном характере его натуры. Отнюдь. В этом образе в сжатой, сконцентрированной форме отразилась вся порочность и гнилость иезуитской морали, а точнее — полное отсутствие таковой.
Даже сегодня, после скандального запрещения ордена в конце XVIII в., после значительного числа разоблачительных публикаций, раскрывших миру глаза на его деятельность, после небывалых трудностей, вызванных внутренними разногласиями в «Обществе Иисуса» и попытками косного монашеского объединения приспособиться к новым веяниям, даже сегодня, повторяем мы, находятся люди (и немало), которые продолжают верить в святость нравственных принципов и моральных устоев иезуитов.
Мораль ордена — одна из важнейших его опор, помогавшая ему утвердиться в качестве верховного властителя душ в феодальной Европе и служащая верой и правдой до сих пор
Практически нет такого самого отвратительного поступка, который бы члены «Общества Иисуса» не взялись бы оправдать и простить, если это сулит им хоть какую-то выгоду. Под реальные действия членов ордена и тех, кто взят ими под свое покровительство, подведена «теоретическая база», которая разрабатывалась и совершенствовалась с момента образования ордена.
Один из таких теоретических опусов, вызвавший столько восторгов у отца Рикардо, — «Тайные наставления «Общества Иисуса». Написаны они были в самом начале XVII в. и держались в столь строгом секрете, что их сообщали лишь избранным из избранных. Далеко не все профессы, не говоря уже о новициях или схоластиках (так назывались студенты-теологи в средние века и даже в начале нашего столетия), имели возможность познакомиться с его главными постулатами.
Руководство ордена прекрасно понимало, что многие рядовые «солдаты папы», прочитав те наставления, которыми изобиловал этот весьма интересный и примечательный документ, могут прийти в ужас и отойти от дел, будучи посвящены в истинные цели и методы иезуитов. Небольшая книжица «Monita secreta» заканчивалась строжайшим предупреждением против тех, кто осмелится разгласить тайну «Общества»: «Супериоры должны тщательно сохранять при себе сии Тайные Наставления и открывать их лишь немногим, и то надежным отцам. Остальных же должны они наставлять, на основании сего, тому, как служить на пользу Общества. Притом же сообщать их другим могут они только под видом результатов, извлеченных из собственной опытности, а не как чужое произведение. Коли же эти увещания попали бы (чего да не будет!) в руки посторонних лиц, которые будут объяснять их с дурной стороны, то в таком случае надо отрицать, чтобы они были согласны с духом Общества, подтверждая сие уверением тех из наших членов, которым происхождение оных совершенно не известно; надо противопоставлять этим Тайным Наставлениям противоположные им, рукописные или печатные, общие наставления и распоряжения. Затем должно сделать дознание, не оглашены ли они кем-либо из наших (да не будет кто-либо из начальствующих столь небрежен в сохранении таких важных тайн Общества); если же возникнут малейшие на кого-нибудь подозрения, то зачесть ему сие в вину и исключить его из Общества».
Сберечь секретное предписание в тайне все же не удалось, и в 1868 г. оно стало достоянием общественности. Произошло это благодаря стараниям известного русского общественного деятеля и публициста Ю. Ф. Самарина, разыскавшего «Тайные наставления» в библиотеке Пражского университета и опубликовавшего их в приложениях к своей книге «Иезуиты и их отношение к России».
Конечно, многое из того, что рекомендовалось иезуитам XVII—XIX вв. этим любопытным образчиком орденских поучений, совершенно непригодно в наши дни. Но вместе с тем дух «Тайных наставлений» оказался живуч и пронизывает многие предприятия ордена в конце XX столетия не в меньшей степени, чем в период его небывалого могущества.
Одного только перечисления названий разделов секретной инструкции достаточно для того, чтобы понять ее характер. Отбросив в общении с себе подобными обычное свое ханжество, авторы опуса прибегли к точным формулировкам, не оставляющим места для двусмысленного толкования: «Что следует внушать проповедникам и духовникам государей и важных лиц», «О том, как привязывают к «Обществу» богатых вдов», «О средстве сохранить вдов во вдовстве и об управлении их доходами», «О средствах, какими можно побудить сыновей и дочерей наших приверженцев к принятию духовного звания», «О том, как увеличивать доход Коллегий», «Каким образом единодушно действовать против исключенных», «О расположении юношей к Обществу и о средствах удержать их в нем» и т. д.
Первый же параграф «Тайных наставлений» гласит: «В каком виде должно «Общество» выставлять себя при водворении своем на новом месте?» Согласитесь, что в самом этом вопросе уже кроется какой-то нездоровый оттенок. Действительно, зачем ордену «выставлять себя» чем-то или кем-то, т. е. притворяться, и вводить добрых католиков в заблуждение, ежели оно уже является таковым: добродетельным и щедрым, милосердным и заботливым? А если на деле «Общество Иисуса» творит одно, а проповедует другое, то разве этим не грешит оно против заповедей Христа, которыми так любит прикрываться католическая церковь, не затрагивая уж проблемы общечеловеческой морали?