Отцы ваши – где они? Да и пророки, будут ли они вечно жить?
Шрифт:
– Иногда. Видимо, так. Но так мы с вами и познакомились.
– В Сакраменто?
– Нет, но через Штат Мальчиков. В Марвью проходил парад Четвертого июля, и вы ехали в открытом кабриолете. Не знаю, что вы тут делали, но оказались в одной машине со мной. То была какая-то старая винтажная машина, и представители местного Штата Мальчиков за тот год ехали в ней с вами. Вы в тот год были экзотикой, потому что приехали аж из Вайоминга. Помните?
– Ну да, видимо. В смысле, за много лет мне выпало участвовать в паре сотен парадов, поэтому не знаю…
– Но никто никогда не приезжает в Марвью. О нас просто забыли. Люди видят эту раскуроченную военную базу и решают, будто все вокруг отравлено и мертво. Не знаю. Может, так и есть. Иногда так и бывает.
– Помню, день был солнечный.
– Я вас люблю за это, сэр. Иногда тут бывало солнечно. В самом деле так и было. Тут всегда был какой-то образчик культурного многообразия, крепкий средний класс и все такое, а потом база закрылась, и все после этого просело на несколько делений. Как со стероидами, верно? Вы бывали знакомы с кем-нибудь на роидах?
– Видимо.
– Они делаются огромными, и мускулатура у них сияет, верно? Но когда прекращают, все это обтекает, как жидкая грязь. Покатые плечи, пузо. Сиськи провисают.
– Допустим.
– Но вы были правы. Тот день на параде был солнечный. И я сидел рядом с вами, и еще один пацан. Мы несколько часов ездили вместе по Марвью. Я даже помогал вам садиться в машину и выходить из нее. Вы уронили рожок мороженого, который вам кто-то принес, и я вам помог почиститься, вытер вам рубашку и штаны, и…
– Допустим. Я тебя помню.
– Значит, вы помните, что вы мне в тот день сказали?
– Нет, сынок. Сомневаюсь.
– Вы сказали, что надо играть по правилам.
– Допустим. Я такое многим говорил.
– И я так и делал. И что со мной стало?
– Так это формула как-то подвела? Что ты не достиг того, на что рассчитывал? И что твой астронавт не на «Шаттле»? Это как-то ставит под сомнение всю структуру?
– Да, сэр, таков мой тезис.
– Ну, должен сказать, несуразный это тезис. Все равно что утверждать, будто если проиграл какой-то футбольный матч, сам спорт ущербный. Сынок, не всякому удается выиграть. Некоторые играют скверно. Кое-кто бросает. Кто-то даже в схему игры не смотрит. А какие-то люди рассчитывают, что в зачетную зону их внесет вся остальная команда.
– Нет. Я утверждаю то, что вы передвинули зачетную зону. И траву на поле превратили в грязь.
– Я не знаю, что на все это ответить.
– Вы поменяли правила.
– Мы не меняли правил.
– Все просто кажется беспорядочным.
– Ты считаешь, что все стало беспорядочнее, чем… когда? В дни, блядь, Дикого Запада? Тогда все было изумительно организовано, парнишка? Когда люди спали на сене и жрали белочек?
– Нет. Но во времена постиндустриального…
– Пост-, к дьяволу, чего? Когда нужно было месяц копить на радиоприемник? Когда канализация в доме служила признаком того, что ты достиг? Господи боже, сынок, худшее, что для вас, мудачье молодое, сделали ваши предшественники, – они преуспели. Мы всё так облегчили, что вы бросаетесь рыдать, когда у вас камешек на тропинке возникает.
– Ладно, тогда хотя бы вот что скажите мне: всё это те же деньги?
– Что «это те же деньги»?
– Деньги, какие могли бы спасти «Шаттл», и деньги, которые мы шлем в случайные страны, пускаем на то, чтобы переделать неизменные страны в тысячах миль от нас.
– Те же самые ли это деньги?
– Ну да, те же? То есть, вы, ребята, жалуетесь на то, что нет денег на школы, на здравоохранение, что все разрушено, и у нас правительство прекращает действовать, и еще что не, блин, а потом глядь – и вы тратите 150 миллионов на кондиционирование воздуха в Ираке.
– Слушай, ты тут проповедуешь обращенным.
– Не желаю я проповедовать. Я спрашиваю. Я не знаю, как оно устроено. Откуда деньги поступают? Вы, ребята, воюете за пенни на «Улице Сезам» [8] , а потом кто-то поддерживает сделку, чтоб вывалить триллион долларов в пустыню.
8
«Sesame Street» (с 1969) – американская детская комедийно-образовательная кукольная телепрограмма, созданная по совместному 8-миллионному гранту Фондов Карнеги и Форда, Корпорации общественного вещания и федерального правительства США.
– Так ты спрашиваешь, откуда поступают деньги, которые финансируют войны?
– Да.
– Сам умный, чтобы такое понимать. Мы эти деньги создаем. Это не обычная часть годового бюджета. Строки на войну в бюджете нет.
– Значит правда, что мы, по сути, занимаем деньги у китайцев, чтобы эти войны финансировать?
– Ох блин. Нет. Но мы создаем и продаем облигации, и люди здесь и где угодно, например, в Китае, видят в этих облигациях хорошее капиталовложение. И, несомненно, китайцам нравится сознавать, какой рычаг у них в руках – держать столько американского долга.
– Но мы б не могли разве просто продавать облигации, чтобы оплачивать социальное страхование, образование для всех, колледжи для всех? То есть, все заламывают руки насчет сокращения или спасения какой-нибудь микроскопической правительственной программы, и Где, о где же мы возьмем деньги? – но затем мы оглядываемся, а там миллиард долларов на афганских боевиков. То есть, понятно, что я дурак, раз такого не понимаю, но я не понимаю.
– Беда со всем тем, о чем ты толкуешь, с образованием и всяким яким, в том, что эти проблемы – хронические, в отличие от проблем острых. Мы финансируем то, что срочно, вокруг чего все могут митинговать или о чем более-менее соглашаться. А о том, что нужно финансировать войска, размещенные за границей, все сходятся во мнении. Сперва даешь деньги кое-каким советникам, затем дюйм за дюймом продвигаешь их к более активному участию, и вот уж никто не желает быть тем, кто отказывает в бронежилетах нашей молодежи в военной форме. Поэтому мы изыскиваем средства. Продаем облигации, занимаем деньги. Но наберем ли мы такой же разгон, чтобы занять у Китая денег на оплату реформы национального образования? Нет. Это не острая проблема. Если завтра случится вторжение инопланетян, и единственный способ их победить – это финансировать «Рывок вперед» [9] , – то, конечно, мы б нашли такие деньги.
9
«Head Start» (с 1965) – образовательная и медицинская программа помощи детям из семей с низкими доходами, умственно отсталым и инвалидам, финансируемая Администрацией по делам детей, молодежи и семей.
– Значит, дело не в возможности, а в желании?
– Что-что?
– В желании.
– Конечно. Все сводится к желанию.
– Моя мама всегда так говорила.
– Ну, она была права.
– Не часто.
– Сынок, ты меня сюда привез о твоей маме разговаривать?
– Но вы разве не думаете, что для таких людей, как я, должен существовать план, для парней, о которых вы говорили, о ветеранах, у кого мозги сбоят?
– Что за план?
– Вы не думаете…
– Что, сынок?