Отдана бандиту

Златова Тата

Я задумчиво постучала пальцами по столу. Ее тон и слова были убедительными, но я не привыкла верить людям, поэтому все еще сомневалась. Видимо, мое недоверие отразилось на лице, потому что Ксюша вдруг подскочила и, сняв фартук, бросила его на стул.

— Ну хочешь, я прямо сейчас уволюсь! Я не хочу никого подставлять. И терять друзей — тоже. Даже если придется пожертвовать работой, я… Я готова.

Я, честно говоря, растерялась. Посмотрела на нее, не зная, что сказать. Ксюша продолжала горячо убеждать:

— Я ни в чем не виновата! Ты зря меня подозреваешь!

— Ладно-ладно,

успокойся и сядь.

Подруга опустилась обратно на стул. Потом, чуть подумав, открыла стоящую на столе бутылку с водой и выпила прямо из горлышка. Я откинулась на спинку и начала сверлить ее взглядом.

— Ворона и так подставили, — я попыталась объяснить, почему так набросилась на нее. — Не хотелось бы, чтобы ты тоже оказалась в этом замешанной…

— Алина, я устала повторять, что в глаза не видела этого вашего бандита, который враждует с Вороном. Я человек маленький, мне многого не надо. Только работа, еда на столе и крыша над головой. Все. Тихая, размеренная жизнь. Любая неприятность выбивает меня из колеи, поэтому я их не ищу.

Я посмотрела на ее руки, которые сжимали бутылку, и заметила, что пальцы дрожат. Похоже, я перегнула палку. Не предполагала, что она так разнервничается. А человеку еще работать до позднего вечера… Вздохнув, я все-таки сменила гнев на милость и примирительным тоном сказала:

— Ксюш, ты извини, если я где-то была резкой. Просто все в один момент навалилось, многие под подозрением. Я потому и пришла, что не смогла поверить в твою подлость. Решила посмотреть в глаза и лично с тобой поговорить. И теперь уверена: ты действительно не имеешь никакого отношения к этим разборкам. Но, пожалуйста, если что-нибудь узнаешь, какую-либо информацию, сразу сообщай мне! Договорились?

— Договорились! — Ксюша улыбнулась, а у меня отлегло от сердца.

Когда я вернулась в салон, Ворон стал расспрашивать, как все прошло, но на все его вопросы я отвечала одной-единственной фразой:

— Ксюша ни в чем не виновата.

И твердые нотки в голосе лишь подтверждали мою уверенность.

Оставшуюся дорогу мы ехали молча, каждый думал о своем. Я радовалась, что наконец-то все выяснила с мамой и смогла ее простить, что разобралась с Ксюшей. Правда, когда смотрела на Макса, радость мгновенно меркла. Выглядел он неважно, даже как-то удрученно. Темные круги под глазами не исчезали, на лице прослеживалась какая-то тревога, в последнее время он часто уходил в себя. И меня это сильно тревожило.

В квартире я все-таки не выдержала и спросила напрямую:

— С тобой точно все в порядке? Мне кажется, тебя что-то беспокоит…

— Что? — Он посмотрел на меня взглядом, в котором читалась усталость.

— Что случилось, Макс? О чем ты все время думаешь?

А он вдруг обхватил мое лицо руками и заглянул в самые зрачки:

— О том, что мы живем только один раз.

А потом отошел и, опершись о стену рукой, добавил:

— Ты и представить не можешь, как мне надоело крутиться в этом дерьме. Каждый раз я переступаю через себя, не могу спать по ночам — постоянно вижу тех людей, которых убил.

Я

погладила его по плечу и мягко, осторожно сказала:

— Тогда завязывай с криминалом, Макс.

— Это не так просто, как кажется… Тем более, есть еще одно дело, которое надо уладить. Если все получится, я попытаюсь выйти из игры.

Он ушел в комнату, а я не пошла за ним. Не стала расспрашивать, вызывать на откровенность, интересоваться, о каком деле идет речь… Если бы я знала тогда, что его убьют, я бы нашла тысячу слов, тысячу причин, чтобы удержать его дома! Но шестое чувство не подсказало мне, что случится беда… Как же горько я буду жалеть о том, что так мало ему сказала…

***

Макса убили.

Эта фраза звенела в ушах без остановки, будто кто-то бил в набат. Раз… Макса убили. Два. Убили. Три… Убили. Я отчаянно зажала уши ладонями, но слова не исчезали. Я почти не воспринимала реальность. Видела словно в тумане, как мечется по комнате Аллигатор, туда-сюда, туда-сюда, кому-то без конца звонит по телефону, что-то орет… Потом звонят ему, он в бешенстве рычит в динамик ту же фразу…

Макса убили.

— Как?! Объясни! — Это не мой голос. Это какая-то чужая женщина говорит, нет, кричит, — надрывно, истошно, словно под пыткой. Узнать о таком, осознать, что его нет, — самая жестокая пытка.

— Его застрелили прямо возле бизнес-центра. Телохранитель не успел. Как и скорая.

— Я не верю! — вроде бы сижу на диване, а кажется, будто на карусели, перед глазами все кружится. Слезы льются из глаз, делая туманную пелену еще непроглядней. Бледное лицо Аллигатора расплывается, как и массивная фигура. — Кто?! Кто это может быть?!

— Либо Коготь, будь он неладен, либо толстяк, у которого бабки скоммуниздили.

— Но ему же уже все вернули!

— Видать, зуб наточил, не простил.

— И сдался же вам этот гребаный кейс! — заорала я так, что чуть не оглохла. — Из-за него погиб Макс!

— На самом деле, когда тебя послали на задание, нас интересовали далеко не бабки. В кейсе была флешка с компроматом на Ворона и Когтя. Вот почему сам Коготь согласился помочь Ульяне — ведь компромат на него оказался в наших руках. Она ее выкрала, но мы подстраховались, подменили флешку. Поэтому он согласился сдать Ульяну и молчать про то, что мы замешаны, а мы взамен отдали ему компромат. Только траблы в том, что я не знаю, кто убийца: он или жирдяй. Может, вообще, кто-то другой…

А потом обрушилась тишина. Только часы на стене раздражающе тикали и громко сопел Аллигатор. Страшная, почти осязаемая тишина, которая проникала в каждую клеточку тела и обостряла и без того режущее отчаяние.

— Я найду эту гниду! — угрожающе пообещал Аллигатор. — Найду и…

Он протянул руку и сжал пальцы в увесистый кулак, показывая, что собирается сделать с убийцей Макса. И этот жест был красноречивее всех слов.

Я встала. Цепляясь ослабевшими пальцами то за спинку, то за стенку, я в полной прострации побрела в комнату.