Отдел 15-К. Отзвуки времен
Шрифт:
– Да полицейские мы! – заорала Мезенцева, которой резануло ухо слово «проститутка». Ее как только в жизни не называли, но так пока ни разу. – А он – свидетель! Нам его опросить надо!
– Проваливайте! – в руках женщины появилась швабра. – Полиция вы, не полиция – мне все едино! Сейчас разукрашу под хохлому – и все!
Короче, ушли оперативники из дома сторожа несолоно хлебавши, потому и отправились в кафе заедать неудачу.
– Может, ведьмы? – не донеся ложки с борщом до рта, задумчиво произнес Николай. – У них есть такие заклятия, что человек как свеча тает, пока вовсе не окочурится. Но только логики
– Месть, – предположила Мезенцева, бодро уплетая ароматное харчо. – Они злопамятные как не знаю кто. Как я! И даже хуже. Может, кто-то из родственников пострадавших ведьме насвинячил, вот она обратку и включила?
– И сразу троих неслабым таким заклятием припечатала, плюнув на кучу разнообразных рисков? Извини, но очень сомнительно данная версия звучит. Да и демонстративность такая не в их привычках. Да и место не очень с ними монтируется. Ночной клуб, ресторан – это да, это их эстетика. Но заброшенный завод?
– Может, это молодая ведьма. Или нонконформистка. – Женька отодвинула от себя опустевшую тарелку и довольно облизнулась. – Слушай, вкусно тут кормят. И цены божеские.
– Молодая заклятие такой мощи не сплетет, – покачал головой Николай. – Нет, здесь опыт нужен.
– Тогда я не знаю. – Мезенцева цапнула нож и вилку. – Давай поедим, а после под кофеек и медовик дальше думать станем. Коль, у тебя борщ скоро совсем остынет. И котлеты тоже.
– А чего тут думать? – передернул плечами Нифонтов. – Делать надо. Дождемся ночи и отправимся туда же, где эта троица проблемы на свои головы нашла. Посидим, поглядим, может, чего и прояснится. Не факт, конечно, но мало ли? Не исключено, что на огонек нагрянет кто-то, кого мы в расчет вовсе не берем.
– Вариант, – согласилась Женя, бодро препарирующая котлету по-киевски. – Уй, масло брызжется! И еще знаешь что? Надо наш микроавтобус рядом с заводом оставить. Так, чтобы на виду. Если все же это ведьмы или вурдалаки постарались, то они могут попробовать нас убрать.
– Аргументируй, – попросил напарницу Коля.
– Это небольшой город, – пояснила та. – В нем новости разносятся быстро, особенно если держать руку на пульсе. Если в случившемся замешан кто-то из местных обитателей, то он уже знает, что мы приехали по его душу. Ну, или что там у него есть? Ну а завод ночью – лучшее место для того, чтобы отправить нас следом за той троицей.
– Звучит убедительно, – признал Нифонтов. – Одно смущает – как бы его в ночи попросту не разули. Утром с территории выйдем, а он на кирпичах стоит.
– Могут. У нас точно бы разули. Но мы, если что, после по-братски подойдем к местным операм, объясним, что к чему. Тут не столица, народ работает попроще и посердечнее, сначала немного нас погнобят за то, что москвичи, а после помогут. Уверена, у них все монтажки местные прикормлены, так что вернут злодеи нам наши колеса, причем с установкой и балансировкой. А то и зимнюю резину в подарок подгонят.
– Знаешь, Женька, ты иногда меня пугаешь, – без тени шутки признался Нифонтов. – Проскакивает в тебе иногда что-то такое… Житейско-мрачное.
– Жизнь разная была до отдела, вот и я разная. – Мезенцева с невероятной скоростью уплела котлету и пододвинула к себе медовик. – Слушай, вкусный какой! Надо будет Вальке несколько штук прикупить, она такое любит.
– Прикупи, – согласился Николай. – А еще давай-ка мы до приятеля Пал Палыча доедем. Как его там?
– Серега, – подсказала девушка.
– Вот-вот. Дай-ка я его наберу, пока время рабочее и он домой не ушел.
Серега оказался крепко сбитым мужичком лет сорока простецкой внешности. Настолько простецкой, что сразу становилось понятно: с таким держи ухо востро, этот ложку мимо рта не пронесет.
– Звонил мне Пашка насчет вас, – первым делом сообщил он напарникам, когда те пришли к нему в «опорник», находящийся на окраине города и расположенный в старом доме с резными наличниками. – Просил, если что, подсобить. Давайте говорите, что надо, а то сегодня «Динамо» с «Амуром» играет. Может, хоть пару шайб им навтыкаем наконец.
– Слушай, не пробьешь ту троицу, что в больницу из заброшенного завода отвезли? – не стал церемониться Николай. – Ну, ты же в курсе, о чем именно я говорю? Вернее, о ком?
– Конечно, – подтвердил Серега. – Слышал, что случилось. Говорят, они вообще уже одной ногой на том свете.
– К тому идет, – кивнула Женька.
– Эти ребята не с моей земли. – Серега налил себе воды из графина и степенно осушил стакан. – Это Иваныча контингент. Но оно даже хорошо. Иваныч – старой закалки мент, все про всех знает, потому, если за ними что-то значится, я про это вам завтра расскажу.
– Нам и незначительные детали важны, – добавил Николай. – Может, они с какой теткой сцепились недавно по какому поводу, может, в подъездах ссали регулярно или песни по ночам орали. Чем больше информации, тем лучше.
– Что смогу – узнаю, – повторил участковый. – А вы сейчас куда? Если обратно в Златоглавую не собираетесь или с гостиницей проблема – пошли ко мне. Я один живу. Пивка возьмем, хоккей посмотрим. Лещ копченый у меня есть. Зверь, а не лещ, вот такого размера, клянусь. Одному такого не съесть. Мне один удалец из поднадзорного контингента время от времени подгоняет. У него брательник в Астрахани живет, понимаешь, вот и…
– Заманчиво, но нет, – отказалась Мезенцева. – Мы на завод собрались. Там и переночуем.
– Плохая идея, – посерьезнел Серега. – Мало ли кто там шатается по ночам?
– Ты что-то знаешь? – подхватился Нифонтов. – Если да – расскажи.
– Ничего такого особенного, – замялся участковый. – Бред, скорее всего, но… Есть у нас тут такой Васятка. Знаешь, из той породы мужиков, которые до старости на отчество себе у людей уважения набрать не могут. И руки у него из жопы растут, и доверить ничего нельзя, и пьет он не по чину. Короче, ни богу свечка, ни черту кочерга. Так вот его как-то с пьяных глаз в конце лета на тот завод занесло. Чего, зачем, почему – он и сам не знает. Так вот так его та ночевка пробрала, что он прямо жуть! И главное, я у него спрашиваю: «Что видел-то?» А он мне – ничего такого не видел. Ни рож страшных, ни чертей рогатых. Просто ходил кто-то вокруг того цеха, где он прикорнул, да в окна заглядывал. Я его – кто ходил-то? А он – кто-то. И все тут. Вроде бы ерунда, он цел, ничего не произошло, может, это вообще первые признаки белой горячки, и только. Вот только после той ночи Васятка еще с месяц не пил совершенно, а это, знаешь ли, показатель.