Отдел 15-К. Тени Былого
Шрифт:
– То-то и оно, – развел руки в стороны Олег Георгиевич. – Чем богаты. И, чтобы два раза Коле одно и то же не рассказывать, я сразу попросил тебя позвать.
– Излагай, – требовательно глянула на оперативника старушка. – Четко, ясно и подробно.
– Ну если что, первоисточник внизу сидит, – потыкал пальцем в пол Нифонтов. – Я его с собой привез.
– Молодец, – похвалил его Ровнин. – Как и было велено. Но сначала мы все же тебя хотим послушать.
Коля между тем успокоился, поскольку в ситуации появилась ясность. Ну да, книга, как оказалось, принадлежала не колдуну, а ведьмаку, но разницы особой он в этом не видел. В его понимании одни от других не
– Галиматья получается, – подытожила тетя Паша, дослушав рассказ Нифонтова. – Не сходятся концы с концами.
– Почему? – живо поинтересовался Коля.
– Потому, – и не подумала что-то объяснять уборщица, снова поднеся к глазам добытые оперативником документы.
– Видишь ли, ведьмачьи книги обладают одним любопытным свойством, – взял на себя обязанности просветителя Ровнин. – Их почти невозможно уничтожить. Они не горят, не тонут, не гниют, и уж точно не получится раздербанить их по листочку.
– В самом деле? – Коля глянул на тетю Пашу, та, не отрывая взгляда от текста, кивнула.
– Само собой, что в мире не существует ничего вечного, – продолжил Олег Георгиевич. – Все раньше или позже станет тленом, но применительно к ведьмачьим книгам это правило работает с определенными исключениями, причем либо временными, либо чародейскими. Проще говоря – чтобы ее уничтожить, нужны либо четко определенные условия, либо надлежащий ритуал с употреблением очень и очень сложных заклятий. Но у меня вызывает серьезнейшие сомнения тот факт, что компания нетрезвых молодых людей способна на что-то подобное.
– И вот тут начинается та самая галиматья, о которой я уже сказала, – подала голос тетя Паша. – Олег, тут вопросов больше, чем ответов. Пятью пять лет – это раз.
– Слуга и нож – это два, – согласился Ровнин. – Хотя нож, конечно, не главное, но слуга? Он почему этой компании не помешал?
– Я ничего не понимаю, – жалобно проныл Нифонтов.
– Потому что надо не в грязных ботинках по чистым полам бегать, а архивные записи изучать, – сурово заявила тетя Паша.
– Согласен, – поддержал ее Ровнин. – Но – ладно, на этот раз объясню. Видишь ли, любой ведьмак имеет три предмета, которые сопутствуют ему на протяжении всей жизни. Первый – это книга, в которой он черпает мудрость, накопленную его предшественниками, а после ее же приумножает, второй – нож, в котором заключена часть его силы, а третий – слуга, который, разумеется, не совсем и предмет, но тем не менее. Причем все это после смерти ведьмака переходит к тому, кто унаследует его силу. Про нее-то ты, надеюсь, в курсе?
– Пал Палыч рассказывал, – подтвердил Коля. – А если никто не унаследует?
– Тогда по истечении срока, составляющего пятью пять лет, книга превратится в пыль, нож в ржавую труху, а слуга просто исчезнет, будто его и не было вовсе. Но вообще подобное нонсенс, сила не может исчезнуть в никуда, если только ее не выжечь насильственным путем. Я, по крайней мере, о подобном не слышал. И потому раньше или позже слуга отыщет своего нового хозяина, а после приведет того туда, где его ждут нож и книга. Хитростью ли, обманом, или еще как – но он это сделает.
– А тут все поставлено с ног на голову. – Тетя Паша досадливо поморщилась. – Вырываются листы, которые вырвать невозможно, слуги, который должен книгу охранять как зеницу ока, вовсе нет. Ахинея, да и только!
– Так может ведьмак погиб, и слуга его погиб, – предположил Коля. – Вот и все. Передать книгу и силу было некому, а двадцать пять лет не прошло еще.
– Записи, – потрясла листками уборщица. – Записи видны, это возможно только в том случае, если владелец данной книги жив. Старый, новый – без разницы. А если он жив, то эта книга у него должна быть, а не валяться где попало, и слуга обязан находиться где-то рядом.
– В отношении слуги – возможны исключения, – тихо заметил Ровнин.
– Возможны, – согласилась тетя Паша. – Но и это не главное. Вопрос в другом – как удалось ее на части раскроить? Вот что я не могу понять.
– Забыл, – смутился Колька. – Ну насчет записей. Они не сразу появились, не в тот день, когда книгу разодрали, а позже.
Тетя Паша и Ровнин переглянулись.
– Очень все это странно, Олег, – наконец сказала старушка. – Странно, если не сказать хуже.
– Этот Виктор мне список участников вечеринки составил, – сообщил коллегам Коля. – Может, я завтра попробую их обзвонить насчет других фрагментов книги?
– Завтра? – нахмурился Ровнин. – Почему завтра? Сегодня. Сейчас. И скажи, чтобы ко мне привели этого… Как его… Виктора. Пора с ним пообщаться.
Глава четвертая
Старое капище (начало)
Чем кончилось дело с недотепой Пичугиным, Коля так и не узнал. Просто в тот же день Ровнин сообщил ему, что дальше этим делом будет заниматься Пал Палыч, после чего парень выбросил из головы все, что связано с данным вопросом. Нравы в отделе были простые, на «твое-мое» дела не делили, с иными вообще всем коллективом разбирались, но если шеф говорил, что куда-то совать свой нос не следует, то этот приказ выполняли сразу. Значит, есть у него на то свои резоны, а какие именно – ему виднее.
Потому Коля выслушал Олега Георгиевича, послушно кивнул и занялся очередной напастью, свалившейся на его голову, а именно поисками странного гостя столицы, который лихо обирал зажиточных одиноких женщин, причем так, что те после в себя прийти не могли, в самом прямом смысле. Они пребывали в состоянии сна, и добудиться их ни родные, ни близкие, ни медики, ни даже Виктория не смогли. То ли этот герой-любовник гипнозом владел очень хорошо, то ли, что вероятнее, использовал чары сна, что куда хуже. В любом случае найти его следовало, потому что кроме него разбудить пострадавших, похоже, никто не мог. По крайней мере так сказала Вика, которая, кстати, тоже очень жаждала с ним увидеться. Разумеется, не из романтических побуждений, а строго из практических, интересно ей было, что же это за чары такие и каким образом неизвестный их использует.
Следом за этим делом, к слову, удачно раскрытым, на многострадальные Колины плечи тут же обрушилось очередное правонарушение, на этот раз со смертоубийством. Для окончательного раскрытия сего злодеяния в результате ему аж в Смоленск пришлось смотаться на три дня, где он, не успев толком перевести дух, влип в еще одну странную и страшную историю, связанную с кладом Наполеона, который, как известно, давным-давно ищут, но найти не могут. Коля в данном деле тоже не преуспел, но зато у него на память о Смоленске осталась старинная французская здоровенная золотая монета и великолепный синяк под левым глазом. Синяк через несколько дней исчез, а монету Коля положил в шкатулку, где уже находились левый верхний клык первого убитого им упыря, покрытый патиной перстень с черным камнем и другие памятные пустяки. Само собой, что про тот мартовский день он и думать забыл.