Отдел ''Антипопадан'' на страже истории

Григорян Григорий Егишевич

– Вот как? – приподнял бровь Валерий Данилович. – В таком случае, у вас прекрасная память на лица. Тем лучше – полезное качество. Однако, вынужден заметить, что контекст вы определили несколько неверно. Наше, равно как и чужое, министерство обороны к здешнему учреждению отношения не имеет.

– А что у вас за учреждение? – спросил Семенов, удобнее устраиваясь на стуле.

– А какое определение вы бы сами ему дали, на основе уже увиденного? –ответил вопросом на вопрос Иваненко, сложив руки домиком и бросив на собеседника проницательный взгляд, – В общих чертах, так сказать.

– В общих чертах? – в свою очередь,

переспросил Семенов. – Не сказал бы, что мне удалось так уж много увидеть….

– Засекреченный объект, скорее всего, военный, на котором ведутся разработки, уж не знаю, чего именно. Важно то, что они секретны и для широкой общественности не предназначены, – закончив фразу, Семенов мельком взглянул на собеседника, взглядом попросив разрешения продолжать, Иваненко поощрительно кивнул.

– Исследования на объекте, судя по всему, ведутся в области высоких технологий. Причем, они настолько важны, что объект защищен, так сказать, по последнему слову техники, едва ли не лучше, чем президентский бункер. Персонал на нем подготовленный, охрана профессиональная, соответственно, для работы на том-же объекте требуются сотрудники с соответствующей квалификацией, и, простите, Валерий Данилович, раз уж об этом зашла речь, при чем тут собственно я? Я обычный историк.

– Доктор наук, если точнее, – спокойно кивнул Иваненко

– Допустим, – не стал спорить Семенов, – и чем я – доктор исторических наук, могу быть полезен на объекте где…

– Где твориться история, – спокойно произнес Иваненко.

– Простите? – не понял Семенов

Сложив пальцы домиком, хозяин кабинета взглянул на гостя в упор.

– Во – первых, Дмитрий Борисович, – откинувшись на спинку кресла, начал хозяин кабинета, – позвольте воздать должное вашему прекрасному анализу. Вы, по сути, при первом же беглом осмотре смогли точно оценить характер работ, ведущихся на незнакомом вам военном объекте, что, в свою очередь, говорит о познаниях несколько иного рода, нежели исторические.

– Во-вторых, – поднял он руку, – прерывая пытавшегося возразить Семенова, – вы несколько слукавили, – взгляд полковника стал острым, пронизывающим, – забывая при этом, что у нас имеется ваше личное дело.

Семенов досадливо скривился, об этом он действительно успел забыть.

– Группа ''Альфа'', Чечня, Афганистан, в основном вы кажется, служили в спецназе.

– В основном, – хмуро буркнул Семенов.

– Так, вот, – невозмутимо продолжал Валерий Данилович, – Место вашей дальнейшей службы, вообще, дальнейшая деятельность строго засекречены, но и данных, к которым нам разрешили доступ достаточно, чтобы предполагать (одно то, что вы свободно владеете чуть ли не десятком языков, уже, говорит о многом), что вы вполне подойдете нам в качестве оперативника, для выполнения определенных миссий.

– Это каких же? – несколько заинтригованно спросил Семенов.

Иваненко немного замялся. Глядящему на полковника Семенову показалось, что тому необходимо обдумать не столько свои следующие слова, а, скорее, то, как именно преподнести их собеседнику.

– Уверен, – через минуту продолжал Иваненко, – вы неоднократно слышали, носящие иносказательный характер, фразы вроде ''мы творим будущее'' или ''здесь творится история''?

Семенов кивнул, пытаясь понять, к чему ведет хозяин кабинета.

– А теперь, – подавшись немного вперед, – Иваненко в упор

взглянул на гостя, – представьте себе, всего лишь представьте, что данная фраза произносится буквально…

Что вы, скажем, буквально, в некотором роде, физически, сознательно способны повлиять на то или иное историческое событие, которое когда-то уже имело место быть.

– Имеете в виду путешествия во времени? – с легкой усмешкой спросил Семенов.

Иваненко даже не улыбнулся.

– Не только во времени, Дмитрий Борисович, – ровно произнес он, продолжая цепко удерживать взгляд собеседника, – но порой и в пространстве.

– Понятно… – медленно протянул Семенов, пытаясь сообразить, как осторожно выбраться из кабинета. Сначала из кабинета, а потом и из этого дурацкого объекта, куда его, в очередной раз, забросило его паскудное везение…

– Вы можете уйти отсюда, когда пожелаете, – насмешливый, на сей раз, взгляд полковника пробуравил его насквозь. – Это, конечно, будет несколько досадно, но неволить вас никто не собирается. Тем более, что подписку о неразглашении вы уже дали, а человек с вашим, скажем так, стажем, относится к таким вещям серьезно. Но все же я надеюсь – прежде вы меня, хотя бы, выслушаете.

– Выслушать что, товарищ полковник? – внезапно Семенов почувствовал сильную усталость, – более чем странные теории о путешествиях во времени?

– Ваша правда, – неожиданно согласился Иваненко, – теоретизировать можно сколько угодно, а вот проверить сказанное на практике….

***

Направляясь вслед за полковником в подземный бункер, Семенов долго спрашивал себя, как он, в конце концов, согласился себя убедить. Что послужило причиной того, что он сначала долго и нудно проходил тесты на каких – то странных аппаратах, сдавал анализы в местной лаборатории, три часа к ряду отвечал на вопросы психологов…. ''Словно в космонавты готовят'', – подумал он с усмешкой.

И вот, когда со всеми формальностями было, наконец, покончено, они с Иваненко спустились на подземный этаж, где после стандартных проверок (которых, как ни странно, не избежал и директор учреждения), их допустили в бункер, где глазам Семенова предстало весьма странное зрелище.

Посреди, оснащенной по последнему слову техники, комнаты, стояло с десяток, обитых черной кожей, кресел, напоминающих те, что обычно встречаются в кабинетах стоматологов. Вокруг них, в свою очередь, прямо в воздухе безо всякой опоры висели, издающие громкий гул, металлические пластины, рядом с которыми суетились люди в белых халатах, с ноутбуками, некоторые стояли рядом со стационарными компьютерами. Охраны в зале, на первый взгляд, было больше чем на всем объекте.

Между учеными и военными то и дело сновал рыжеволосый человек в потрепанном белом халате, в круглых очках и такой – же рыжей бородой, высоким голосом раздававший указания.

– Василий Прокопьевич, – перекрикивая гул, громко обратился к нему Иваненко, – подойдите, будьте ласковы.

Ученый повернулся в их сторону, и Семенов взглянул на него с легким удивлением. Будучи историком и подготовленным агентом, он довольно неплохо разбирался в лицах, мог определить поведение человека по его походке, манере речи, так же он имел некоторое представление о том, что иногда называли ''историческим профилем''. И, по всем его ощущениям, подошедший к ним с Иваненко человек имел именно такой профиль.