ОТДЕЛ НЕЧИСТЬ
Шрифт:
Старое, еще советских времен, оборудование путало все мысли. Я понял, что упустил что-то весьма важное.
Вернувшись к изучению негативных снимков, я внезапно обнаружил странную деталь, которую не заметил в первый раз. Вместо людей, в смирительные рубашки были облачены манекены.
Что же получается – в первый раз, когда я находился в этой же комнате, просто не заметил такого очевидного факта? Или вначале мне попались другие снимки?
Я почувствовал, как разум упорно ищет ответ. Но, чем больше я строил предположений, тем больше возникало вопросов. Нелепых, нелогичных вопросов. И что бы найти на
Путь назад мне был отрезан. Никаких дверей. И я, без всякого сожаления, двинулся вперед. Оказавшись на новом круге. Все снова-здорово. Опять архивный кабинет. Тот же стол вдоль стены, старые мониторы, в левой части комнаты пара металлических стеллажей заваленных хламом, и кубики серваков в углу. Интересно, неужели за следующей дверью еще один врачебный кабинет?
Открывал я её осторожно, с неким предвкушением. А когда различил в полумраке знакомые очертания медицинского оборудования, резко обернулся. Дверь через которую я попал в архив – отсутствовала. Вместо нее на стене висел какой-то дурацкий агитационный плакат времен Второй холодной войны с переселенцами.
«Помни! Бездушным тварям здесь не место. Нечисть - она из другого теста!»
Где-то я уже читал нечто подобное. Или не читал? Голова шла кругом. Какой по счету это кабинет? Третий? Или пятый?
Захлопнув дверь, я закрыл глаза и попытался сосредоточиться. Необходимо было собрать ворох мыслей воедино. Со мной явно затеяли игру. И я догадывался чьих рук это дело. Радовало лишь одно: раз меня пытаются остановить, значит я на верном пути.
Глубокий вдох. Еще один. Я повернул голову в направлении подсвеченной стены с негативами и открыл глаза. Медленно подошел к снимкам. Факт был очевиден. Они опять были другими. Но меня это почему-то нисколько не удивило. С каждой новой дверью, что я открывал бегая по замкнутому кругу, терялось нечто важное, будто кто-то нарочно стирал с изображения значимые детали. На этот раз, со снимков исчезли манекены, а с противоположной стены – рабочие графики, даже прорезиненный коврик возле огромного аппарата превратился в рваную тряпку.
Я устало огляделся по сторонам. Должно быть что-то еще… Что-то безумно важное, некая отправная точка, некий тайным смысл. Облокотившись о стену, я резко обернулся на внезапный хлопок. Дверь в архив резко закрылась - так, словно в неё ударил мощный сквозняк.
– Ну, допустим, - непонятно кому сказал я.
Убрал руку от стены, и замер.
Положи вещь на самое видное место, и тогда её никто не найдет, - возникла в голове абсолютно бессвязная мысль.
Уж не знаю, произнес ли я её в слух или только подумал. Да это и не важно. А важно то, что буквально за в одну секунду, кажется, нашел что искал.
На стене висел потрепанный плакат первого года нового тысячелетия. Несколько цифр августа были аккуратно перечеркнуты крестиком. Следующая дата значилась: 5 августа 2001.
Вот тебе и отправная точка, а что дальше? – задал я сам себе вполне безобидный вопрос. – Ничего.
Легче от этого знания не стало. Но хотелось верить, что двигаюсь я в правильном направление. Поэтому я поспешил открыть следующую дверь.
Итак, что же изменилось? Во-первых, количество
Опять перечеркнутые даты, но 4 апреля 2001 маркером не отмечено. Так уже что-то. Получается, каждый новый кабинет это, словно шаг назад.
Я задумчиво почесал голову и уставился на крохотную надпись прямо над датой.
« Антифизика – наука для мудрых глупцов».
Интересный афоризм. Наверняка, тут приложили руки упертые консерваторы, которые долгое время никак не хотели признавать существование другого мира.
Оторвав лист с цифрой 4, я скомкал его и положил в карман.
Во врачебном кабинете изменений оказалось куда больше: негативные снимки отсутствовали, медицинские плакаты тоже, но главное – исчез огромный аппарат. А на его месте возникли массивные перекрытия, заложенные бетонными блоками.
Задумчиво постояв возле стены, я вернулся к календарю. Крестиков стало на два меньше.
Значит четвертое, потом третье. Войти можно, а выйти нельзя, - философски пробубнил я себе под нос. – Значит нужно искать не дверь. Через нее меня не выпустят.
Связка ключей призывно звякнула у меня в руке.
Уже через минуту, я преодолел пять архивов и столько врачебных кабинетов. Нигде не останавливаясь, что бы не терять зря время. Тяжело дыша, я замер возле пустого перекрытия за которым виднелись огромные окна аккуратно обклеенные газетой. Вернувшись на несколько дне й назад, я попал в тот самый день, когда кто-то решил затеять здесь перестройку. Мне повезло, до возведения стен, кабинет был стеклянным.
Недолго думая, я подхватил стул и со всего маха запустил им в заголовок: «Наши ученные осваивают потусторонние просторы»
В лицо ударил свежий воздух. Свобода! В метафизике, решение такой задачки называлось щелчком.
Когда я выбрался наружу, то оказался в огромном темном помещение.
Зал ожидания. Один в один, как на вокзале. Широкие скамьи, запыленные палатки, потемневшая от времени мраморная облицовка. Даже настенные часы имеются. И освещение – правда слабоватое, приглушенное сияние натриевых ламп. Но на Кордоне только такое и есть.
Но любоваться интерьером и мозаикой на стенах не было времени. Слева от меня мелькнула чья-та тень.
– Немедленно стоять! Требование стороны! – рявкнул я.
На то что оборотень послушает меня и сдастся, я конечно же не рассчитывал. Просто дежурная фраза закрепленная уставом граничной службы.
Нечисть рванула между скамеек в дальнюю часть зала, туда, где располагались ровные ряды металлических заграждений и лестницы, напоминавшие театральные помосты. Интуитивно я догадался, что это и есть место перехода. Или как называли её повсеместно «Провал».
Старик буквально проскользнул сквозь вертушку турникета, порвал красную ленту заграждения, и взбежал по ступенькам. Мне показалось или он действительно спрыгнул вниз. Но ведь Переходы должны быть закрыты.