Отдел ППП;
Шрифт:
Если это что-то неприятное, но несерьезное, найти получится. Если кое-что пострашнее, концы спрятаны глубоко и надежно. И хотелось бы заранее знать, с чем придется столкнуться.
— Зачем тебе это? — судя по тону, в список тех, кого хочется порвать, включили и меня.
— Мне ни к чему, а вот твоему сыну эта информация очень поможет. У всего есть своя цена, и у его союза с Людмилой — тоже.
На дальнем фоне у него кто-то не просто засмеялся, а жизнерадостно заржал, а потом мгновенно затих. Не хочется думать страшное, но слишком уж резко оборвалось веселье.
— Как только всё будет у меня, приеду с бумагами. Если правильно понимаю,
Все-таки умный мужчина это так возбуждающе.
Не скажу, что ждала воркования в трубку и прочих приятственных девичьему сердцу глупостей, но когда он просто отключился, испытала легкое разочарование. При этом если бы сейчас начал флиртовать по телефону, покрутила бы пальцем у виска — нашел время. Вот такая я противоречивая.
Глава 13
Ничего не понимаю! Или что-то случилось, или одно из двух!
Звонок Антону тоже ничего не прояснил, тот на мои расспросы, как прошел «конструктивный» разговор, хмыкнул и умело отбрехался срочной работой. Складывается впечатление, что мужчины заключили пакт о ненападении, но хотелось бы узнать подробности.
Торчать на улице надоело, к тому же начало парить, поэтому по дому я кралась, как по вражескому лагерю. Не хотелось бы попасть под горячую руку. Осадить борзого я сумею без проблем, но просто не было желания что-то выяснять.
Расслабиться с вышивкой мне не дали — только успела представить, как буду страдать, работая металлизированной нитью, как на авансцену вышел будущий отец. Был он суров, на лице озабоченность и легкая пришибленность. Надо думать, что на его месте я сама выглядела бы просто охреневшей от всего свалившегося за последнее время.
— Как жизнь? — перекинув поудобнее диванный станок, подвинулась, освобождая место рядом с собой.
Юра предложение присесть не принял, остался стоять у косяка. Людмила следом не показалась, видимо, решили не испытывать моё терпение, являясь вместе.
— Радует.
По его голосу этого не скажешь, но оно и понятно — у ребенка моральная травма. Мало того огорошили известием, что скоро станет папочкой, так ещё и отполировали новостью о происхождении возлюбленной.
— Ты жив, и это главное, все остальное фигня, не стоящая нервов, — гордая выданной философской мыслью, я перекусила нитку и задумалась — выбросить или оставить пока, если придется подбирать цвет, как раз останется образец.
— Что-то мне от этого не легче, — Юра все-таки уселся рядом и обхватил голову руками. — Как я мог не заметить, что она ведьма?!
Блин, ещё один с жаждой экстренной психологической помощи… Намазано им рядом со мной, что ли? Иди вон в соседнюю комнату, и разбирайтесь там между собой хоть до посинения, чего ж окружающим мозг клевать…
Тут же стало стыдно — у меня есть хоть какая-то мать, у него нет никакой. И сейчас он просто не знает, с кем поделиться. Касательно отношений с отцом выводы уже сделала, они были хоть и хорошими, но все же не особо близкими. Такими темпами придется Юру через пару недель усыновлять.
— Я тебе уже говорила, это совсем непросто, — преисполненная сочувствия и человеколюбия, даже погладила его по плечу. На большее трепетности не хватило. Юра же таки решил выговориться, видимо, наболело:
— Да помню… Скажите, ваши мужья знали?
— Первый — да, но он, сам знаешь, тоже не без греха. А второй и третий — нет.
— Почему?
— Во-первых, как ты себе это представляешь? «Дорогой, не нервничай, я ведьма, но есть и плюсы, на работу буду добираться на помеле?» — Стажер хмыкнул, но потом снова посуровел взглядом. — Во-вторых, не забывай, есть определенные правила, и сохранение нашего существования в тайне — одна из их основ. Да мне это и не мешало. В конце концов, если начать придираться, ты о себе тоже промолчал, так что боевая ничья.
— Да я и подумать не мог, что она ведьма! А Люда как раз знала…
— Ясно, заели обида и уязвленное самолюбие.
Юра заподозрил во мне женскую и цеховую солидарность, поэтому поморщился и отстал. В идеале бы, чтобы временно исчез, мне надо подумать, а его присутствие отвлекает, поэтому предложила сделать набег на кухню. Парень не подвел и согласился. Настоящий мужик — никакие душевные страдания не перебьют банального желания пожрать.
Алексей приехал только ближе к обеду.
Юра с Людмилой вели себя как амбарные мыши — потихоньку шушукались и с легким топотком пробегали по дому, но на глаза особо не показывались. Меня это полностью устраивало, даже успела не только повышивать, но и поработать — хоть Потапыч и согласился вынужденное сидение дома признать спецоперацией, кое-какие материалы по электронке скинул. Оно и к лучшему, когда-нибудь всё это закончится, придется столкнуться с горой неразобранных дел. А начальство хоть и понимающее, но тоже под кем-то ходит, так что статистику портить не стоит.
Не скажу, что Алексей будущую невестку игнорировал, скорее, просто старался общаться поменьше. В причины я не вникала, как-нибудь разберутся без постороннего участия.
Воропаев-старший на входе кивнул отпрыску и его избраннице и, взяв меня под локоток, утащил в комнату. Не знаю, как молодое поколение, наблюдавшее эту картину, а я сильно удивилась, когда оказалась в собственной спальне. Хорошо хоть кровать заправила и висевший на дверце шкафа лифчик унесла в стирку буквально полчаса назад.
Поняв, куда попал, Алексей попытался что-то сказать, но передумал. И прижимать к стене, как в прошлый раз, не стал, просто спеленал ручищами. Можно подумать, я собиралась отбиваться. Несмотря на то, что внешне он казался спокойным и выдержанным, по ритму дыхания и по тому, как пальцы вдавливались в мою спину, было понятно, что душевным равновесием тут и не пахнет. Ещё больше удивило то, что эти объятия воспринимались совершенно нормально и даже в какой-то степени закономерно. Уже знакомые горячие губы прижались к моему рту, в этот раз намного мягче и нежнее. Меня от этого даже оторопь взяла, настолько легким и в то же время сильным был этот поцелуй. Сколько он длился, не могу представить и примерно, как будто выпала из времени и пространства. Зато, когда получилось оторваться, наткнулась на взгляд Алексея, в котором было нечто похожее на мои собственные эмоции. И так тепло и приятно стало, что, вместо шага назад, прижалась лбом к его ключице. Даже странно — не то, чтобы чураюсь тактильных контактов, но и позволяю их далеко не каждому. Именно потому, что тесное соприкосновение, особенно кожа к коже, может стать своеобразной помехой для ворожбы. Это среди ведьминского сообщества, а если уж говорить про оборотня, то и вовсе все «настройки» сбить может. И меня с детства учили избегать таких объятий, даже родители касались довольно редко. Прямо психологическая травма родом из детства.