Отец-экзекутор
Шрифт:
Затем в течение нескольких секунд она увеличилась в размерах, и буквально через мгновение передо мной появился немолодой мужчина, с виду ему можно было дать лет пятьдесят, одет в белоснежный комбинезон лаконичного дизайна, но выглядит достаточно элегантно, тут ничего не скажешь.
– Вот теперь я вас вижу, модный комбез.
– Трансформация пространства - одно из многих умений, которые тебе придётся освоить. Ты доказал, что способен вступить в ряды диэтархов, и я здесь для того, чтобы наставлять тебя. Общим собранием мы уже определили для тебя зону будущей ответственности, и теперь тебе предстоит
– А если я не хочу никакой ответственности? Может, я и трудиться не хочу? Почему кто-то что-то за меня решил? – запротестовал я после этих слов.
– Мне говорили, что ты достаточно своенравная личность, в нашей среде провели очень много дискуссий, стоит ли доверять тебе такую ответственность. Но ты должен понять, что это для тебя жизненно необходимо, только это убережёт тебя от распада и синдрома безразличия. Слишком много наших собратьев оказалось подвержено ему, когда они решили не принимать этот путь.
– Да какой, мать вашу, путь?! Я вообще ничего не понимаю! Ты кто вообще такой, дядя? И я кто такой? – сорвался я, запутавшись в его демагогии.
– Меня зовут Рикл Оруда, хотя в разных мирах меня называли множеством имен, но именно это получено мною от рождения. Ну, а тебя же зовут Борислав Ветров, хотя в последнее время тебя называли Бором Виндом.
Бор Винд, Борислав, несколько раз я словно бы поперекатывал эти слова у себя в разуме, и через пару секунд будто очнулся ото сна, потому что вспомнил всё. Вспомнил всё, что произошло со мной. Я – Бор Винд, я знаю, кто я такой, я человек с планеты Земля, и мне кажется, что я умер, умер в Солнечной системе, защищая свою родину от неминуемого геноцида. На секунду меня скрутило от приступа фантомной боли, когда я вспомнил, как горела моя плоть во время сражения с этим проклятым ящером. Вот же чешуйчатая скотина, сильным оказался, а я-то думал, что я крутой, а выяснилось, что всегда найдётся тот, кто может неприятно удивить. Мы тогда победили, правда, что-то со мной случилось, я даже смог спасти Миго, своего товарища, отчётливо помню, что мы уходили в тот тоннель с ним вдвоём. Всё наконец-то встало на свои места.
– Ну что, вспомнил? Вижу, что вспомнил, молодец, значит, мы в тебе не ошиблись, - похвалил Рикл.
– Где мой друг? Я точно знаю, что забирал его с собой, - задал я самый волнующий меня в данный момент вопрос.
– Ты прав, Бор, только вот сделал ты это зря. Уж не знаю, как у тебя это получилось, но ты оказался в состоянии удержать его энергетическую структуру, но, к сожалению, он не достиг соответствующего уровня духовного развития, да и его генетика не предполагала подобной трансформы, так что мы были вынуждены отправить его обратно.
– То есть, как это отправить обратно, вы что, суки, убили моего друга? – взревел я.
– Ну, почему же убили? Отправили его на перерождение.
– И где он сейчас? Может, ты мне всё врёшь?! – подозрительно поинтересовался я.
– А какой в этом смысл?
– парировал мужчина.
– Раз уж тебе так интересно, то сейчас он пускает слюни, принимая пищу из аппарата, замещающего грудное вскармливание, и перспективы дальнейшего развития у него очень даже неплохие. Вполне приличная семья, так что не стоит пытаться оскорбить нас,
– То есть что получается, вы можете души людей отправлять в новые тела? – поразился я.
– Всё несколько сложнее, но в общих чертах ты прав. Как правило, этот механизм работает самостоятельно, таковы уж настройки пространства - времени, установленные Создателем Вселенной.
– Что ещё за Создатель Вселенной?
– Не думаешь же ты, что все эти бесконечные пространства возникли сами по себе из ничего? Нет, мой друг, она однозначно создана, и у всего есть свои законы, мы лишь маленькая часть этой глобальной системы, песчинки.
– Кто это мы? Кто вы вообще такие, и по какому праву берёте на себя эту роль? Взяли и отправили моего друга, превратив его в младенца, а он ведь, между прочим, здоровый мужик, и он доказал, что достоин большего.
– Его энергетическая оболочка была не в состоянии самостоятельно удерживать целостность, если бы мы этого не сделали, то он бы просто растворился, и очень быстро, а так, быть может, когда-нибудь у тебя будет возможность даже встретиться с ним. Конечно же, он не вспомнит тебя, но все основные установки его личности, его матрица, остались без изменений. Да, у него будет другое имя, но, в сущности, это всё тот же Миго Ферро в энергетическом плане, которого ты знал.
– Какую-то хрень ты мне тут рассказываешь, я хочу сам убедиться в том, что ты говоришь правду!
– Ты сможешь сделать это, только когда научишься, да и то, если у тебя будет на это время, - голос наставника стал тверже.
– И что же мне надо будет делать? Чем вы вообще занимаетесь?
– Осуществляем контроль над отдельными образованиями во Вселенной. Можно назвать нас смотрителями.
– За планетами, что ли?
– Боюсь, что всё не так просто, и твой участок будет гораздо обширнее. Каждый диэтарх отвечает за вверенную ему в попечение галактику.
– Галактику?!
– удивился я.
– Насколько я понимаю, это ж очень до хрена звёздных систем!
– Ты всё правильно понимаешь, обычно галактики состоят от многих миллионов звёздных систем до миллиардов, и практически в каждой из них присутствуют планеты. Космомеханика неимоверно сложна, и тебе действительно предстоит многому научиться, в принципе, это похоже на глобальную стратегическую игру, ты следишь за множеством объектов, направляя путь развития этой области, корректируя экстремумы. Со временем ты во всем разберешься.
– То есть вы предлагаете мне стать местным богом?
– Ха-ха-ха, - рассмеялся Рикл, - отнюдь, молодой человек, отнюдь. Мы не боги, хотя, конечно же, не лишены некоторых возможностей. Тот уровень пси-развития, которым ты обладал раньше, наверняка, на твой взгляд, очень высок, но поверь, со временем ты обретёшь несопоставимое могущество. Конечно же, это займёт очень много времени, но постепенно ты всему научишься.
– Да нафига оно мне вообще нужно?! Мне вполне хватит просто летать в космосе, узнавать что-то новое и интересное. Зачем мне вообще весь этот геморрой, вся эта ответственность? – запротестовал я.